Бабах! Это вполне логично. И нелогично одновременно.

– Ты знаешь, к каким выводам он пришел?

– Смерть в результате несчастного случая. Если верить его рапорту, Эндрю Беркетт упал за борт ночью и утонул. Скорее всего, дело не обошлось без алкоголя.

Они какое-то время стояли молча, переваривая эту информацию.

– Что за хрень происходит, Майя?

– Я не знаю, но собираюсь это выяснить.

– Каким образом?

Майя быстро вытащила телефон и набрала домашний номер Дугласса. Трубку никто не снял. Майя оставила на автоответчике сообщение: «Я знаю, за что Беркетты вам платили. Перезвоните мне».

Она продиктовала номер своего мобильника и нажала на кнопку отбоя.

– Откуда ты узнала про Дугласса? – спросил Шейн.

– Не важно.

– Правда?

Шейн поднялся и принялся расхаживать туда-сюда. Не нужно было знать его так хорошо, как знала Майя, чтобы понять, что это не к добру.

– В чем дело? – спросила Майя.

– Я сегодня утром позвонил Кирсу.

Майя закрыла глаза.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Гм, даже и не знаю. Наверное, потому, что вчера вечером ты обвинила его в довольно серьезных делах.

– Не я, а Каролина.

– Это не важно. Мне хотелось составить представление о том, что он за человек.

– Ну?

– Он мне понравился. Думаю, он честный парень. А вот Каролина ведет какую-то игру.

– Ладно, забудь.

Шейн издал трубный звук, вроде того, какой раздается в телевикторинах, когда игрок дает неверный ответ.

– Что такое?

– Прости, Майя, это неправильный ответ.

– О чем ты вообще?

– Кирс отказался делиться со мной следственной информаций по делу Джо, – продолжал Шейн. – Как на его месте и должен был поступить любой хороший полицейский, который играет по правилам и не берет взяток.

Майя поняла, к чему все идет, и ей это не понравилось.

– Но, – Шейн поднял вверх палец, – он счел допустимым сообщить мне об определенном инциденте, который не так давно произошел у тебя в доме.

Майя покосилась на Лили.

– Он рассказал тебе про скрытую камеру.

– В точку.

Шейн ждал ее объяснений. Она не стала ничего объяснять. Они долго стояли, молча глядя друг на друга. Шейн нарушил молчание первым:

– Почему ты ничего мне не рассказала?

– Я собиралась.

– Но?..

– Но ты и так считаешь, что я не в себе.

Шейн снова издал этот свой раздражающий трубный звук.

– Неверно. Может, я и считаю, что тебе нужна помощь…

– Вот именно. Ты уже весь мозг мне вынес, чтобы я позвонила Ву. А что бы ты подумал, если бы я сказала тебе, что видела на скрытой камере моего убитого мужа?

– Я бы тебя выслушал, – ответил Шейн. – Выслушал бы и попытался помочь докопаться до истины.

Майя знала, что он говорит искренне. Шейн взял стул, придвинул его к ней и сел.

– Расскажи мне, что произошло. Только в точности.

Скрытничать дальше смысла не имело. Майя рассказала Шейну про камеру, про то, как Изабелла пшикнула ей в лицо перцовым спреем, про пропавшие вещи Джо и про свой визит в жилой комплекс к обслуге Беркеттов, где жила Изабелла.

Когда она закончила, Шейн сказал:

– Я помню ту рубашку. Если ты все это вообразила, почему она исчезла?

– Кто знает?

Шейн поднялся и двинулся к лестнице.

– Куда ты?

– Пойду загляну к нему в шкаф, посмотрю, там она или нет.

Майя хотела было возразить, но в этом был весь Шейн. Он должен был все проверить сам. Она ждала. Пять минут спустя Шейн вернулся.

– Нету, – объявил он.

– Что ничего не доказывает, – добавила Майя. – Ее может не быть в шкафу по миллиону причин.

Шейн снова сел напротив нее и принялся пощипывать нижнюю губу. Прошло пять секунд. Потом десять.

– Давай рассуждать логически.

Майя молча ждала.

– Помнишь, что сказал генерал Демпси, когда приезжал в лагерь? – спросил Шейн. – Про предсказуемость во время военных действий?

Майя кивнула. Генерал Мартин Демпси, председатель Объединенного комитета начальников штабов, сказал, что из всех областей человеческой деятельности самой непредсказуемой являются военные действия. Единственное непреложное правило состоит в том, что никогда нельзя знать заранее, что может случиться в бою. Нужно быть готовым ко всему, даже кажущемуся невозможным.

– Так что давай разберем ситуацию, – начал Шейн. – Допустим, ты действительно видела на видео Джо.

– Он мертв, Шейн.

– Я понимаю. Но… давай просто попробуем построить логическую цепочку. Чисто в порядке упражнения.

Майя закатила глаза, но возражать не стала.

– Так. Значит, подключаешь ты эту свою камеру – к чему? К телевизору?

– К ноутбуку. Из камеры вынимается карта памяти и вставляется в ноутбук.

– Да, точно. Карта памяти. Это ее Изабелла забрала после того, как пшикнула в тебя из баллончика?

– Да.

– Ладно, значит, вставляешь ты карту памяти в ноутбук. И видишь Джо, который играет с Лили на диване. Давай исключим очевидное. Это ведь была не старая запись, так?

– Так.

– Ты уверена? Ты сказала, что Эйлин дала тебе камеру после похорон. Но не мог кто-нибудь загрузить на камеру старую запись? Сделанную еще до того, как Джо убили?

– Нет. На Лили была именно та одежда, которую я надела на нее с утра. И угол съемки был правильный, она была сделана именно с того места на каминной полке, где стояла рамка, и направлена на диван. Понятно, что над записью поколдовали. Иначе и быть не может. Джо туда вставили, я не знаю, «Фотошопом» или чем-то еще. Но это не была старая съемка.

– Ладно, значит, эту возможность мы отметаем.

Все это уже становилось похожим на бред.

– Какую возможность?

– Возможность того, что запись была давнишняя. Значит, давай обдумывать другие версии. – Шейн вновь принялся пощипывать губу. – Давай предположим – чисто теоретически, – что это в самом деле был Джо. Что он до сих пор жив. – Шейн вскинул руки, хотя Майя ничего не сказала. – Знаю, знаю, ты просто послушай, ладно?

Майя подавила вздох и пожала плечами: мол, пожалуйста.

– Как бы ты это организовала? – спросил он. – Если бы ты была Джо и хотела симулировать собственную смерть?