послушать его игру. Будет чудесно, если он также споет ей несколько сегидилий — только не из придворного репертуара, а простые, веселые народные песни.

Это маленькое пожелание было отменно выполнено».

На празднике во дворце герцогини Альба.

«Из дверей замка выбежали андалусские музыканты и, выстроившись по обе стороны террасы, заиграли танцевальные мелодии на гитарах и мандолинах.

На сцену выскользнули шесть танцовщиц, тоже одетых на андалусский манер… Они обходили одна другую, играли бедрами… Глаза сверкают, прекрасные лица горят страстью… Музыка становится все более бурной и пламенной».

Всеобщее возбуждение нарастает, и чопорные придворные постепенно забывают об этикете.

«Уже не только самые молодые начинают вторить движениям танцовщиц… Каждый поглядывает на соседа, видит, что делает тот и, расхрабрившись, следует его примеру… Вот уже сам король увлеченно работает руками, вторя танцовщицам. Лицо его сияет от удовольствия…»

Старый глухой Гойя в толпе людей, веселящихся по случаю провозглашения конституции.

«Он не слышит гитар и мандолин, но видит пальцы, перебирающие струны, ноги, отстукивающие по земле, и улавливает ритм… Он начинает отбивать такт ладонями. Зрители один за другим присоединяются к нему, словно только и ждали этого знака. Хлопки звучат так громко, что слышны даже Франсиско».

Приведенных цитат достаточно, чтобы понять: гитара — непременная участница народных гуляний и тех празднеств, где принимает участие аристократия. Этот инструмент можно увидеть повсюду: на корриде, на дружеских гулянках, он звучит в руках влюбленного, поющего серенаду.

Вероятно, Манфред Шнайдер прав. Гитара удачно дорисовывает образ Гойи — художника и патриота, человека, сострадающего испанскому народу.

АНДРЕ МОРУА

Моруа, Андре

(Эмиль

Эрзог, 1885–1967) —

французский писатель.

Психологические

романы «Превратности судьбы» (1928), «Семейный круг» (1932).

Мастер жанра романизированных биографий (книги о

Шелли, Байроне, Бальзаке, Тургеневе, Жорж Санд, Дюма-отце и Дюма-сыне, Гюго). Книга «Мемуары»

(опубликована в 1970).

В 1846 году Александр Дюма совершил краткую поездку по Испании, в которую пригласил своего сына, тогда еще начинающего литератора. Турне изобиловало впечатлениями, о которых прославленный романист оставил свидетельства. О его дорожном дневнике Андре Моруа высказался недвусмысленно: «Описания ночных схваток с хозяевами… трактиров… достойны пера Сервантеса. Испанские танцы нарисованы с изяществом, присущим лучшим страницам Готье. Отец и сын бредят балконами, гитарами, дуэньями и пылкими красотками. Дюма-сын имел немало приключений и описал их в стихах, обращенных к Кончите или Анне-Марии. В них он, идя по стопам Мюссе, рифмовал Севилью с мантильей и Прадо с досадой».

Пиренейская экзотика не могла оставить равнодушными столь впечатлительных и романтичных особ, и ночная певунья-гитара тоже покорила их сердца.

Роман Гюстава Флобера «Госпожа Бовари» был воспринят тогдашней критикой в штыки. В прессе разразилась буря гнева, которая привела к тому, что состоялось судебное разбирательство по обвинению автора в безнравственности и оскорблении общественной морали. Несмотря на оправдательный приговор, французский гений оставался в отчаянии. «Кроме всего, меня тревожит будущее, — жаловался он. — О чем же можно писать, если столь безобидное создание, если бедная моя госпожа Бовари была схвачена за волосы и, словно гулящая девка, доставлена в исправительную полицию?» Андре Моруа, рассказывая эту историю, добавляет: «Писатель отлично знал, что искусство и мораль — два совершенно различных явления; он поспешил вернуться в свой загородный дом и там, вдали от людей, принялся прилаживать новые струны «к своей бедной гитаре, которую забрасывали грязью».

Флобер, сравнив себя и свой творческий дар с гитарой, сделал великолепному музыкальному инструменту бесценный комплимент!

В юмористических рассказах Антона Павловича Чехова гитара появляется, как правило, в одной связке с телеграфистом, геранью и непременным полштофом на столе. Все это — лицо мещанского быта, который великий художник искренне не переносил. Казалось бы, писатель преисполнен желчного скепсиса к гитарной музыке.

Однако это не так. В пьесах Чехов выказывает себя тонким ценителем гитары, давая режиссеру возможность с помощью данного инструмента изобретательно ставить спектакль. Андре Моруа в «Литературных портретах» отмечает: «Он подобен великим музыкантам, которые с помощью паузы вызывают или поддерживают волнение или дают необходимую передышку, чтобы перейти к другой теме и подчеркнуть ее, выделить. Впрочем, у Чехова нередко паузы заполнены музыкой. Кто-то из действующих лиц насвистывает, напевает или наигрывает на гитаре, на балалайке хватающую за душу мелодию. Замирают вдали звуки военного оркестра. В «Чайке» без конца поют романсы. В «Вишневом саде» слышатся грустные песни, щебет птиц, гитара и «отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный». Этот звук предвещает несчастье, несчастье, которое заканчивается глухим стуком топора, вырубающего вишневый сад».

НИКОЛАЙ СТЕПАНОВИЧ ГУМИЛЕВ

Гумилев, Николай Степанович (1886–1921) — русский поэт. В 1910-е годы — один из ведущих представителей акмеизма. Для стихов характерны апология «сильного человека» — воина и поэта. Декоративность, изысканность поэтического языка (сборники «Романтические цветы», 1908, «Костер», 1918, «Огненный столп», 1921). Переводы. Расстрелян как участник контрреволюционного заговора. В 1991 году дело в отношении Гумилева прекращено за отсутствием состава преступления.

Гитара в русской литературе еще со времен Пушкина предстает в трех обликах: возвышенно-рыцарском, забубенно-цыганском, провинциально-обывательском. Понятно, что Николай Гумилев с его мальчишеским стремлением к колониальной экзотике и морским приключениям предпочитает видеть в гитаре спутницу конкистадоров и корсаров или, на худой конец, влюбленных идальго в плаще и со шпагой. «Меня не любишь ты, но ныне / Я буду у твоих дверей. / И там стоять я буду, струны / Щипля и в дерево стуча, / Пока внезапно лоб твой юный / Не озарит в окне свеча. Я запрещу другим гитарам / Поблизости меня звенеть, / Твой переулок — мне: недаром / Я говорю другим «не сметь».

Сюжет стихотворения традиционен, да и сам «испанский костюм» истерт до дыр. Оправдывает автора, пожалуй, лишь то, что этот опус включен в цикл «Из Теофиля Готье», то есть намеренно привязан автором к романтической французской поэзии.

Лирического героя стихотворения «Я и вы», восклицавшего: «Да, я знаю, я вам не пара, / Я пришел из иной страны, / И мне нравится не гитара, / А дикарский напев зурны», вряд ли можно отождествить его с автором, Николаем Гумилевым, человеком «белой кости».

Не умаляя достоинств восточного духового инструмента, следует все же признать, что у классической гитары выразительных возможностей намного больше.

ВЛАДИСЛАВ ФЕЛИЦИАНОВИЧ ХОДАСЕВИЧ

Ходасевич, Владислав Фелицианович (1886–1939) — русский поэт. С 1922 года — в эмиграции. В стихах (сборники «Путем зерна», 1920, «Тяжелая лира», 1922, цикл «Европейская ночь», 1927),