А ты, бедный, наверное, все перемены около учительской простоял? Иди домой, и больше не бегай так по коридорам.

Она зашла в школу, оставив ошарашенного Петьку на ступеньках. Вскоре двери снова распахнулись, выпуская десятиклассников.

– Это ты, брателла? – Димка хлопнул брата по плечу. – А нас отпустили. Людмила куда-то ездила. Вернулась добрая и всем являла свою царскую милость. А ты как? Разобрался со своей поклонницей?

Петька неуверенно кивнул.

– Понимаешь, Димка… – Петька потянул брата за рукав. – Я хочу тебя предупредить…

– Слушай, – Димка уже смотрел в другую сторону. Ему снова было не до брата, – давай вечером поговорим? Идет? Я приду, и ты все расскажешь.

И Димка устремился к девушке, которая давно и вызывающе на него смотрела.

– Петя!

По дорожке мчалась Ленка Голованова.

– Петя, прости меня! – она с разбегу повисла на Петькиной шее. – Я все поняла.

Над школьным двором повисла тишина. Петька кожей чувствовал, как на него смотрят старшеклассники.

– Я была не права, – продолжала надрываться Ленка, ничего не видя и не слыша вокруг себя. – Хочешь, я ради тебя что-нибудь сделаю? Хочешь, с третьего этажа прыгну?

– Я должен был прыгать с пятого, – вспомнил Петька.

– С пятого? Я сейчас.

И Ленка бросилась в школу.

– Кто же так разговаривает с девушкой? – Димка как раз вовремя перехватил Ленку, иначе бы она действительно наделала глупостей. – Петро, чему я тебя учил?

Димка многозначительно подмигнул брату.

Петька перебрал в голове утренние наставления и остановился на проверенном методе.

– Понимаешь, я сейчас занят, – начал он, гладя в смеющиеся глаза брата, – давай встретимся вечером… – Он повернулся к Головановой. – Часов в шесть… Около этих ступенек. Идет?

Ленка активно закивала.

– Конечно, идет! А ты не сердишься на меня?

– Что ты, – Петька постарался придать своему лицу безразличный вид. – Ты мне здорово помогла.

– Правда? – Ленка вытерла слезы. – Ну что, тогда до встречи?

– До встречи, – махнул на прощание рукой Петька.

– Молодец! Быстро учишься! – похвалил брата Димка. – А теперь дуй домой, делай уроки. Приду, проверю.

Димка ушел.

Ну вот, только соберешься все брату рассказать, как он тут же исчезает.

Петька уже решил на него обидеться, засунул руки в карманы…

И всякая обида выветрилась у него из головы.

В правом кармане лежала записка. Первой его мыслью было – Ленка подбросила. Но пальцами он нащупал что-то приклеенное к бумаге, и понял – не Ленка.

С тяжелым сердцем Петька достал послание.

Не хватало еще, чтобы Вера передумала и вновь начала на него атаку. А он так рассчитывал на двести лет передышки…

На листе в этот раз была наклеена комета, летящая через космос. С одной стороны хвоста знакомым кривым почерком было написано: «Ты + Я = друзья». А с другой: «Я + Ты = мечты».

Снизу шел стишок: 

«Двести лет не срок для тех, кто ждет. 

Там, где я, вода быстрей течет. 

Я дождусь, мой милый, выйдет срок — 

Час свиданья нашего уж недалек!»

– Ну, ну, жди, жди, – хмыкнул Петька, комкая бумажку.

Двести лет срок, конечно, большой, но вряд ли за это время он успеет соскучиться по Вере или Ленке до такой степени, что захочет снова их увидеть. А вот придумать, как от них избавиться, у него теперь точно получится – за двести лет он и не такому научится.

Шкатулка с неприятностями

Вступление. Странная находка

Ничего грандиозного в планы Аньки Хрустиковой не входило. Она собиралась сделать секретик.

Конечно, в одиннадцать лет, да еще зимой, такой глупостью не занимаются. Да, да, да! Тыщу раз – да.

Анька и не спорила – глупость, и какая! Но иногда хочется вспомнить детство. Особенно когда за окном воскресенье, скучное слякотное январское воскресенье. Все праздники прошли, новых не предвидится. И что вы прикажете в такое время делать?

Телевизор смотреть? Но отец с утра засел за футбол, потом идет мамин сериал, следом у родителей запланирован совместный просмотр нового фильма. Это называется «добрые семейные вечера». Для дочери времени не осталось!

Хрустикова дошла до гаражей и оглянулась. Еще не хватало, чтобы ее заметили. Увидит кто, тут же в классе узнают. Потом неделю смеяться будут. Лучше она сама все расскажет. Завтра. Девчонки похихикают и договорятся дождаться весны, чтобы посмотреть, что от секретика останется.

Анька снова оглянулась. В душу закралось щемящее ощущение тайны, азарт все сделать незаметно.

И не только в воскресенье дело. И даже не в оттепели.

Все совпало.

Хрустиковой с утра велели выбросить цветы, подаренные маме на старый Новый год. Засохшие желто-коричневые розы смотрелись красиво, их жалко было нести на помойку. Анька отстригла хрупкие головки, перевязала ленточкой, пришила яркую бусинку. Добавила несколько старых выцветших кленовых листиков. Получилось красиво.

Оставалось найти стекло. Пока Анька размышляла, где его можно взять, в комнате родителей послышался грохот.

– Ах, черт! – выругался отец. По коридору простучали быстрые мамины шаги.

В серванте обвалилась стеклянная полочка. После долгих ахов и причитаний Аньке был выдан хрусткий сверток с осколками и приказано немедленно отнести его на помойку.

Одно к одному! Букетик, стекло… Самое время собираться на улицу. В качестве орудия труда была взята детская железная лопатка на деревянной ручке. Лопатке, наверное, было столько же лет, сколько и хозяйке, но выглядела она вполне надежной.

Анька повертела головой. Никого. И нырнула за гаражи.

Задние стенки гаражей неплотно примыкали к кладбищенской ограде, плавно переходившей в ограждение для детской площадки. Сверху узкое пространство между гаражами и оградой оказалось прикрыто крышами, снег сюда практически не попадал, да и земля не натоптана…

Работа шла быстро. Приличная ямка была уже почти готова, когда Анька оступилась и слегка засыпала результаты своего труда.

– Черт, – прошептала она и покосилась на близкие кресты.

Находиться рядом с покойниками было неуютно. Хотелось поскорее закончить с этим делом и пойти рассказать все Машке Минаевой. Анька с удвоенным азартом взялась за лопатку, резким движением вогнала ее в землю, надавила посильнее, и… в ее руке остался кусочек черенка.

– Черт! – На «соседей» под крестами Анька уже не обращала внимания. Она запустила через ограду остаток рукоятки и пнула ногой торчавший из земли огрызок. Под ботинком что-то захрустело. Сначала Анька решила, что она доломала свою лопатку окончательно и теперь придется искать новое средство для копания.

Но хрустела не лопатка. Хрустел засушенный букетик, мирно ждавший своей очереди рядом с куском стекла.

– М-да… – протянула Анька, разглядывая помятые цветы. А ей-то казалось, что