Нью-Йорке Питер укрепил сотрудничество с юристом Стивом Вайсом, который курировал сделку с «Atlantic Records». Вайс представлял интересы людей шоу-бизнеса в консервативной фирме «Steingarten Wideen & Weiss» на Мэдисон-авеню. В начале 1960-х его главным клиентом был ведущий ток-шоу Джек Паар, но вскоре массовая культура начала стремительно молодеть, и Вайс переключился на клиентов из среды поп- и рок-музыки. Стив в одночасье сменил собственный имидж и список своих клиентов. Он отрастил длинные волосы и отрекся от коллекции костюмов модного дома «Харди Эмис» в пользу гардероба от Карнаби-стрит[60]. Он по-прежнему безукоризненно одевался, но теперь носил отутюженные расклешенные джинсы, а поверх шелковых рубашек в цветочек надевал спортивные куртки с широкими лацканами. Ради бордово-коричневого «Роллс-Ройса» 1957 года он отказался от «Кадиллака» последней модели. Машину водил шофер по имени Уильям, носивший униформу либо бордового, либо коричневого цветов, гармонируя с внутренней отделкой автомобиля. Вайс отодвинул на второй план даже Джека Паара, отдав предпочтение Herman’s Hermits, The Young Rascals, The Yardbirds, Vanilla Fudge и еще нескольким исполнителям, готовым вот-вот ворваться в чарты.

Как Стиву Вайсу удалось так играючи перейти в музыкальный бизнес? Многие считают, что благодаря его деловому партнерству с менеджером Vanilla Fudge Филом Бэзилом. «Фил был мафиози, – говорит Кармайн Эппис, неизменный ударник Vanilla Fudge. – Его окружение будто сошло с плакатов фильмов Скорсезе. Генри Хилл приходил ко мне домой и толкал магнитофоны “Revox”, цветные телевизоры, шубы. “Кармайн, тут какие-то вещички выпали из грузовика, тебе не нужно?”. Все работали на Фила, и Стив Вайс тоже».

Эппис вспоминает сходку Бэзила, Вайса и нескольких мафиозных шишек. Они хотели войти в долю от групп Стива. «Они настаивали на 10 процентах, а потом снизили требования до разумной доли в полтора процента. Чтобы компенсировать разницу, нам пришлось играть бесплатно в большом клубе, которым владела мафия. Фил и Стив каким-то образом убедили их, что выгоднее сдирать бабки не с групп, а со звукозаписывающих компаний».

Их сделки с группами заключались по формуле: Бэзил получал 25 процентов, Вайс – еще 5. С Led Zeppelin Вайс заключил похожую сделку, получив 5 процентов от всех доходов, включая издательскую деятельность, а Питеру Гранту полагалось 25. Делясь доходами с Вайсом, группы приобретали не только юридическое сопровождение, что подтверждается показательной историей из Нью-Йорка. «Во время тура в 1967 году The Yardbirds припарковали грузовик с оборудованием рядом с отелем на Манхэттене, где они остановились. Когда на следующее утро я проснулся, то обнаружил, что грузовик исчез. В панике я позвонил в офис Стива Вайса, и час спустя грузовик со всем оборудованием волшебным образом стоял на том же самом месте. Ничего не пропало», – вспоминает роуди Генри Смит, позже работавший и с Led Zeppelin.

До отъезда в Лондон Питеру требовалось еще одно звено его управленческой команды: агент по организации концертов. Вайс устроил ему встречу с Фрэнком Барсалоной. Помимо того, что его агентство «Premier Talent» представляло интересы групп высшей лиги, оно курировало целую сеть молодых и энергичных промоутеров, чьи площадки, в первую очередь, ориентировались на рок-н-ролл. Фрэнк сформировал агентство, когда решил организовывать концерты артистам из сборных туров Дика Кларка: Little Anthony & The Imperials, Mitch Ryder & The Detroit Wheels и другим. В 1966 году, когда Барсалоны не было в городе, один из его сотрудников «попался на удочку» и оперативно подписал никому не известную команду The Who. «А чтобы их заполучить, мне всучили договор с какими-то дерьмовыми Cream», – объяснял коллега Барсалоне позднее. Именно эти две группы сделали «Premier Talent» ведущим игроком на рынке, чей формат как нельзя лучше подходил и Led Zeppelin.

Питер Грант был убежден, что Led Zeppelin лучше воспримут в Америке, чем дома в Великобритании. Благодаря обширному опыту работы в Штатах с Чаком Берри, The Animals, Herman’s Hermits, The Yardbirds и Джеффом Беком он четко понимал, в каких городах и на каких площадках группа могла бы выстрелить. Увидеть – значит поверить, тем более такой команде, которая прекрасно выступала вживую. Новый свет еще не забыл The Yardbirds, а звездная репутация Джимми как музыканта играла решающую роль.

Дома группе пришлось бы гораздо сложнее: в лучшем случае, местная публика воспринимала Led Zeppelin сдержанно. Как только речь заходила об организации концерта, местные промоутеры тянули время. «Они были настроены консервативно», – сетовал Джимми. Пробиться в радиоэфир Туманного Альбиона было почти невозможно. Би-Би-Си брали в ротацию только мейнстримную поп-музыку. Необычные или прогрессивные группы отправлялись в утиль по распоряжению престарелых программных директоров. Джон Пол Джонс вспоминал, как в Америке «FM-радио только начинало оказывать огромное влияние, и потому никто не боялся поставить в эфир длинные треки и даже целые альбомы».

Грант пришел к выводу, что победоносного американского тура и сарафанного радио окажется достаточным для того, чтобы дать старт локомотиву под названием Led Zeppelin.

Для него это стало совершенно ясно 10 декабря 1968 года, когда группа вернулась в клуб «The Marquee», чтобы отыграть последнее шоу перед отъездом в Штаты. Он весь день сидел на телефоне, приглашая промоутеров и представителей Би-Би-Си на концерт, но безрезультатно. Отчаявшись, Грант вышел из офиса и прогулялся несколько кварталов до Уордор-стрит. «Какого хрена! Что это за очередь?» – удивился он в своей оригинальной манере, когда проходил мимо клуба. «Там уже стояла очередь – человек двести. Вот тогда я понял, что мне не нужны средства массовой информации. Все решают фанаты». А фанаты, как он чувствовал, ждали группу в США. По указанию Питера Франк Барсалона организовал тур Led Zeppelin по США. Они должны были выступать на разогреве у таких групп как Vanilla Fudge и Iron Butterfly. Всего – 33 выступления, начиная с 26 декабря 1968 года, за две с половиной недели до выхода дебютного альбома.

Это было нелегко. Им предстояло исколесить Штаты вдоль и поперек, со скудным гонораром в полторы тысячи долларов, или меньше, учитывая объем расходов.

Грант должен был отправиться вместе с группой, чтобы параллельно разобраться с последними делами. Поэтому группе потребовался опытный тур-менеджер, который мог бы держать все под контролем. У Питера на примете был такой человек: его звали Ричард Коул.

История группы Led Zeppelin почти не знает персонажей такого колорита. В 1968 году ему было всего 22 года, но уже тогда он представлял собой настоящее стихийное бедствие. Вид юнца из Восточного Лондона, который накачал себе бицепсы, работая подмастерьем у монтажника строительных лесов, был не менее устрашающим, чем у самого Питера Гранта.

Не такой грузный, но такой же грозный, ростом шесть футов два дюйма (187 см), Коул носил в ухе золотую серьгу и облачался в черное кожаное пальто до колен. «Мы звали его Морт, потому что он походил на