цветы, на полу был разостлан ковер, на кресле валялась гитара. Сюда приходили друзья художника, острили, спорили, рисовали карикатуры. Эта просторная, всегда приподнятая жизнь, где не было границ между истовым, страстным трудом и досугом, полным мысли, юмора, изобретательной выдумки, казалась мне необыкновенно счастливой». («В начале жизни»)

Ценное свидетельство современника! В свободные минуты гитара помогала художникам перевести дух, расслабиться, чтобы вновь взять в руки палитру и кисть.

У Самуила Маршака есть поэтическая миниатюра «Летняя ночь на Севере», в которой он описывает свои впечатления от встречи в дачной электричке. «Водил смычком по скрипке старой / Цыган поджарый и седой, / И вторила ему гитара / В руках цыганки молодой». Музыканты, возвращавшиеся с какой-то свадьбы, были полны радостных эмоций, и им хотелось поделиться весельем с уставшими пассажирами.

Скрипка и гитара в искусных руках совершили чудо, которое осталось в памяти поэта.

ДЖОН РИД

Рид, Джон (1887–1920) — американский писатель, журналист. Один из организаторов Коммунистической партии США (1919). В годы Первой мировой войны — военный корреспондент

в

Европе.

Участник Октябрьской революции, события которой отражены в книге «Десять дней, которые потрясли мир

«(1919).

Джон Рид был свидетелем мексиканской революции. Приехав в страну в 1913 году, он долгое время провел в лагерях повстанцев. Армия народного героя Панчо Вильи одерживала одну победу за другой над войсками федералистов Каррансы. Книга американского репортера, написанная по горячим следам событий, изобилует точными и меткими наблюдениями. Бойцы Вильи взяли город Бермехильо и празднуют это событие. «К вечеру из Мапими по узколинейке прибыл паровозик, тащивший старые вагоны. Из них доносилось громкое треньканье десяти гитар, игравших «Воспоминание о Дуранго». Как часто я под эти звуки отплясывал с солдатами эскадрона! Крыши, двери и окна поезда были забиты солдатами, которые громко пели, отбивая такт каблуками, и стреляли в воздух, салютуя городу».

Возьмем еще одну сценку, на сей раз уже на привале: «Потом они долго сидели вокруг костра и под дружный звон нескольких гитар распевали во все горло «Кукарачу», грозную и насмешливую песню повстанцев: «У Кукарачи, / У Таракана, сразу вся исчезла прыть: / До крошки вышла / Марихуана — / И больше нечего курить!» («Джон Рид», Теодор Гладков)

Простой народ не забывал о своей любимице-гитаре даже в лихую годину, и она отвечала им взаимностью!

ХОСЕ ПОВЕДА

Поведа, Хосе

Мануэль (1888–1926) —

кубинский

поэт, журналист, критик. Единственный сборник — «Стихи-предвестники»

(1917).

Наступает ночь, и городские окраины пустеют. Луна, «фея трущоб», прячется в облаках, жизнь словно замирает. «И, грязный от слез и пудры, один лишь Пьерро с гитарой / слоняется, шут печальный, в ночи пустынной и душной, / спеша для луны исторгнуть какой-то куплетик старый / и никому не нужный».

Такую мрачную картину находим в стихотворении «Трущобная луна» Хосе Поведы, который заставляет гитару петь серенады. Но кому? Не донне Анне и не донье Эльвире, а «воровской луне», «бывалой сводне, искусной в полночных шашнях». Что это — апофеоз пессимизма и отчаяния?

ФЕРНАНДО ПЕССОА

Пессоа, Фернандо (1888–1935) — крупнейший португальский поэт XX

века.

Цикл

стихов

«Послания» (1934).

Фернандо Пессоа упоминает гитару с чувством жгучей горечи: «Старая песня в соседней таверне: / Скольким похожим внимал на веку. / Слушаю, в сумрак уставясь вечерний, / И без причины впадаю в тоску. / Пусть я не знал этой песенки старой. / Это не важно, неважно ничуть. / До крови ранено сердце гитарой, / Кончились слезы — а то бы всплакнуть».

У Гарсиа Лорки гитара вызывает слезы, его современник Фернандо Пессоа даже не в силах плакать от горя, о котором рассказывает гитара.

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ АСЕЕВ

Асеев, Николай Николаевич (1889–1963) — русский поэт. В поэмах «Буденный» (1923), «Двадцать шесть» (1924),

«Семен

Проскаков» (1928)

— романтическая

героизация

революции.

От формальной изощрен

ности первых сборников («Зор», 1914) пришел к лирико-философскому осмыслению действительности («Раздумья», 1955, «Лад», 1961). В поэме «Маяковский начинается» (1940) создал образ поэта, борющегося

за

новое

искусство.

Книга размышлений о поэзии, воспом

инания «Зачем и кому нужна поэзия» (1961). Государственная премия СССР

(1941).

Какие гусары без гитар? У Николая Асеева находим тесную связь между ними в стихотворении «Синие гусары»: «Глухие гитары, высокая речь… / Кого им бояться и что им беречь? / В них страсть закипает, как в пене стакан: / впервые читаются строфы «Цыган»…»

Канули в Лету пушкинские времена, подзабылись мечты декабристов, этих отчаянных смельчаков и бунтарей. Поэт с печалью говорит о прошлом, и его гитары звучат скорбно: «Что ж это, что ж это, что ж это за песнь?! / Голову на руки белые свесь. / Тихие гитары, стыньте, дрожа: / синие гусары под снегом лежат!»

Асеев, друг и единомышленник Маяковского, говорит о гитаре возвышенным и трагическим слогом, чем и отличается от многих своих современников.

БОРИС ЛЕОНИДОВИЧ ПАСТЕРНАК

Пастернак, Борис Леонидович (1890–1960) — русский писатель. Сын художника Л.О. Пастернака. В поэзии (сборники «Сестра моя — жизнь», 1922, «Второе рождение», 1932, «На ранних поездах», 1943, цикл «Когда разгуляется», 1956–1959) — постижение мира человека и мира природы в их многосложном единстве, ассоциативность,

метафоричность,

соединение экспрессионистического стиля и классической поэтики. Поэмы (в том числе «Девятьсот пятый год», 1925–1926), повести. В судьбе русского интеллигента, героя романа «Доктор Живаго» (опубликован

за

рубежом

, 1957),

обнажены

трагические коллизии революции и Гражданской войны. Стихи героя

романа — лирический дневник, в котором человеческая история осмысляется в свете христианского идеала. Нобелевская премия (1958), от которой Пастернак под угрозой выдворения из СССР вынужден был отказаться. Диплом вручен сыну Пастернака в 1989 году.

В поэзии Бориса Пастернака часто вспоминается гитара. Обычно она — не что иное, как элемент сложнейшей метафорической мозаики, так что стихи и сами начинают звучать, как гитара: «Когда на дачах пьют вечерний чай, / Туман вздувает паруса комарьи, / И ночь, гитарой брякнув невзначай, / Молочной мглой стоит в иван-да-марье…» («Любка»)

В стихотворении «Нескучный сад» читаем: «Он тоже — сад. В нем тоже — скучен / Набор уставших цвесть пород. / Он тоже, как и сад, — нескучен / От набережной до ворот. / И, окуная парк за старой / Беседкою в заглохший пруд, / Похож и он на тень гитары, / С которой, тешась, струны рвут».

Или