Лили принялась крутить головой по сторонам, что-то высматривая. Потом увидела мать и замахала рукой. Майя сглотнула и помахала ей в ответ. Дэниел с Алексой тоже замахали руками и стали делать ей знаки, чтобы присоединялась к ним.

– Майя… – подал голос Эдди.

Она ничего не ответила.

– Иди к ним.

Майя покачала головой.

– Ты же не на боевом посту, – сказал он, поразив ее этим невольным совпадением с ее собственными мыслями. – Иди и веселись вместе с дочкой.

Эдди тоже не понимал. Майя здесь лишняя. Она чужая, вне своей стихии – несмотря на то что, по иронии судьбы, это и есть тот самый образ жизни, за который она воевала и ради защиты которого рисковала собой. Да, именно ради этого. Ради того, что происходило здесь и сейчас. И тем не менее Майя не могла пересечь черту и стать частью всего этого. Наверное, это та цена, которую приходится платить. Ты можешь либо принимать в чем-то участие, либо защищать это, но не делать то и другое одновременно. Ее армейские друзья поняли бы. Кто-то, возможно, заставил бы себя перешагнуть через черту. Они улыбались бы, катались на каруселях и покупали футболки, но в их глазах оставалось бы что-то такое, что никогда не уходило полностью, заставляя их постоянно сканировать периметр в поисках надвигающейся опасности.

Пройдет ли это когда-нибудь вообще?

Может быть. Но пока ничего не проходило. Поэтому Майя стояла поодаль, наблюдая за происходящим, как безмолвный часовой.

– Иди лучше ты, – сказала она.

Эдди немного подумал.

– Нет, мне и здесь с тобой хорошо.

Они какое-то время стояли молча, глядя на детей.

– Майя?

Она ничего не ответила.

– Когда ты выяснишь, кто убил Клер, скажи мне.

Эдди хотелось стать тем, кто отомстит за жену. Не бывать этому.

– Ладно, – произнесла она вслух.

– Обещаешь?

Ложью больше, ложью меньше.

– Обещаю.

У Майи зазвонил мобильник. Она проверила номер. Это был домашний телефон Тома Дугласса. Майя отошла в сторонку и приложила телефон к уху.

– Слушаю.

– Я получила ваше сообщение, – раздался в трубке голос миссис Дугласс. – Приезжайте, как только сможете.

– Давай я заберу Лили к нам, – предложил Эдди. – Дети будут в восторге.

Это и в самом деле очень многое упростило бы. Если бы Майя сейчас попыталась увести Лили с праздника, та закатила бы скандал, достойный двухлетки.

– Дело касается этого Тома Дугласса, – объяснила Майя, хотя Эдди ничего и не спрашивал. – Он живет в Ливингстоне. Думаю, это не займет у меня больше пары часов.

Эдди нахмурился.

– Что такое? – спросила Майя.

– Ливингстон. Это ведь съезд 15W по трассе, я не ошибся?

– Да, а что?

– За неделю до того, как Клер убили, – припомнил он, – я пару раз замечал на ее транспондере отметку о проезде через тамошний пункт оплаты.

– Она обычно там не ездила?

– Ну, я никогда раньше не проверял ее транспондер, но да, обычно мы так далеко не заезжаем.

– И что ты подумал?

– Там где-то недалеко есть какой-то модный торговый центр. Я подумал, что она, наверное, туда наведывалась.

Или решил не вникать в это дело слишком глубоко, что было вполне понятно. Не важно. Майя поспешила обратно к машине. Ее сестру убили, потому что она слишком близко подобралась к какой-то тайне. Майя была в этом совершенно уверена. Эта тайна связана с Томом Дуглассом, а значит, если мыслить логически, с покойным братом Джо, Эндрю Беркеттом. Каким образом Эндрю Беркетт, который погиб почти за пятнадцать лет до того, как Майя с Джо познакомились, мог привести к убийству Клер, по-прежнему оставалось загадкой.

Майя выехала в сторону трассы и, включив радио, принялась перескакивать с одной станции на другую, но так и не нашла ничего, что бы ей понравилось. Не стоило сейчас слишком углубляться в анализ. Ее дочь в безопасности с семьей Клер.

Майя через блютуз подключила к автомагнитоле подборку песен с телефона и попыталась выбросить из головы все лишние мысли. Салон заполнил голос Люкке Ли. «No Rest for the Wicked». Майя принялась подпевать, полностью растворившись в музыке, а когда песня закончилась, включила ее еще раз и спела всю целиком, с самого начала и до не менее убийственной концовки: «Я держала его сердце в руках, но разбивала его каждый раз».

Эту песню для нее записал Джо. Их роман развивался в ураганном темпе, но это уже была печальная история Майи. Через двое суток после знакомства на благотворительном приеме Джо предложил ей слетать на Багамы на частном самолете Беркеттов. Майя потеряла голову и согласилась. Они провели выходные на вилле в Аманьяре.

Майя думала, что их отношения будут развиваться по обычному для нее скоропалительному сценарию: головокружительный и бурный роман с вулканическими страстями и столь же стремительное охлаждение. От фейерверка к пшику. От неземной любви к расставанию. Для Майи все ее увлечения становились ее «жан-пьерами». Недели примерно на три.

Так что по прошествии первой недели, когда, проснувшись, Майя обнаружила, что Джо составил для нее в Интернете подборку песен, она внимательно прослушала каждую из них, пытаясь отыскать в словах потайной смысл, – лежа на спине и глядя в потолок, как подросток. Его вкус в музыке ей понравился. Песни не просто говорили с ней. Они проникли сквозь броню, ослабили ее, подготовили благодатную почву для, как бы это сексистски ни прозвучало, дальнейшего.

И тем не менее Майя отдавала себе отчет в том, что для танго нужны двое. Она безоглядно бросилась в водоворот Джо – выпивка, музыка, путешествия, секс, – но с самого начала, как было со всеми остальными ее романами, заранее предвидела конец. Майю это не огорчало. Ее настоящая жизнь была в армии. Брак, дети, Дни футбола – все это не входило в ее планы. По сценарию Джо должен был остаться для нее еще одним приятным воспоминанием.

Все ее романы в конце концов заканчивались плачевно. Зато оставались воспоминания.

Вот только на этот раз Майя забеременела, и, пока она пребывала в полнейшей растерянности, как быть дальше, Джо повел себя как настоящий рыцарь. Она получила от него коленопреклоненное предложение руки и сердца под аккомпанемент скрипичной музыки. Он посулил ей счастье. Он обещал ей любовь. Он заявил, что гордится тем, что она служит в армии, и поклялся сделать все, что будет в его силах, чтобы ее карьера не пострадала. У них все будет по-другому, пообещал Джо, они будут жить по своим правилам. Страсть его не знала преград и сметала все на своем пути. Майя покорилась ей, и не успела капитан Штерн опомниться, как стала миссис Беркетт.

Голос Люкке Ли затих, и заиграла «White Blood» в исполнении «Oh Wonder». Какого черта она сидит и слушает любимые песни Джо, спросила себя Майя. Ответ был прост: потому что они ей нравились. В вакууме, когда удавалось не думать о том, чем все закончилось, эти песни по-прежнему брали ее за душу и трогали, даже та, что звучала сейчас, даже эти ее пронзительные первые строки: