– Это речь стандартной клятвы или просто поэтический экспромт? У меня ответной речи нет, – запаниковала Александра.

– Благодарю, сэр, вы очень добры, – невозмутимо кивнул Ворон и, взяв Александру за руку, увлек её за собой к столу.

– И что это было? – продолжала она допытываться у Ворона. – Помолвка? Или какой-то другой обряд?

– Нет то и не другое, всего лишь стандартное объявление о ней.

– Стандартная?..

– Сама помолвка впереди. Потом пара-тройка месяцев на подготовку к свадьбе и только потом мы с тобой сможем обрести друг друга с законного благословения, дорогая.

– Всего лишь пара-тройка месяцев, – нервно сглотнула Александра. – Скажи, тебе правда не страшно?

– Прошу, не начинай. Это глупо. Меня совершенно не пугает какой-то обряд. Встречались в моей жизни вещи и похуже.

– Значит, ты хочешь на мне жениться?

– Всё правильно, Александра. Я хочу на тебя жениться. И очень рад, что ты, наконец-то, об это догадалась.

– Но… почему?

Ворон положил столовый прибор на место и поглядел на неё как на… не очень вменяемую особу:

– Это такая особенная игра под названием «Озвучь очевидные вещи!?

– Вовсе не очевидные! Ты женишься на мне потому, что я Нахширон? И умею обращаться в дракона? А ещё я суккуб? Поэтому?

– Скажу тебе по секрету, последнее для меня особенно приятно. Но и остальные факты да, имеют определённое влияние на моё решение, – он снова вздохнул и заговорил уже серьёзным тоном. – Ты правда надеешься, что я стану говорить о чувствах за этим столом? Что я вообще хочу о них говорить?

И почему ты злишься, Лекса? Ты и сама-то не торопишься говорить о любви.

– Я должна сделать это первой? – рассержено блеснула она глазами.

– Почему бы и нет?

Они просто смотрели друг на друга – только смотрели. Тогда почему же она чувствовала каждой клеточкой своего тела как будто электрические волны, исходящие от Ворона?

Он всего лишь смотрел, а она чувствовала себя большим куском металла, притягивающимся к магниту?

– Не знаю, можно ли то, что я чувствую к тебе назвать любовью? – наконец решилась она ответить. – Может быть, это всего лишь слишком сильное влечение, связанное с моей новой магией? Я не знаю тебя, Ворон. Совсем не знаю. А можно ли любить того, кого не знаешь?

– Что бы ты хотела обо мне узнать?

– Что-нибудь про твоё прошлое, про твою жизнь. Про твоё отношение к людям. К событиям. Всего – тебя.

– Знай ты меня лучше, вряд ли бы у меня получилось так легко взять свой приз.

Это сказано было без усмешки, вполне серьёзно.

– Ты знаешь главное, – продолжил Ворон, – я не добрый герой из сказки, спасающий прекрасную принцессу. Но – ведь и ты не дева в беде? Мы оба чёрные, Александра, так что мы на одной стороне. Но есть вещи, которых пока тебе лучше не знать.

– Тогда зачем упоминать о них?

– В любом случае сейчас не время и не место говорить по душам.

Словно в подтверждении сказанных Вороном слов в дверном проёме Большого Зала, как в картинной раме, появился, покачиваясь, Дэмииан Майлз. Кажется, он был пьян до невменяемости.

– О! Да у нас гости? – насмешливым тоном прокомментировал его появление Эссус.

Розамунда при виде сына приподнялась со стула, но тут же вновь села, бросая умоляющий и одновременно отчаянный взгляд на Лейлу. Перехватив его, Лейла, чуть наклонившись к Змею, что-то быстро ему зашептала.

Тем временем Дэмиан, слегка пошатываясь, шагнув вперёд и у Александры замерло сердце от дурного предчувствия. Кажется, она давно так не боялась.

– Что-то не так? – как сквозь вату слышала она голос Ворона. – Кто этот парень?..

Кто-то попытался поймать Дэмиана за руку и усадить на место, но, ловко ускользнув, тот всё равно упрямо вышел вперёд.

– Добрый вечер, сэр, – с преувеличенной любезностью поклонился он Ирлу Кину. – Мы ведь с вами друг другу не представлены? Я сын Лиссандра Майлза. С моим отцом вы, наверняка, знакомы?

– Имел такую честь, – невозмутимо ответил отец Ворон и смолк, явно ожидая дальнейшего развития событий.

Гости за столом тоже притихли в ожидании. Большинство присутствующих было в курсе многолетней одержимости Дэмиана Александрой и то, что столько лет оставаясь во френд-зоне он рассчитывал получить за это свою награду, но события последних дней выбили его из колеи, а алкоголь снял последние ограничительные барьеры. Судя по всему, пахло скандалом. А скандалы – это вовсе не то, чего хотел

Эссус любил и прощал только те из них, что были срежиссированы лично им – остальное не прощалось и жестоко каралось.

– Дэмиан, прекрати, прошу тебя! – попыталась урезонить друга Александра. – Ты пьян и не соображаешь, что делаешь?

– Ошибаешься, милая. Я вполне отдаю себе отчёт в том, что хочу сейчас сделать.

Дэмиан повернулся к Ворону и улыбнулся. У кого-то другого, с нервами не такими крепкими, как у Лоуэла, эта улыбка могла вызвать страх, но тут нашла коса на камень.

Ворон с холодным любопытством разглядывал младшего сына Лиссандра.

– Мы незнакомы, – прошипел Дэмиан.

– Определённо – нет. Хотите познакомиться? – с усмешкой протянул Ворон, откидываясь на спинку стула и прищуриваясь, в упор, продолжая разглядывать собеседника.

– Ни капли. Предпочёл бы никогда тебя не видеть, но придётся.

– В этом нет острой необходимости, – продолжал глумиться Ворон, а Александра не знала, что делать.

– Лиссандр! – возвысил голос Эссус. – Будь любезен, образумь своего сына, восстановив в его памяти правила хорошего тона.

– В этом нет нужды! – упрямо мотнул головой Дэмиан. – Я помню всё, что полагается. Права и обязанности, что говорится. И сей хочу воспользоваться древним правом на поединок.

– Да ты издеваешься? – засмеялся Змей. – Какое ещё право? Нет у тебя здесь никаких прав! Убирайся с глаз моих, пока я тебя не превратил тебя во всеобщее воспоминание.

– Не спешите бросаться угрозами, если не планируете их исполнять. Пустые угрозы, не подкреплённые действиями, выставляют нас глупцами. Вы сами меня этому учили.

Эссус резко поднялся и через мгновение его когтистые руки сомкнулись на горле Дэмиана.

– Нет!!! Отец! Не надо! Пожалуйста!!! Не убивайте его! – Александра от избытка эмоций тоже вскочила с места.

На Эссуса было страшно смотреть – ничего человеческого в нём словно бы и не осталось. Демон во плоти: искажённое лицо с заострившимися чертами, почти чёрными губами, за которыми блестели клыки и глаза с вертикально вытянувшимися, как у змеи или кошки, зрачками.