что у нее есть свобода выбора, что она еще в раздумьях перед тем, как простить меня окончательно. А я просто дарю ей иллюзию выбора и свободы. Пусть покапризничает. Женщины это любят. Но играть мы будем по моим правилам, даже если Танюша этих правил не знает. Достаточно, что их знаю я.

Подхожу к шестерке. Закуриваю, процедив сквозь зубы:

— Ты что здесь делаешь?

Егор оборачивается, насмешливо поднимает бровь. Ряшка у него такая скользкая и смазливая, наверняка, девчонки на такую западают.

— И тебе доброе утро, Стас! — он протягивает мне руку как ни в чем не бывало.

Вот и хорошо! И сам нарвался. Пожимаю его руку, сдавливаю пальцы в захвате, резко опускаю руку вниз, крепко зажав его ладонь, и тем самым вынуждаю прижаться ко мне. Шепчу прямо в его смазливую физиономию:

— Пойдем за угол, поговорить нужно.

— Ну, если ты настаиваешь, — презрительная ухмылка ползет по его роже.

Он вдруг резко бросает свою руку в сторону, выворачивая мне кисть так, что вроде бы я его держу пока, но контролировать свои движения уже не могу, потому что резкая боль пронзает запястье, и шепчет:

— А ты чего с утреца такой нервный? Ночка была неудачная? Ничего не обломилось или местная халва с рахат-лукумом не нравится?

— Эй, друзья, у вас все в порядке? — один из гостиничных охранников выныривает из-за угла.

Охрана здесь красиво работает. Их вроде бы и не видно, но мини-камеры натыканы на каждом шагу. И когда нужно, они словно из-под земли вырастают. Мы моментально расцепляем руки. Егор широко улыбается и радостно произносит:

— Субах эль хыр!

Доброе утро, значит, по-арабски. Насобачился, шестерка. Как бы он, гнида подлая, охраннику что-то про меня не нашептал на его языке. Здесь законы строгие: пошумишь чутка — мигом выпрут из страны без права въезда в течении пяти лет, как минимум, если сильно повезет.

— Субах эль нур! — привычно отвечает охранник, желая собеседнику светлого утра, но говорить продолжает на английском: — повторю вопрос. У вас все в порядке?

— В полном, — растягиваю губы в улыбку. — Вот приятеля московского встретил. Это ж надо: половину мира пролететь, в Москве его пару месяцев не видеть и натолкнуться на него здесь, — дружески хлопаю Егора по плечу.

Он радостно хлопает меня в ответ. С такой силой, что я отлетаю на пару шагов назад.

— Ну мы пойдем шербета на радостях съедим, кофеем запьем, поговорим о том, о сем, вы же не против? — обращаюсь к охраннику, чувствуя, что от улыбки сейчас рожа треснет.

Тот меряет нас внимательным взглядом:

— Не против. Только в следующий раз здоровайтесь спокойнее и радуйтесь не так сильно, — с нажимом говорит он, продолжая сверлить нас взглядом.

На его лице явно написано:

— Кончайте заливать, мужики. Я все понял, но пока соблюдаю приличия, так что вы тоже не борзейте."

Ничего-то ты, мужик, не понимаешь. Я-то скромняга. А вот шестерка Егор как раз забыл главное правило: не борзеть. Охранник удаляется. Мы с шестеркой заходим за угол. Внимательно оглядываю стены, замечаю парочку камер, отхожу так, чтобы попасть в слепое пятно — маленький пятачок, не охваченный обзором хитрой оптики. Какая-то добрая душа здесь как раз красный "Мазератти" поставила. Удобно! Хватаю Егора за воротник рубашки, заграбастываю в охапку, спиной бросаю на дверцу тачки, крепко прижимаю и шепчу в лицо:

— Отвали от Тани на хрен! И туда же своего босса захвати! Клал я на ваш контракт, понял? В жопу себе затасуйте ваши брюллики!

И в этот момент из противоположной двери тачки выбрасываются два мордоворота. Один обегает машину, а другой одним прыжком взлетает на крышу и обрушивается на меня, отрывая от Егора вместе с воротником его рубахи. В миг оказываюсь на земле, придавленный пятитонным весом. Теперь я знаю, что ощущает человек, который попал под грузовик. Из моей груди вырывается хрип. Пытаюсь вырваться.

— Маня, не суетитесь под клиентом! — шепчет мордоворот по-русски, но его захват немного ослабевает, я даже могу сделать полвздоха.

— Отпусти, — хриплю из последних сил.

— Босс! — обращается он к Егору, — тут снизу стучат, из-под дна, просят отпустить. А я говорю: не могу, влюбился с первого взгляда. Можно я этого чебурашку себе оставлю?

— Кус эммок! — злобно шипит Егор, ощупывая лоскут, оставшийся от оторванного воротника.

— Это он твою маму по-арабски поминает, — любезно переводит мордоворот.

— Вы в порядке, шеф? — второй полкан спешит к Егору и внимательно его осматривает, с такой, сука, заботой, словно родная мама.

— Да, рубашку просто порвал. Придется возвращаться домой, чтобы переодеться. А времени в обрез, опаздывать на переговоры никак нельзя, — он, досадливо поморщившись, смотрит на часы и дает отмашку мордовороту, под которым я лежу: — отпусти его!

Пятитонная образина слазит с меня, похлопав по спине на прощание. Вскакиваю на ноги. Если он думает, что напугал меня своими шавками, то хрена лысого ему!

— Ну ты понял меня, да, Егор? Отвали от Тани! Она моя невеста!

— Ты че, бессмертный? — здоровяк, что скрутил меня, снова делает шаг вперед, явно намереваясь повторить.

— Нет! — властно бросает ему Егор и презрительно прищуривается, глядя на меня: — Что, серьезно? А не ты ли ей изменил за месяц до свадьбы? Реально думаешь, что она за такого вруна замуж пойдет?

Реально думаешь, что она за такого вруна замуж пойдет?

А он, оказывается, в курсах. Значит, у них с Таней доверительные отношения. Иначе бы она ему такого не рассказала бы. Основной вопрос: когда они успели так сблизиться? Кажется, мои рога длиннее, чем я думал. Вот я олень! Пока за телками бегал, тут возле Тани толпень мужиков собралась. Как возле памятника моему идиотизму.

— На себя посмотри! Ты такое же брехло! Шестерка ты, да? Референт рассекает на "Мазерати" с двумя охранниками, которые за тебя вписываются? Девочкам будешь впаривать, что ты помощник шейха. А я на такое не куплюсь. От налоговой шифруешься, да? Видел я таких деловых, которые бизнес переписывали на бухгалтеров или компаньонов, а сами вроде как и не при делах. И взять с них нечего. Хорошая схема. Рабочая, главное.

Бинго! Наконец, на его наглой самоуверенной ряшке мелькает напряжение. Но он быстро берет себя в руки и, нагло улыбаясь, бросает, садясь в машину:

— Это у тебя, Стас, от длительного полового воздержания фантазия разыгралась. Референт я. Обычный помощник самого обычного шейха. Просто у меня полный соцпакет!

"Мазерати", взревев мотором, срывается с места, взметая облако красноватой пыли. Ага, конечно, я так и понял. Ты, Егор, ничем не лучше меня. Такой же сказочник. Можно