– Она твердит, что беспокоится о его карьере, но это только предлог. Думаю, надо убедить ее остановиться, а то ведь Ганс может рассердиться по-настоящему.

К концу обеда от прежнего настроения не осталось и следа. Нейт даже смог оценить самоотверженность Ханны, согласившейся пойти ему навстречу в вопросе о бейсболе. И он отлично провел время.

Уже по пути домой Ханна повернулась к нему:

– Нейт?

– Да?

– Мы о чем договаривались?

Нейт напрягся. Он ведь уже извинился. И вроде бы ничего такого не сделал. Может, говорил слишком резко? Но он только сказал, что не сердится на нее. Это вряд ли можно квалифицировать как оскорбительный комментарий. Может, раньше что-то сорвалось? Но… Ладно.

– Не хотелось бы устраивать сцену, но я так больше не хочу. Не хочу, чтобы ты так со мной обращался. Если тебе что-то не нравится… если ты несчастен…

– Мне все нравится.

А что еще сказать? Посоветовать подтянуть трицепс, чтобы кожа не провисала? Купить ей другие, утягивающие со всех сторон джинсы? Господи, предлагать такое мог бы только какой-нибудь больной на голову фетишист женского истощения. Полный придурок.

Нейт взял ее за руку:

– Не знаю, что на меня нашло. Извини.

– Знаешь, Джейсон, – сказала Аурит, – некоторым мужчинам нравится быть с женщинами, чье интеллектуальное превосходство они ощущают.

– А кто говорит, что модели не бывают умными? – Джейсон бросил взгляд на Нейта, ища у него поддержки.

Они стояли втроем у раскрытого окна в новой квартире их общего приятеля Эндрю. По поводу новоселья Эндрю и его бойфренд устроили небольшую вечеринку. Джейсон как раз рассказывал о некоей литовской модели, свести его с которой обещал арт-директор журнала.

– И, к твоему сведению, Бригита изучала электротехнику в Вильнюсе.

– Например, Лидгейт[67]в «Миддлмарче», – продолжала Аурит, на которую упоминание о таком предмете, как электротехника, никакого впечатления не произвело. – Свойственный ему интеллектуальный пыл отнюдь не распространяется на чувства и суждения в отношении мебели и женщин. – Она мило улыбнулась Джейсону. – Кстати, Лидгейт, в конце концов, связался с туповатой блондинкой. И она сломала ему жизнь. А заодно и карьеру.

Джейсон обнял ее одной рукой за плечи:

– Дорогая, ты такая прелесть, когда выходишь из себя. Просто Майти Маус![68]Но должен сказать тебе, в этой книге Лидгейт – самый лучший персонаж. Ну и, конечно… – он отхлебнул пива, – Джордж Элиот наверняка бы с тобой согласилась. Она далеко не беспристрастна. Женщины с мозгами считают личным долгом мазать черной краской мужчин, которые не ценят умных представительниц вашего пола. Поверь мне, мужчины способны вершить великие дела независимо от того, на ком женаты.

– Господи, Джейс, – вздохнул Нейт.

– А вы подумайте. Если бы так называемое договорное партнерство между равными в интеллектуальном плане мужчиной и женщиной было мерилом мужской значимости, во всей нашей истории нашлось бы от силы двое великих мужчин – собственно псевдо-муж самой Элиот и Джон, чтоб ему пусто, Адамс.

Аурит вывернулась из-под руки Джейсона и холодно на него посмотрела:

– Тебя никогда не беспокоил факт отсутствия у тебя души, а, Джейсон?

Нейт хмыкнул.

Группка распалась. Нейт потянулся от окна в сторону гостиной и в заполнившей комнату толпе заметил Грир Коэн, выглядевшую весьма соблазнительно в узких джинсах. Но не успел он поздороваться, как кто-то похлопал его по плечу. Это был Джош, парень, с которым Нейт играл в футбол. Он работал в издательстве и, поздравив Нейта, сказал, что слышал о его книге много хорошего и что ее ждут с большим нетерпением.

– Спасибо, старик, – поблагодарил Нейт.

– Выходит, если не ошибаюсь, в феврале? – спросил Джош.

Нейт кивнул и, увидев Юджина Ву, подошел к нему. Слушая хвалебный отзыв коллеги о рецензии на роман британского писателя, Юджин изо всех сил старался не выказать удовольствия. В какой-то момент разговор перерос в затянувшийся спор о соотношении числа женщин с грудными имплантами в Нью-Йорке и «красных» штатах. Нейт поймал себя на том, что ему здесь хорошо, и сделал важный вывод: если у тебя есть пара, вечеринка проходит веселее, чем когда ты являешься туда в статусе одиночки. Наличие подружки избавляет от необходимости ухлестывать за девушками, вести долгие и скучные разговоры даже с теми, кто едва нравится, в надежде затащить объект внимания в постель. Он был свободен и мог разговаривать с теми, с кем действительно хотел.

Уже уходя, Нейт позвонил Ханне.

– Привет, – сказал он в трубку, когда она ответила. – Чем занимаешься?

Судя по голосу, Ханна засыпала.

Хотя они и не договаривались о встрече, Нейт все же сказал днем, что, может быть, заглянет. Он даже собирался спросить: не хочет ли она пойти с ним, но потом все же отказался от этой мысли. Почему? На этот вопрос четкого ответа у него не было. Просто не захотел. К тому же Ханна сама ведь сказала, когда они ругались из-за бранча, что им вовсе не обязательно проводить вместе каждую минуту.

У спуска в метро Нейт остановился и спросил, хочет ли она, чтобы он зашел. Ханна ответила не сразу:

– Я, наверно, уже лягу. Но ты приходи. Если хочешь.

В вечернем воздухе витал приятный запах паленых листьев. Во всем уже чувствовалась осень. Поразмышляв – сесть в поезд или пойти к Ханне, – Нейт выбрал второй вариант. По пути он заскочил в гастроном и купил Ханне батончик «херши» – эту марку она предпочитала всем остальным шоколадкам.

– Извини, что не позвонил раньше, – сказал Нейт, когда она открыла. – Немного замотался.

Ханна встретила его в свободной футболке, с распущенными и растрепанными волосами.

– Неважно. Зато я немного почитала.

Нейт принюхался – похоже, она еще и курила недавно.

Сели в кресла у окна. Поговорить было о чем, они не виделись несколько дней. Ханна сказала, что в последние дни пребывала в не лучшем расположении духа. Пригладила ладонью волосы. Сказала, что ей надо всерьез заняться книгой, что в последнее время почти ничего не написала. Может, работа ее взбодрит. Нейт ощутил укол вины – наверно, в том, что Ханна не в духе, какую-то роль сыграла и размолвка между ними. Он как-то отдалился…