– Неужто передо мной тот самый Чужак, угрожающий Дому Короносов?

– Если верить Оракулу, то да, – пропыхтел Гилас.

– Плевал я на Оракулов! – выпалил Креон. – Отдавай кинжал Короносов, мальчишка, и умрешь легкой смертью!

– У меня его нет.

– Сам вижу. Отведи меня к нему, и в награду убью тебя быстро.

– Нет.

Вождь Ворон подошел так близко, что Гилас почуял прогорклый запах масла, исходивший от его бороды, и разглядел нитку слюны между его желтыми зубами.

– Послушай меня, Чужак. В том, что я тебя прикончу, даже не сомневайся. Осталось решить как. Вернешь кинжал – не будешь мучиться. Откажешься – растяну удовольствие на весь день.

Гилас покачнулся.

– Будешь мечтать о смерти. – Умолять меня, чтобы прекратил твои страдания…

Креон явно наслаждался ситуацией. Гилас смотрел на его налитые кровью глаза, на черные бездны зрачков и вспоминал мужчин, женщин и детей, погибших в шахтах Талакреи из-за ненасытной жадности этого человека. Креону нужно было все больше бронзы. Своей алчностью он разгневал богов, и те наслали на Кефтиу смерть и разрушения. А потом Гилас подумал о сестре: если она уцелела, то сейчас отчаянно борется за жизнь на диких просторах Мессении. И все потому что Вороны охотятся на Чужаков, будто на зверей.

– Меня зовут не Чужак, – прохрипел мальчик. – Мое имя Гилас. И кинжал я тебе ни за что не отдам.

Креон поглядел на него и кивнул:

– Что ж, ты сделал свой выбор… Чужак.

Снова раздался щелчок хлыста, но Гилас уже замахнулся топором; однако не смог его удержать, и плоская часть лезвия ударила Креона не по голове, а по руке, в которой тот держал меч. Раздался хруст костей. Креон взревел и выронил оружие. Но Ворон молниеносно переложил хлыст в поврежденную руку, а здоровой выдернул из-за пояса нож.

Гилас отбросил топор и кинулся к священному дереву. Еле-еле успев добежать до него раньше Креона, мальчик набрал в горсти земли между корнями оливы и швырнул Креону в лицо. Пока Ворон тер глаза, Гилас поспешил ко входу на нижний ярус. На полпути мальчик заметил на земле копье Креона и метнулся обратно, чтобы поднять оружие. Зря он это сделал. Одним ударом хлыста по лодыжке воин сбил мальчика с ног.

От падения у Гиласа вышибло дух. Он не сразу смог пошевельнуться. А когда повернул голову, убедился, что копье близко, но до него не дотянуться. А Креон приближался, готовясь убить противника.

С трудом поднявшись на колени, Гилас заметил у входа на нижний ярус какое-то движение. Потом тишину разорвал оглушительный рев, и по камням застучали копыта…

С нижнего яруса галопом выбежал бык, охранявший Кунису.

Дикий зверь с оглушительным топотом копыт ворвался на Главный двор, потом принялся рыть копытом каменную плитку. Он поворачивал голову из стороны в сторону, решая, кого из двух людей атаковать первым.

И Гилас, и Креон потрясенно застыли, потом одновременно бросились к лежавшему рядом копью. Гилас опередил Ворона, но своим стремительным рывком он привлек внимание быка, и тот ринулся на мальчика.

Сжимая в руке оружие, Гилас кинулся наутек. Креон быстро отскочил в сторону. До Гиласа долетало тяжелое дыхание животного, а стоило мальчику мельком взглянуть на один из огромных рогов, как его бросило в дрожь. Нет, от быка не убежишь, а на то, чтобы победить его в бою, у Гиласа не хватит сил – даже с копьем. Набравшись храбрости, мальчик развернулся и побежал прямо на быка.

Тот сердито вращал глазами так, что было видно белки. Секунду поглядев ему в глаз, Гилас воткнул древко копья между камнями и, используя оружие вместо шеста, перелетел через спину животного. Вернее, попытался. На середине прыжка копье закачалось, и мальчик шлепнулся прямо на костлявый круп быка, а потом сполз оттуда на камни.

Возмущенно заревев, зверь принялся вертеться на месте. Заметив обидчика, снова ринулся на него. Гилас с трудом поднялся. Бык знал, в какую сторону противник шарахнется: рог прошел возле самого бедра мальчика. Когда Гилас упал, копье отлетело в сторону. Убегая от быка по Главному двору, мальчик заметил, как Креон схватил оружие. С одной стороны разъяренный бык, с другой – воин-убийца. Нет, так Гиласу долго не продержаться.

Вдруг раздался оглушительный гул. Испуганный бык прирос к месту. Креон застыл с копьем в кулаке. Казалось, кто-то подул в бараний рог, только этот звук был громче, к тому же он то набирал силу, то отступал – совсем как Море. Когда гул стих, у Гиласа еще некоторое время звенело в ушах. Он уже слышал этот звук два лета назад. В тот раз Пирра трубила в алебастровую раковину, призывая на помощь богов.

Бык, видно, принял трубный призыв за рев другого самца. Сердито фыркая, он оглядывался по сторонам в поисках соперника. Но отвлечь Креона оказалось не так легко: тот уже обходил быка, постепенно подбираясь к Гиласу.

Мальчик попятился, следя, чтобы бык оставался преградой между ним и Креоном. Вдруг знакомая боль пронзила висок. Нет-нет, только не сейчас! На этот раз призраков он не увидел, но чувства Гиласа сверхъестественным образом обострились. Мальчик слышал, как вши в ушах у быка сосут кровь, как паук на священном дереве плетет паутину. Уловил хлопанье крыльев Эхо, хотя та летала где-то далеко: птицы даже не было видно.

А потом Гилас увидел Пирру.

Она стояла высоко над его головой на Западном балконе. Мальчик с ужасом заметил, что девочка преобразилась до неузнаваемости.

Грудь Пирры полностью открыта, на ней фиолетовые одеяния – это облачение Верховной жрицы. Живые змеи обвивают ее обнаженные руки. Шея Пирры и черные кольца ее волос сверкают золотом. А главное, девочку со всех сторон окружает ослепительно яркое мерцающее сияние. Ее лицо светится так, что смотреть больно.

А когда Пирра вскинула руки к небу, на стену упала гигантская тень, пылающая, будто тысяча бушующих огней. Пирра взывала к небу потусторонним голосом бессмертного божества. Слов Гилас не понимал, но мальчик был уверен: это Сияющая призывает Солнце обратно.

Так прошло меньше секунды, а потом события начали развиваться со стремительной скоростью. Гилас заметил, что в руке у Пирры зажат серебряный нож. Он сразу догадался, что она собирается сделать.

– Нет, Пирра! Нет! – вскричал Гилас.

Занесенное лезвие дрогнуло.

Сверху раздался звук, напоминающий треск рвущегося шелка, и Эхо камнем кинулась вниз. Выставив перед собой когтистые лапы, соколиха выбила нож из пальцев Пирры.

В тот же момент возле самого уха Гиласа просвистело копье. Мальчик отпрыгнул в сторону, и Креон снова ринулся на него, но на этот раз оружие замерло в воздухе, и Ворон издал страшный булькающий вопль: бычий рог вонзился ему в спину и вышел спереди, проткнув грудной доспех. Огромный бык поднял Креона на рога. Кровь хлестала во все стороны. Все еще кричащий Ворон перелетел через спину быка. Казалось, перед Гиласом разыгралось жуткое подобие кефтийского ритуала. Потом тело Креона с треском ударилось о камни. Зверь развернулся и насадил его на рога снова, бодая и топча свою жертву, пока от нее не осталось одно кровавое месиво. Так с сыном Короноса расправился свирепый страж земли, на которую тот осмелился вторгнуться.