Рита вскочила и выключила телевизор. Сергей сидел за столом перед тарелкой с растерянным видом.

— У меня галлюцинации, да? Это же не он сейчас был на экране? — Слезы хлынули из глаз Наты. Сердце колотилось, и мысль о том, что ее сейчас свяжут и увезут за город, в какой-нибудь дорогой закрытый пансионат для душевнобольных (а сестра не позволит ей находиться в обыкновенной психушке), напугало ее до смерти. Именно до смерти. Может, ей лучше умереть? Но эти мысли — разве это лучше, чем галлюцинации?

— Сережа, нам надо поговорить… — сказала Рита мужу, и он вышел. Сестры остались вдвоем.

Рита взяла Нату за руку.

— Это не галлюцинации. Его больше нет.

Ната смотрела на сестру, пытаясь пропустить через себя услышанное.

— А почему он у Сторожева? Зачем ты выключила?

— Эта передача не про него, а про одного музыканта, которого обвиняют в его смерти.

— Он умер? Его на самом деле нет?

— Да.

— Его отравили, да? Цианид ER — девятьсот тридцат два? — Губы Наты скривились и задрожали. — Такие прозрачные изумрудные капсулы… Рита!

— Что, Наточка? — Рита присела к ней и обняла ее, поцеловала в щеку. — Вот просто забудь, и все. Ну надо же было нам включить этот канал как раз сегодня! Чертовщина какая-то!

— А может, это судьба? Может, так оно и должно было случиться? И что? Значит, я… я же ничего не помню!

— А тебе ничего и не нужно помнить. Главное, что его больше нет.

— Рита, а если меня вычислят? Постой… Мой ноутбук, где он? — Голова вдруг начала работать с непривычной ясностью, и туман, который вызывал сонливость и слабость, словно улетучился. — А?

— Продала.

— Кому?

— Тебя даже это интересует?

— Надеюсь, не знакомым?

— Нет, но все равно всю информацию удалила.

— Мы же там с тобой гуглили про этот ER — девятьсот тридцать два.

— Не переживай. Не думаю, что тот парень, что купил у меня на вокзале ноутбук, будет потрошить его, чтобы выяснить историю наших обращений. Говорю же, всю историю удалила.

— Рита, а если меня вычислят?

— Говорю же — забудь. Никто никого не вычислит.

— А если посадят невиновного человека?

— Не посадят. Видишь, вся общественность поднялась на защиту пианиста. Это уже вторая часть шоу.

— Но если дело стало таким громким… Рита, что делать? Может, мне уехать?

— Может, и уехать. Но только не сейчас. Ты еще слабая. Может, через неделю, вот мы тебя откормим, тогда и поедешь. Но все это не делается вот так, быстро. Надо все хорошенько обдумать.

— А как с этим жить? — Ната вцепилась руками в сестру, ногти ее впились в ее руку.

— Спокойно. Просто жить, понимаешь? Где твои таблетки?

— Клара, что ты так дверью хлопаешь?

— Да я и не хлопаю вовсе! Еле коснулась… Да она спит, ее барабаном не разбудишь! А если уж я так тебе мешаю, то, пожалуйста, могу и уйти!

Они разговаривали шепотом на кухне в квартире Игоря. Таня спала в спальне, на правах спасительницы и верного друга. О том, что она ученица и им надо готовиться к конкурсу, на время было забыто. Слишком много всего произошло за последнюю неделю, чтобы думать лишь о музыке.

— Игорь, вот пока она спит, пока мы с тобой вдвоем и нам никто не мешает, пожалуйста, расскажи мне, что вообще произошло! — Клара приготовила яичницу и теперь раскладывала ее по тарелкам. Ее кружевные манжеты белыми бабочками летали над опасным жидким желтком. — Как случилось, что Таня оказалась у Сторожева? Как она попала на телевидение? Огурчик будешь?

А ему не хотелось рассказывать Кларе ничего. И не потому, что он побаивался ее. Просто он заранее знал, что, комментируя все услышанное, она не скажет ничего хорошего о Тане. К тому же ему предстояло объясниться с ней насчет Тани, признаться ей в том, что они собираются пожениться. Именно этого разговора он боялся, знал, что она не одобрит его выбор.

— Клара, ты видела шоу?

— Конечно, видела!

— И что ты поняла?

— Что я поняла? Да то, что все люди — злые и бессердечные. А еще, что самые чистые отношения готовы превратить в пошлятину. Уж не хочешь ли ты сказать, что все то, что она там рассказала, — правда? И у вас с ней отношения? — Клара нахмурилась. — Игорь!

— Не кричи! Говорю же — разбудишь! Дай девочке выспаться!

— Ты уходишь от ответа. Ты что-то от меня скрываешь. Игорь, я понимаю, ты уже не мальчик и сам волен принимать какие-то решения… И что тебе, наверное, уже надоела моя забота, опека. И это нормально. Но я совершенно ничего уже не понимаю! Ты можешь отвечать на мои вопросы по пунктам?

— Какие еще пункты? — Он не был готов разговаривать с ней и хотел, чтобы она ушла. Но и обидеть ее не мог, ведь она всю свою жизнь заботилась о нем, заменила ему и родителей, и друзей, всех! И это она попросила Кострова ему помочь.

Разве мог он рассказать сестре о том, что узнал от Тани? Таня, в отличие от самого Игоря, не стала лгать и рассказала ему абсолютно все, что с ней произошло, — выложила ему как на духу всю беспощадную правду, начиная с того момента, как она вышла на заснеженное крыльцо и увидела соседского парня…

После шоу, находясь в стрессовом состоянии, она вернулась домой и уснула. Но она была не одна. И что было между ними, между Таней и парнем по имени Женя, который повсюду ее сопровождал и оберегал от журналистов, уже там, у нее дома, он, возможно, никогда и не узнает. Но вот хорошо это или плохо, он пока не решил.

«Ты, Клара, хочешь правду? Получай! В то утро Таня вышла из дома, увидела соседского парня, который представился Женей, и отправилась с ним на лыжную прогулку. Потом они переспали, она рассказала ему о наших с ней отношениях, о том, что собиралась за меня замуж, потом по секрету поведала ему о том, что я здесь, в этом загородном доме Кострова прячусь от полиции, что меня подозревают в убийстве одного механика. И тогда этот Женя предложил ей свою помощь, организовал встречу с тележурналистом Егором Дроновым, и уже через него Танина история попала к более крутому и популярному тележурналисту и просто звезде экрана Сергею Сторожеву, который и раскрутил, развил эту тему, наприглашав море свидетелей, подключил к шоу лучших адвокатов, психологов, депутатов, как водится, общественных деятелей, известных музыкантов для поддержки твоего брата, и в результате этой программы меня отпустили домой под подписку о невыезде!»

Если бы он рассказал ей всю правду, она бы этого не вынесла. Особенно задела бы ее информация о Таниной измене. Но что было делать, если это уже случилось? Бросить Таню? Забыть о ней? Отправить ее обратно в деревню? И это после того, как она его спасла?