Между тем тишина вокруг стояла практически гробовая. Наконец я решился высунуться. Тишину не нарушали практически никакие посторонние звуки. А вот к душному запаху пыли и затхлости прибавился некий новый оттенок – ощутимо завоняло порохом. Прокравшись за поворот, я высунулся из-за угла и в свете уроненного кем-то на пол горящего фонаря увидел картину, достойную Куликова поля или Бородина. Я поднял фонарь (хороший, кстати, импортный, такими сейчас пользуются, к примеру, рыбаки и охотники из числа особо богатеньких) и осмотрелся. Похоже, стрелять тут начали сразу из двух или даже трех стволов. На бетоне было заметно несколько свежих выбоин. По полу среди гильз и еще каких-то явно оброненных предметов распластались несколько тел. Похоже, пятеро. Не двое, не трое, а пятеро! Двое – те, что уже были слегка знакомы мне, ну, и еще двое мужиков, одетых практически аналогично им.

В дальнем углу, под скобами входного люка, скорчился на полу у стены плотный мужик в светлой рубашке, темной куртке и брюках. У ног мужика, среди нескольких стреляных гильз, покоился темный, кургузый предмет, в котором я, посветив фонариком, узнал автоматическую трещотку с глушителем. А именно – укороченный немецкий МР-5. Редкая штука в наших широтах. Ее потребители – в основном наши потенциальные супостаты по НАТО. Всякий спецназ и прочие диверсанты. В свое время это изделие Хеклера и Коха быстро вытеснило израильский коротыш «Узи» в роли лучшего автомата для перестрелок в стесненных условиях сортиров, лифтов и стенных шкафов. Интересная находка, короче говоря. Казалось, что спереди на физиономию владельца немецкого автоматика словно плеснули чего-то темного, вроде вишневого варенья. Видимо, пуля попала ему в лицо, а точнее – в лоб. Оставшиеся три мужика лежали лицом вниз, практически друг на друге. Ран на их телах я не видел, но было понятно, что все трое явно и непоправимо мертвы. Похоже, что и эти трое были вооружены «бесшумками». Во всяком случае, один пистолет с глушителем валялся поодаль, но не похоже, что из него хоть раз выстрелили.

А вот пятый труп и вовсе поверг меня в оцепенение. Поскольку оказался не совсем еще трупом, а скорее, если можно так сказать, вполне «живым объектом», правда, с явно угасающими жизненными функциями – темноволосой женщиной в черной, залитой темным просторной майке или блузке, черных же леггинсах и черных балетках на плоской подошве. С понятием дамочка. Хорошо экипировалась, однако, вся в темном… Не то что я, дурак. Чуть в стороне от нее валялась черная же дамская сумка из тех вполне модных, что сейчас бабы таскают на плече. Женщина, держась обеими руками за живот, бессмысленно и почти бесшумно возилась на полу. Скользя острыми носками своих грязных лаковых балеток по полу, она согнула ноги в коленях и с явным усилием приподнялась на локтях, пытаясь осмотреться. Я заметил, что справа на бетоне, у ее ног валяется внушительный пистолет с глушителем. По характерным угловатым очертаниям я опознал в оружии что-то из свежих, полукомпозитных «Глоков». Тоже та еще находка, час от часу не легче. Бандитская разборка в уральской провинции, да еще с использованием весьма продвинутых, импортных стволов? Та еще непонятка.

– Ты кто такая вообще? – спросил я, подойдя ближе. При этом луч фонаря я направил снизу себе на лицо, чтобы она хотя бы смогла меня рассмотреть.

– Больно, черт… Кишки свозняк чувствуют, – простонала женщина, опять попыталась приподняться и натужно закашлялась. Говорила она по-русски чисто, но как-то слишком правильно произнося слова, со странными интонациями и ударениями. Или это у нее акцент такой? Из угла рта на ее подбородок потекла темная струйка. Вообще при близком осмотре незнакомка показалась мне очень симпатичной, среднего роста, то ли шатенкой, то ли брюнеткой, на вид лет тридцать, не меньше, в чертах лица какая-то нездешняя острота и правильность линий. Этакий «латиноамериканский стиль». И, что характерно, очень смуглая. То ли сильно загорелая, то ли действительно какая-то южанка. Правда, сейчас эта южная красавица была предельно растрепана и густо запачкана подвальной пылью, а также собственной кровью. Под ее глазами были видны черные потеки расплывшейся туши, сползавшие по щекам. И ей явно было очень больно.

– Ты кто такая, как зовут? – повторил я свой вопрос.

– Ингрид. И я тебе не враг.

Да, точно. Я не ошибся. По-русски она все-таки говорила с каким-то неуловимым акцентом.

– Ты откуда сюда свалилась?

– Издалека.

– А как здесь оказалась?

– Я тебе помогала.

– Что-то не помню, чтобы я хоть кого-то в целом свете просил об этом. Так это ты их?

– Я.

– Зачем и за что?

– А они бы все равно не отвязались и убили тебя. А у меня к ним свои счеты.

Вот даже как?! Я что, выходит, невзначай вляпался в какую-то чужую вендетту? Этого мне только и не хватало для полного счастья!

– Ну, свела ты с ними счеты, а дальше что? Тебе-то кто теперь поможет, а? Давай-ка я тебя наверх вытащу да «Скорую» вызову. Ведь так же и помереть недолго…

При этом я посмотрел наверх и понял, что сделать это будет нелегко. Эти чудаки на большую букву «м» закрыли за собой входной люк.

– Нет. Не суетись. Все равно уже не успеем. Нельзя было всего предусмотреть заранее. И они, к сожалению, все-таки успели выстрелить в ответ. К тому же там, наверху, в машине торчит пятый из их группы. Возможно даже, что он тебе знаком. Он тебе точно уйти не даст…

Какое интересное кино. Похоже, это все-таки не чужая разборка, а нечто, напрямую касающееся меня лично. Ну-ну…

– Мне что, и его тоже придется убить?

– Вполне возможно, что да.

– И кто они такие?

– А это неважно. Важно, что они работают на тех, кто хочет, чтобы вернулись эти, ну те, которые проиграли войну в сорок пятом.

Вот кое-что и проясняется. Все-таки почившая в бозе империя решила нанести ответный удар? Круто, ничего не скажешь.

– Их интересовал конкретно я?

– Да.

– Зачем я-то им сдался?

– Всех деталей я не знаю. Знаю, что ты уже сделал или еще должен сделать что-то, очень неприятное для них, а точнее, их хозяев.

– Допустим. А ты-то сама чего с ними не поделила?

– А мой дед, так же как и твой, всю жизнь с ними воевал, начиная еще с Испании…

Интересно, кто она все-таки такая? Чей, так сказать, агент. На происки военных или спецслужбистов это ну совсем не похоже. Не те методы и масштабы. Мафия какая-нибудь? Секта? Тайный орден громобоев или буреносцев? А если она, к примеру, иностранка, то почему по-русски хорошо говорит? От этой непонятности мне ее где-то даже жалко стало. Хотя тут скорее замешан какой-нибудь «тайный орден Интербригадовцев». Правда, мои предки к гражданской войне в Испании 1936–1939 гг. отношение имеют самое отдаленное. Разве что дедов младший брат Иван, который был танкистом, в свое время повоевал там и даже орден заслужил. Вот только он погиб в начале 1943-го под Великими Луками, и о деталях у него уже не спросишь…