не видел, чтобы понять, что оно означает. Кажется, раньше у нее такого выражения не бывало. Лина разулась, прошла в ванную вымыть руки. Когда она вернулась, он достал ей второй бокал. Они вместе вышли на балкон и молча стояли, тянули джин с тоником и смотрели на заходящее солнце.

– Поцелуй меня, – сказала Лина, вдруг повернувшись к нему.

Он опешил, но лишь на секунду, потом поставил стакан на подоконник и подошел к ней.

* * *

Ника лежала в белой палате на продавленной кровати. В палате, помимо нее, лежало еще пятеро девочек от 5 до 16 лет. С пятилетней Мариной лежала ее мама, они спали на одной кровати. Остальные лежали без родителей. Мама долго и громко спорила с главврачом, настаивая, что они обязаны позволить ей быть в больнице с Никой, но главврач был непоколебим – дети старше шести лет лежат без родителей.

– Ну что вы такое говорите, она большая девочка, ей 12 лет, какая ей тут мама? – удивлялся врач.

– Кто-то же должен следить за ее состоянием, а никто не лучше меня не знает всех ее заболеваний! – Лина в отчаянии заламывала руки. Пока они ехали в больницу, ей и в голову не приходило, что Нику могут положить одну. Она была уверена, что никто не посмеет разлучить ее с дочерью. Но в больнице был карантин по коронавирусу, и главврач не шел ни на какие уступки.

– У нас прекрасный персонал, о вашей девочке позаботятся, можете быть спокойны. У нее есть телефон, вы можете общаться хоть по сто раз на дню. Дважды в день можно приносить передачи, но с едой подождите, надо разобраться, в чем причина такого состояния. Свидания временно запрещены, у нас карантин, – врач развел руками, потом кивнул на прощание и быстро зашагал по коридору.

Медсестра тем временем велела Нике взять сумку и идти за ней. Ника неуверенно посмотрела на маму. Лина выглядела растерянной.

– Ну что, мне идти? – спросила Ника.

– Ну иди… наверное, – ответила Лина. – Я буду звонить в министерство, что это за ерунда, до 18 лет я имею право лежать со своим ребенком в больнице!

Ника поцеловала маму в щеку на прощание и пошла за медсестрой, повесив сумку на плечо. У нее немного сводило живот и кружилась голова, но в целом она чувствовала себя относительно сносно.

Медсестра привела ее в палату и указала на единственную свободную кровать, велела располагаться и ждать обхода врача.

Лина еще некоторое время постояла в холле приемного отделения, потом медленно развернулась и вышла на улицу. В лицо ей ударил холодный ветер с мелкими острыми снежинками. Они невольно зажмурилась, затем пошла в сторону остановки. Звонить в министерство она решила из дома.

Ника тем временем переоделась в домашний костюм, достала тапочки, посуду, несколько книг и сложила это все на прикроватной тумбочке. К ней подошла Людмила – так представилась мама пятилетней девочки, которая играла в планшет на соседней кровати. Людмила сказала, чтобы Ника не стеснялась обращаться к ней, если ей что-то потребуется. Спросила, из-за чего она попала в больницу, в первый ли раз, не боится ли лежать без мамы. Ника вежливо отвечала на все вопросы. Потом в палату пришел врач, начался осмотр. Врач был средних лет, его звали Сергей Сергеевич. Он щупал пациенткам животы, слушал их, заглядывал в рот, расспрашивал о самочувствии. К Нике он подошел в последнюю очередь, присел на край кровати. Ника подтянула по себя ноги и села очень ровно. Она всегда робела при виде врачей, хотя за свою жизнь повидала их немало.

– Ну, что с тобой случилось? – спросил врач, проглядывая ее карту.

– Ну, меня тошнит, у меня понос и голова кружится… и сердце еще бьется часто. И я все время хочу спать, – перечислила Ника.

– И давно это у тебя?

– Последние пару недель. Хотя, вообще-то, сколько себя помню… Ну, то есть, не все время, конечно, но так часто бывает… У меня вроде аллергия. И что-то со щитовидкой… – Ника не привыкла отвечать на все эти вопросы, обычно за нее всегда говорила мама.

– А что это за чудесная зеленая моча тут фигурирует у нас в карточке? – удивленно посмотрел на нее врач. – Что ты такого съела?

– Я не знаю… – Ника потупила глаза.

Доктор отложил карту и стал ее осматривать. Посветил фонариком в глаза и в рот. Ощупал живот, ноги и руки. Послушал сердце.

– Ну что ж, будем обследоваться. Медсестра придет за тобой через полчаса и отведет, куда нужно. Как чувствуешь себя сейчас?

– Нормально, – Ника пожала плечами.

– Вот и хорошо.

Доктор встал, чтобы уходить.

– У меня волосы выпадают, – неожиданно для самой себя выпалила Ника.

– Волосы выпадают? – переспросил врач. – Сильно?

Ника поднесла руку к голове и стянула бандану. Все семь находящихся в палате людей повернулись и уставились на ее совершенно лысую голову.

Сергей Сергеевич снова сел на кровать Ники, придвинулся поближе и осмотрел ее голову.

– И брови тоже выпадают, как я посмотрю?

– Ага.

– И давно?

– Да тоже с детства.

– Что педиатр ваш говорит?

– Ничего. Мама говорит, он ничего не понимает.

– А кто же тогда понимает?

– Ну, я хожу к Веронике Сергеевне, она приезжает из Москвы, прописывает мне всякие лекарства, я их пью. Иногда волосы отрастают. Но потом все равно выпадают, – Ника вздохнула.

– И что она тебе прописывает?

– Не знаю… целую гору разноцветных таблеток, этим мама занимается, я не знаю, как они называются.

– А у трихолога были?

Ника помотала головой.

– Понятно, – Сергей Сергеевич нахмурился, что-то записал в карте и вновь направился к выходу. У дверей он обернулся:

– Не забудь, через полчаса будь готова идти на обследования.

Ника кивнула.

Все утро Лина провела на телефоне. Она обзвонила все инстанции, до которых смогла додуматься: министерство здравоохранения, страховая компания, соцзащита, даже в полицию позвонила. Никто не хотел ее слушать. Карантин по коронавирусу был во всех учреждениях здравоохранения, даже речи идти не могло о том, чтобы госпитализировать подростков с родителями. Лина кусала губы и нервно расхаживала по квартире. Кто позаботится о Нике в больнице? Кто проконтролирует ее лечение? Как ей, Лине, быть в курсе того, чем ее там лечат? Вдруг тамошний врач полный бездарь и ничего не понимает? Даже свидания запрещены! Как ей проследить, чтобы Ника продолжала выполнять назначения Вероники Сергеевны и принимать нужные лекарства? Она не могла найти себе места. Надо позвонить Нике.

Она взяла телефон и набрала номер дочери. Длинные гудки. Не берет трубку. Лина понимала, что дочь, скорее