Как я дополз до начала туннеля, не помню. Просто в какой-то момент почувствовал, как изменилась обстановка вокруг, скорее всего, из-за звуков, что начали отражаться от все более сужающихся у выхода стен. И действительно, стоило выкинуть одну руку в сторону, как она упёрлась в ближайший шершавый каменистый свод прохода.

Не знаю, что именно придало мне сил, но я даже смог подняться. Наличие опоры придало мне больше уверенности, а вертикальное положение заметно ускорило процесс перемещения. Я всё ещё ничего не видел, да мне, по сути, и не нужно было зрение. У меня в голове сами собой всплывали образы туннелей, переходов и расщелин.

Удивительно, но стоило потерять зрение, чтобы понять, что в пещерах, в которых я обитал около года, не было естественного освещения. Как-то так получилось, что, когда я очнулся, меня волновали совершенно другие вопросы. Потом я настолько погрузился в изучение нового и в тренировки, что тем более не обращал толком внимания на окружающую обстановку. А по всему выходило, что все местные своды пещеры были подсвечены магическими потоками.

Вместе с пониманием такой простой истины до меня дошло и другое: оказывается, всё это время я пользовался комбинированным зрением. Проще говоря, моё магическое зрение раскрашивало в нужные цвета и тона окружающий мир для моего обычного зрения. И по всему выходило, что угол обзора у меня при этом было гораздо шире, чем тот, к которому я привык, а это значит, что мой поврежденный глаз совершенно мне не мешал.

Стоило всё потерять и очутиться на грани выживания, чтобы до меня наконец-то дошли такие простые истины. Вот что значит привычка. Ведь для меня окружающая обстановка была настолько естественна, что я даже не осознавал многие простые вещи. Но были плюсы. Теперь мне абсолютно понятно, что это место, из которого ушла вся магия, будет для меня покрыто кромешной тьмой. Так что не имеет значения, есть у меня зрение или нет, оно мне всё равно не смогло бы помочь и, вероятнее всего, даже мешало бы.

Придя к такому выводу, я сам себе кивнул головой, подтверждая сделанные мной же выводы, и отправился дальше. На самом я все это время потратил на банальный отдых, потому что мой подъём вдоль стены поглотил слишком много сил. Настолько, что пришлось прикладываться к горлышку фляжки, делая очередной маленький глоточек.

Дальше я отправился вдоль правой стенки туннеля. Жаль, что моя походка напоминала движения какого-то паралитика. Такими мыслями я не давал своему разуму провалиться в беспамятство. Это было особенно важным условием, так как я не был уверен, что энергия в моём средоточии не закончится, пока я буду в отключке. Также у меня не было уверенности, что я сквозь сон смогу почувствовать тот предел, когда начнутся отсоединяться накинутые на меня поводки.

Допустить подобного исхода я не мог, а потому на морально-волевых и с шутками над самим собой продолжал двигаться к выходу. Так-то коридор, по которому я сейчас пробирался, был не особенно длинным, ну, насколько я его помнил. Выводил он на небольшую площадь, с которой расходилось ещё три тропинки. Две из них точно были тупиковыми. В одном из тупиков мною был устроен нужник, а во втором я когда-то и очнулся, так что он заменял мне и келью, и рабочий кабинет, и комнату отдыха.

Ничего интересного там не было, так что я даже не пытался туда заскочить. Так уж сложилось, что я уже давно храню все те немногочисленные вещи, что дервиши всё-таки доставили с собой, в одном из саркофагов. Знаете, это очень и удобно, и практично, заодно, когда мне что-то потребуется, я могу мельком на Машени посмотреть, ведь именно в её саркофаге и путешествуют мои вещи. Этот совет мне в своё время предложили дервиши. Так что, не лукавя, можно сказать, что всё своё я ношу с собой, во всех смыслах этого выражения. Поэтому мне был интересен только один из оставшихся проходов. Именно там находился длинный коридор, который выводил в целую анфиладу небольших пещер. Они были соединены между собой крохотными переходами, практически как между обычными комнатами.

Когда коридор, по которому я шёл, резко закончился, я чуть не упал от неожиданности, но вовремя успел зацепиться за край стены и устоять. Пришлось немного постоять и отдышаться, а затем сделать очередной глоток. Боюсь, с такими темпами мне и на пару дней не хватит фляг с водой, но в данном случае я ничего поделать не мог: мне требуется поддерживать не только тело, но сохранять некий баланс запаса маны в своём источнике.

Отдышавшись, я совершил практически подвиг, так как дальше пришлось переходить от правой стены к левой. Это был кратчайший путь к нужному выходу. Ещё короче можно было пройти по прямой, но без поддержки я сейчас был не способен на такой переход, как и на самостоятельное движение в вертикальном положении. Так что приходилось выкручиваться. Ещё и, как назло, нужный мне проход расположен аккурат между проходами в тупики, поэтому мне пришлось ещё раз перелетать от стенки к стенке.

Остальной путь до анфилады комнат прошел для меня как в тумане. Сознание плавало на границе яви и сна. С каждым новым шагом держаться становилось всё сложнее и сложнее. Питьё почти не помогало, а в один ужасающий момент я вообще чуть не выронил флягу из рук. Это была бы потеря из потерь. Сил на то, чтобы нагнуться и поднять её, у меня бы не нашлось, оставаться на месте означает неминуемую гибель. Так что пришлось бы её бросить там, а это значит уполовинить и так не богатый ресурс, имеющийся в наличии.

Дальше я двигался и даже мысли не допускал, чтобы дотронуться до фляг с водой. Потеря их сейчас равносильна смерти. Остановка равносильна смерти. Причем не только моей, но и моих товарищей, а этого я не мог себе позволить. И потому шёл из последних сил. В тумане. Прокусив губу. Исступлённо шёл вперёд, переставляя ноги, созданные, казалось, из свинца.

В какой момент из груди начало пропадать сосущее чувство, я не запомнил. И ещё какое-то время шёл на автомате, пока до мозга не дошло, что я наконец-то добрался до своей первой промежуточной цели. Как выяснилось, я оказался в конце туннеля. Моя, такая тяжёлая, словно чужая, рука безвольно скользнула по краю стены и даже не попробовала за что-то зацепиться. Сделал по инерции ещё пару шагов, пытаясь сохранить равновесие, но в конечном итоге упал на живот. В голове при этом билась лишь одна мысль: «Только не снова лицом в песок!» На последних морально-волевых я сумел перекатиться на бок. Упал не очень удачно, я определенно услышал какой-то хруст, но в тот момент так ничего и не почувствовал, а просто выключился с осознанием того, что я смог выйти из пещеры.

* * *

Неделю спустя. Где-то в пустыне

Над пустыней стояла ясная, без единого облачка погода. Ветра также не было, стояла полная тишь. Ничего не нарушало эту пасторальную картину, и казалось, так будет продолжаться веками. Но нет, раздался какой-то странный шорох. И на склоне одного из ближайших песчаных барханов начала появляться воронка. С каждым мгновением она становилась всё больше и глубже.

Так продолжалось не больше минуты, пока образовавшаяся воронка не взорвалась песчаным фонтаном, а из её центра не вывалилась странная фигура. Она была одета в какие-то странные, рваные и сильно потасканные обноски. На голове также были намотаны какие-то частично размотавшиеся тряпки, что должны были изображать головной убор по типу тюрбана.