– Сомнительно, частный детектив. Этот пистолет давно лежит где-нибудь на дне Майна. Преступника мы только отпугнем.

– От чего, господин инспектор?

– Ну как же? Теперь Дитмару Гундеру нужно активно заняться поиском Жаклин Эрленбах. А так он, чего доброго, бросится в бега…

– И не убьет Жаклин, – Макс закончил по-своему сказанное Гриммом.

Инспектор вдруг разволновался:

– А мы, частный детектив, представляем, как ее искать?

– Пока нет, господин инспектор, но я об этом думаю.

– Дитмар Гундер тоже об этом думает. Если он уберет Жаклин, то мы его уже никогда не посадим. Он останется и с домом, и, возможно, с драгоценностями, а главное – на свободе. Как вам такой исход событий, частный детектив?

– Ужасно, господин инспектор. Столько усилий – и все напрасно.

Гримм же закончил разговор словами:

– А что скажет полицай-президент?

42

Дитмар Гундер сидел в доме на диване и привычно потягивал виски. Хмель уже ударил в голову, и поэтому голова рождала только радужные мысли. Одной из них была мысль о том, что дом теперь будет принадлежать ему и ничто не может этому помешать.

«Ничто, – повторил он несколько раз и облизал языком пересохшие губы. – Ничто и…» Он вдруг запнулся, потому что хотел добавить «никто», но еще бодрствующее подсознание прервало его мысль. Разве «никто»? Ведь где-то еще есть Жаклин. Где же она? Живая или мертвая? Если живая, то она может пойти в полицию. И тогда все эти радостные перспективы не стоят и ломаного гроша. Пожалуй, она туда еще не пошла, иначе бы он уже давно в сопровождении группы полицейских спускался в наручниках по шикарному крыльцу дома. Еще не добралась? Но ведь доберется. А если она мертва? На этот раз уже по-настоящему. Вдруг не выдержала психологической нагрузки последних дней? И что же? Лежит где-нибудь мертвая? И что тогда – этот факт устраняет его проблему? Ее все равно найдут и опознают. Не сразу, через некоторое время. Это уже зависит от расторопности полицейских. И не только. Ведь есть еще этот частный детектив. Откуда он свалился на его голову? Ведь разберутся, что Жаклин Эрленбах уже однажды похоронена, а двух Жаклин быть не может. И этот сыщик наверняка что-то знает. Ведь неслучайно он вынюхивал что-то на кладбище. Кто-то ж его надоумил пойти туда. Веревочка приведет к нему, Дитмару Гундеру. Результат – все те же наручники. Получается, что Жаклин опасна для него живая и мертвая. Никто не должен ее найти, она не должна ни с кем встретиться. Он должен отыскать ее и, если нужно, похоронить во второй раз. Подсознание совсем отрезвило голову, и Дитмар до краев наполнил стакан и залпом выпил его. Ему стало легче. Мозг сверлила мысль: ты должен ее найти. Подсознание восклицало: как? Насколько высока вероятность, что он разыщет жену? Вероятность, вероятность… Понятие, когда-то разжеванное школьным учителем, стало спутником всей его жизни. Жизни, в которой он так и не смог разобраться. А другие смогли? Или просто события, на которые ставили другие, были более вероятными? Пожалуй, да. Более вероятными, но и менее прибыльными. Не все рождены игроками. Он, Дитмар Гундер, игрок, который сражается с вероятностью, – и здесь не может быть компромисса, не может быть двух победителей или двух проигравших. Только один победитель. Как высока вероятность, что им окажется Дитмар Гундер? Он снова наполнил стакан виски в надежде, что голова подскажет варианты поиска Жаклин. Если она еще жива, куда может пойти? Ведь куда-то же она пошла. В полиции она еще не была. Тогда где она? Подсознание долбило: где, где, где? Ему хотелось выть от беспомощности, от той неопределенности, которой у него еще никогда не было. Ведь раньше он всегда имел несколько вариантов выхода из любой ситуации и выбирал из них лучший. А тут полный нуль. Не было у него и сообщников. Не у кого спросить, некому поручить решение очередной задачи. Он был один. Все остальные вокруг были для него врагами. Может быть, сдаться? Пуститься в бега? А куда? В конце концов его везде найдут. Нет такого места, где бы он был в безопасности. Мысли продолжали лихорадочно вертеться в голове. А ведь вероятность успеха была так высока. Школьный учитель снова встал перед глазами. Он говорил, поправляя очки: «Помни, Дитмар, даже если вероятность очень высока, событие может не произойти в обозримом будущем, иногда даже в течение всей твоей жизни». Неужели он обыкновенный неудачник? Но ведь до сих пор ему везло. Дитмар опрокинул еще стакан виски, делая большие глотки. Нет, он не сдастся. Он будет бороться за этот дом, за эти драгоценности, за все то, что так призрачно, но пока еще принадлежит ему. Он еще может пощупать это руками, созерцать прекрасную обстановку дома, впиваться пальцами в кучу драгоценностей, чувствовать прохладу этих камушков. Как, как, как? – стучало в висках. Где, где, где? – долбило в затылок.

В этот вечер решение о том, как выйти из сложившейся ситуации, так и не пришло к нему в голову. Он напился до забытья и, не раздеваясь, уснул прямо на диване, в окружении валявшихся на полу пустых бутылок из-под виски. Вероятность того, что решение придет завтра утром, была как никогда низка, а вероятность того, что он близок к краху, была как никогда высока.

43

На Франкфурт опустилась ночь. Обычная душная ночь, какие часто случаются в это время года. Макс распахнул окно в надежде глотнуть ночной свежести, но сразу же почувствовал, как уличная духота обволокла лицо, забралась за открытый ворот рубашки.

– Так дело не пойдет, – сказал он, не оборачиваясь, Мартине и захлопнул окно. – Пожалуй, в комнате прохладней.

Он прошел в дальний угол комнаты, где на высокой ножке, как гриб в лесу, торчал вентилятор, и включил его.

– Максик, да это же просто ураган, – воскликнула Мартина, попавшая под прямую воздушную струю.

Он спохватился и немного повернул вентилятор вокруг оси:

– Так лучше?

– Намного, – расслабленно ответила Мартина и, вытянув ноги, положила руки на затылок. – Тело затекло ужасно.

Макс подошел к дивану и сел рядом, повторив ногами и руками те же действия, которые только что произвела Мартина. Некоторое время они сидели молча. Каждый думал об одном и том же, но говорить не хотелось. Наконец Макс нарушил молчание:

– Как тебе поворот в нашем детективном романе? По-моему, такой ситуации у нас еще не было.

Мартина подтянула ноги к дивану и, не опуская рук, спросила:

– Ты имеешь в виду