– Здравствуйте, Борис Макарович, – нерешительно пискнулаона.

– Ну, здравствуй, дорогая, – улыбнулся Тимакин, – какимисудьбами? Что-нибудь с Сашей случилось?

– Нет, – она испуганно замахала руками, – с ним все впорядке. Они уехали на север вместе с Павликом.

– Наслышан, – улыбнулся Тимакин, – наслышан про походытвоего мужа. Мне моя сестра звонит, все рассказывает. Поэтому я и спросил тебя,думал, может, Саша оттуда звонил. А ты зачем приехала? По глазам вижу, чтохочешь что-то рассказать, да не решаешься. Ну, давай, выкладывай. Что-нибудьслучилось?

– Случилось, – кивнула Элла, оглядываясь на дверь. Она чутьпокраснела. Тимакин заметил ее состояние. Он нахмурился, встал, прошел к дверии, открыв ее, громко сказал сидевшей в приемной секретарше:

– Никого ко мне не пускать, – после чего закрыл дверь,прошел на свое место и, усевшись в кресло, спросил: – С чего начнешь?

– Об этом никто не должен знать, – попросила Элла, чувствуясебя крайне неловко.

– Ты пришла к врачу, а не к родственнику, – терпеливонапомнил Борис Макарович, – и здесь у меня иногда такие вещи говорят, что ядавно должен был седым стать. А вот видишь, еще не стал. Поэтому давай безпредисловий. Раз пришла – значит дело у тебя важное.

– Важное, – вздохнула она. И наконец, решившись, быстро, наодном запале, рассказала все, что с ней приключилось в эти дни. Тимакин, слушаяее, хмурился, мрачнел, качал головой. Когда она наконец закончила, он мрачноспросил:

– Я тебя все?

– Все, – кивнула она, ожидая его приговора.

– Это очень плохо, – прокомментировал он, – и очень опасно.Судя по твоему рассказу, люди, которые преследуют твоего гостя, настроеныдостаточно решительно. Скажи честно, ты знала его до того, как он попал к тебе?

Она чуть не задохнулась от возмущения.

– Как вы могли такое подумать? – спросила она. ВыражениеЭллиного лица не оставляло сомнений в искренности ее рассказа.

– Не обижайся, – мягко попросил он, – я просто спросил.Значит, говоришь, что края раны у него потемнели?

– Да. Я думала, что рана затягивается, но она становитсяхуже день ото дня.

– Понятно, – он ненадолго задумался, – у меня сегодня ещедве операции, – вспомнил Борис Макарович, – значит, к тебе я смогу приехатьтолько после трех. Как думаешь, он продержится до этого времени?

– Конечно. Температура пока нормальная. Рана на ноге у негоначала заживать, хотя я думала, что с ней будут проблемы. Очень сильно быларазодрана нога.

– В общем, договорились. – Тимакин посмотрел на часы, потомхитро подмигнул Элле: – А моя сестра знает, что ты прячешь в своей квартиреэтого «борца за справедливость»?

– Нет, – сильно покраснела она, – я никому не говорила.

– Отчаянная ты, – усмехнулся он, – ну, ладно, езжай домой, ябуду у тебя после трех.

– Только вы никому не говорите, – попросила она, – и, еслиможно, приезжайте один. Я дома дежурят их люди.

– Стало быть, мне нужно сыграть в шпиона, – кивнул Тимакин,улыбаясь, – хорошо, договорились. Ждите меня, я обязательно приеду. И вообщенужно было позвонить мне сразу, как только ты его обнаружила. Было бы меньшепроблем.

Домой она возвращалась в гораздо лучшем настроении. Забежавпо дороге в магазин и купив нужные продукты, она вошла во двор, настороженнооглядываясь по сторонам. Чужих машин нигде не было. Это ее немного успокоило.Она уже подходила к своему подъезду, когда неожиданно из него вышел один издвоих преследователей Саида, который разговаривал с ней на лестничной площадке.От неожиданности она вздрогнула. Он заметил ее испуг.

– Д-добрый день, – поздоровалась она, чтобы скрыть своесмущение.

– Здравствуйте, – кивнул он, отворачиваясь. Ему былонеприятно, что она его узнала.

Он вышел из дома и пошел по двору, оглядываясь на Эллу. Аона, чувствуя на себе его взгляд, юркнула в подъезд и, только вбежав в кабинулифта, немного перевела дыхание. Неужели неизвестный что-то подозревает?Открывая дверь, она прислушалась. В квартире все было тихо. Она вошла к себе иобнаружила Саида, уже одетого и сидевшего на стуле.

– Ваша нога, – укоризненно заметила Элла, – зачем выподнялись?

– Мне нужно отсюда уходить, – твердо сказал Саид, – ониопять проверяли все квартиры. Подошли к вашей двери и долго звонили. Я,конечно, не открывал, но они будут проверять снова и снова. Там не идиоты, онипонимают, что я не мог далеко уйти. Значит, они будут искать. Я уже говорилвам, у них есть конкретное задание, и, пока они меня не найдут, они не успокоятся.А ваша квартира не лучшее место, где можно укрыться.

– Вас нужно показать врачу, – напомнила Элла, – сегодняпосле трех к нам приедет врач. Он опытный хирург, посмотрит вашу рану и скажет,что нам дальше делать.

– Нет. Они сразу догадаются, к кому и зачем он приехал. Онисразу все поймут.

– Я его предупредила. Он приедет один и без халата.

– А вы думаете, что они будут ждать, пока здесь появитсяврач в белом халате? – удивился ее наивности Саид. – Рни наверняка будутпроверять всех незнакомых людей, которые появятся.

Он хотел подняться со стула и поморщился. Рука болела всесильнее. Он чувствовал, как больно ему шевелить пальцами.

– Вам нельзя никуда уходить, – повысила она голос, – я васникуда не пущу. Сначала вас посмотрит врач.

– Где вы его нашли?

– Он родственник моей свекрови, – призналась Элла, – еедвоюродный брат.

– Что? – он стал смеяться. Сначала тихо, потом все сильнее.Она смотрела на него с недоумением, затем догадалась, почему он смеется, и тожеулыбнулась.

– Надеюсь, он не сообщит своей кузине о вашем госте, –улыбаясь, сказал Саид.

– Не сообщит, – отмахнулась Элла, – сидите спокойно и недергайтесь. Врач приедет после трех, а уже потом мы решим, что с вами делать.

Новый костюм Саиду очень шел, он в нем отлично смотрелся. Ейопределенно нравился этот молодой красивый мужчина, так стремительноворвавшийся в ее жизнь. И она не хотела, чтобы он подвергал свою жизнь и своездоровье опасности. Она искренне не хотела этого.

– Это очень опасные люди, – тихо произнес Саид, переставулыбаться, – вы даже не представляете, в какую историю вы оказались втянуты.

– Уже поздно меня пугать, – твердо сказала она.

Время тянулось медленнее обычного. Несколько раз звонилтелефон, и каждый раз она вздрагивала, ожидая худшего. Но каждый развыяснялось, что звонили либо ее подруги, либо знакомые. В половине четвертогонаконец позвонили в дверь. Она подошла, осторожно посмотрела в глазок. Это былТимакин. Он был в костюме и с небольшим чемоданчиком в руке. Она открыла дверьс чувством большого облегчения, как будто сам приход врача уже снимал половинупроблем.