— Но она есть! — воскликнула Селеа.

Я застыла при виде того, как она бросилась моему ректору на грудь. Вцепившись в перила лестницы, я пыталась устоять на месте. Сдерживая первый порыв броситься вниз и вцепиться бесстыднице в волосы, втянула воздух в лёгкие.

Ясно же, что никакой проблемы нет, и студентка ворвалась в дом Терана с одной целью. Что бы у них ни происходило с Ориджем, нахалку так и тянет к Ридсу!

— Ну хорошо, — неожиданно согласился он и повёл гостью к дивану. — Чем я могу тебе помочь?

У меня перед глазами потемнело. Что?! Помочь? Да она его сейчас повалит на этот удобный диванчик и…

Тряхнув волосами, я растянула губы в улыбке, от хищного вида которой, уверена, Селеа выскочит из дома, как пробка из бутылки. Неторопливо спустилась вниз.

— Да. — Говорила громко, чтобы даже затуманенные страстью мозги девушки уловили надвигающуюся угрозу. — Чем мы можем тебе помочь?

— Элин… — Теран что-то хотел мне сказать, но, обернувшись, подавился остатком фразы.

— Водички принести? — съехидничала я. Выгнула бровь. — Бокал вина? Может, свечку подержать?

— Она такая страшная. — Испуганно сжавшись, Селеа спряталась за ректора. — Что с Элин Диас, ректор? Почему она светится?

— А что со мной? — безмятежно уточнила я и, остановившись, заглянула за мужчину. — Лишь немного расстроена, что меня и моего жениха прервали на самом интересном месте!

— Самом интересном? — икнула девушка.

— Да, — кивнула я. — Вот на этом!

Дёрнув Терана за руку, повалила его на диван и, набросившись сверху, прижалась своими губами к его. Ридс что-то замычал и попытался отодвинуть меня, но не тут-то было. Лишь насладившись злым поцелуем, я обернулась к Селеа и спросила:

— Неужели не видишь, что ты здесь третья лишняя?

— Вы ужасная! — выступив вперёд, выкрикнула она. — Вам и Ориджа подавай, и ректора! Кого ещё?

— Я уже объяснила, что студент меня не интересует, — сурово ответила я. — Селеа, вашему с Ориджем счастью я не помеха. А теперь уходи.

— Если только с вами.

— Я останусь с женихом, — отрезала я.

— А может… — начал было Теран.

— Нет! — возмутились мы обе, и Ридс замолчал.

Прикинувшись подушкой, даже не шевелился. Я поднялась, и мы с девушкой, встав напротив, буравили друг друга тяжёлыми взглядами.

— Тебе не нравилось, что Оридж проявлял ко мне интерес, — прошипела я. — При этом постоянно пытаешься помешать нам с Ридсом. Похоже, моя милая, это ты желаешь сразу двух мужчин!

У Селеа глаза расширились, и зрачки приняли удлинённую форму. Тонкие ноздри её подрагивали, как у хищницы, изящные пальцы сжались в кулаки. Я напряглась всем телом и, готовясь обороняться, старалась сдерживать рвущуюся магию. Если Селеа и выдержит удар боевого мага, то часть дома — точно нет. А я поклялась, что не стану действовать по плану госпожи Воун и разрушать академию.

Но всему есть предел. Как и моему терпению и пониманию…

И тут Селеа разрыдалась.

Сев на корточки, уткнулась лицом в ладони и, сотрясаясь всем худеньким телом, завыла так горестно, что я невольно отступила.

— Что такое?

— Селеа, — бросился к студентке ректор. Обняв её, глянул на меня исподлобья. — Ты её ударила?!

— Не успела, — растерянно хмыкнула я и торопливо потушила струящиеся по коже сиреневатые молнии. — И пальцем не тронула.

Опустилась на одно колено и тронула голову рыдающей девушки.

— Эй, Селеа…

Теран взял её за плечи и слегка отстранил от себя.

— Что случилось? Скажи мне.

— Пусть она уйдёт! — Всхлипывая, девушка бросила на меня такой взгляд, будто хотела испепелить на месте. — При ней ни слова не скажу.

— Элин, подожди в спальне, — попросил Теран.

Селеа вырвалась из его объятий с криком раненой гарпии и, подскочив к двери, распахнула её.

— Снаружи!

Я упрямо поджала губы, и Ридс шепнул:

— Пожалуйста.

Даже брови приподнял и улыбнулся так, что сердце дрогнуло. Мне не хотелось оставлять с ним наедине эту истеричку, но я, конечно же, подчинилась. Поднявшись, пошла к выходу, печатая шаг. Полоснув соперницу рассерженным взглядом, провела себе по шее кончиком ногтя. Не знаю, поняла ли Селеа намёк, но мне стало легче.

Когда дверь захлопнулась, я прижалась к ней ухом и попыталась расслышать хоть слово. Отчаявшись, села на ступеньки и задумалась.

Вот же ненормальная девчонка! Стоит посмотреть на Ориджа, брызжет ядом, а подойти к ректору, так вообще едва в дракона не превращается. Странное поведение… Может, она влюблена в обоих?

В груди ёкнуло, и я выпрямила спину.

Точно!

Вскочив, кинулась обратно в дом. Влетев в просторную гостиную, застала этих двоих обнимающимися. То есть Теран пытался отбиться от настойчивости студентки. Впрочем, сейчас внутри меня уже ничего не дрогнуло. Понимая, что происходит, я приблизилась и отодрала от ректора эту прилипалу.

— Её приворожили к тебе, Ридс.

— Как ты узнала? — удивился ректор.

— А ты? — растерялась я.

— Селеа призналась, — открыл он. — Она нашла сборник заклятий в семейной библиотеке и провела ритуал. Позже мама девушки обнаружила в её комнате эту книгу и отправила в зал потерянных до того, как Селеа поняла ошибку и попыталась освободиться.

— Поэтому Оридж организовал в библиотеке ритуал? — рассмеялась я и покачала головой. — Так не для себя эту книгу выцарапывал. Хотел помочь? Удивлена. Я думала, вы не особо дружны…

— Да мы были лучшими друзьями с самого детства! — воскликнула Селеа и набычилась. — Я была единственной девушкой, с которой он общался как с равной. Но потом появились вы, и Оридж спятил! Вы же приворожили его, признавайтесь!

— Зачем мне это? — полюбопытствовала я.

— Не знаю, — сникла она. Схватилась за голову. — Меня всё это просто убивает. Я больше так не могу. Ректор, спасите меня!

Она снова полезла к Терану, словно упрямая обезьянка.

— Вот потому эти заклятия под запретом, — лекторским тоном отозвался Ридс. Успокаивающе поглаживая девушку по голове, продолжал: — Последствия часто непредсказуемы. Многие сходят с ума…

— Но о Фигеле ты не сильно волновался, — недовольно вставила я.

— Он защитник, — буркнула Селеа и снова разрыдалась. Я едва могла понять, что она говорит. — Я пыталась научиться ставить такие щиты, как у него, но они лопались вместе с теми, что ставил библиотекарь. У меня ничего не вышло-о!

Она заплакала ещё пуще, а я встрепенулась.