«По моей версии, это должно быть вызвано возбудителем какой-нибудь болезни, — поделился со мной Роббин. — Другие виды шмелей прекрасно живут себе в тех же биотопах, — продолжал он, — а это исключает пестициды или какие-либо внешние воздействия». Затем он пояснил, что все четыре вырождающихся вида являются близкородственными и, по мнению систематиков, относятся к одному подроду. Теоретически близкое родство делает их равно восприимчивыми к различного рода источникам недугов: от вирусов, бактерий и грибов до клещей и прочих паразитов. Хотя вначале Роббин не имел четкого представления о том, какой это мог быть патогенный фактор, у него имелись серьезные подозрения в отношении его источника. Виной всему, по его мнению, был тепличный бизнес, позволяющий круглогодично выращивать одну из наиболее популярных в мире культур.

Томаты начали выращивать в древней Мексике, Центральной Америке и, возможно, Перу, при этом никто не знает, кому удалось получить самые первые плоды. История же возникновения оранжерей куда более известна. Заслуга в появлении первых таких сооружений принадлежит группе садовников, служивших у римского императора Тиберия в начале первого столетия. Конструкция с крышей из пропускающих свет, прозрачных минералов, таких как слюда и селенит, позволяла в течение всего года выращивать полюбившиеся императору дыни[157], родственные нынешней канталупе. Плиний Старший вспоминал: «Не проходило ни дня, когда бы он не был ими обеспечен»[158]. В любом случае теплицы оставались прерогативой богатых, пока промышленная революция в достаточном объеме не позволила производить недорогое стекло (и позднее пластик), сделав тем самым их масштабное применение экономически оправданным. Хотя первые коммерческие предприятия выращивали целый ряд фруктов, овощей и цветов, одна тепличная культура в Европе быстро зарекомендовала себя в качестве особенно продуктивной и прибыльной: это томат. Технологии выращивания с тех пор значительно усовершенствовались (особенно после Второй мировой войны), благодаря чему можно было круглый год получать урожаи в таких относительно северных странах, как Бельгия, Нидерланды и Великобритания. В Северной Америке долгое время в этом не было особой нужды, поскольку в некоторых штатах, вроде Флориды и Калифорнии, продолжительный и жаркий вегетационный период благоприятствует традиционному выращиванию томатов в открытом грунте. Когда в 1990-е гг. спрос на тепличные сорта все-таки начал расти, канадские и американские овощеводы тотчас обратились за советом к европейским коллегам. И прежде всего освоили один весьма оригинальный принцип томатного бизнеса: лучше приобрести несколько шмелей, если не хотите закупать множество электрических зубных щеток.

Что общего между шмелями и зубными щетками? Конечно, жужжание. Если вам не доводилось иметь дело с электрической зубной щеткой, могу вас заверить: это все равно что засунуть в рот резонирующий камертон. Я пользуюсь моделью, которая вибрирует с пронзительным гудением на самых высоких нотах, причем мой дантист уверяет меня, что это отлично помогает бороться с зубным налетом. Кроме того, жужжание щетки по частоте совпадает с колебанием крыльев шмелей при замечательном процессе — опылении вибрацией. Понаблюдайте за ними на цветках томата (либо других опыляемых вибрацией растениях, таких как баклажан или голубика), и вам удастся увидеть это собственными глазами или по крайней мере услышать — учащенное, пронзительное жужжание, возникающее всякий раз, когда пчела садится на цветок.

Подобно другим представителям семейства пасленовых, томаты обладают, как выражаются ботаники, «пыльниками, вскрывающимися порами»; при таком строении тычинок пыльцевые зерна располагаются в крошечных камерах (пыльцевых гнездах) с единственным небольшим отверстием (порой) на конце пыльника. Несмотря на то что некоторые зерна со временем высыпаются естественным путем, частично обеспечивая самоопыление, воздействие на пыльники вибрациями нужной частоты приводит к высвобождению целого облачка пыльцы через пору. При такой стратегии у растения складывается особая связь с некоторыми опылителями — например, шмелями, которые прекрасно освоили эту хитрость. Медоносные пчелы на это не способны, поэтому тем, кто хотел выращивать томаты в теплицах, приходилось делать то же самое, что и европейцам, а для этого организовать постоянные поставки одомашненных шмелей. В противном случае пришлось бы обходить каждый цветок в теплице с жужжащей зубной щеткой.

«В 1990-е в Бельгию на пару лет завезли шмелиных маток для разведения», — рассказал Роббин. Поскольку европейцы уже имели опыт разведения отловленных шмелей для нужд тепличного хозяйства, американским фермерам имело смысл опереться на их опыт и знания. При хорошем кормлении в контролируемых условиях единичные шмелихи в скором времени могли дать начало вполне процветающим колониям с гнездами в заранее подготовленных картонных ящиках, которые можно поставлять куда угодно. Когда же шмели, выращенные в Бельгии, были отправлены назад, они, по мнению Роббина, принесли с собой из Европы какой-то патогенный микроорганизм. «По времени все достаточно точно сходится», — сказал он. Вспышка заболевания уничтожила множество тепличных шмелей в 1997 г., прямо перед тем, как начали исчезать дикие виды. Виновником этого вымирания насекомых фермеры сочли весьма своеобразных мельчайших существ под названием «микроспоридии».

«Мы пробовали проверить версию с ноземой, — сказал мне Роббин и, усмехнувшись, добавил: — Наши знания не так уж и велики, ведь мы даже никак не можем определить, к какому царству живых организмов ее отнести!» Считавшаяся прежде простейшим, Nosema bombi теперь уже классифицируется как гриб или во всяком случае нечто очень близкое. Эти одноклеточные организмы, по форме напоминающие крошечную лимскую фасоль, проникают внутрь клеток слизистой оболочки желудка пчел. Пораженные ими клетки впоследствии разрушаются, высвобождая огромное количество инвазионных спор, которые быстро распространяются с испражнениями пчел, интенсивными, как при диарее. Незараженные пчелы со спорами сталкиваются случайным образом — на загрязненных цветах или внутри гнезда в результате контакта с экскрементами. (У медоносных пчел молодые рабочие особи, ответственные за уборку улья, обычно заражены в наибольшей степени.) Вероятно, многие виды шмелей не восприимчивы или восприимчивы в незначительной степени к этому паразиту, к тому же анализ музейных экземпляров показал, что в течение многих столетий этот возбудитель был распространен по всей Северной Америке. Но по какой-то причине распространенность и интенсивность заражения, по-видимому, резко выросли среди шмелей одного подрода, к которому относится и шмель Франклина. Для многих видов этого подрода сегодня отмечают резкий спад численности. До сих пор никто не в состоянии сказать со всей определенностью, в чем тут дело, хотя исследования лаборатории Министерства сельского хозяйства США по исследованию пчел в Университете штата Юта в Логане могут пролить свет на причины, по которым популяции шмелей столь быстро уменьшились. Нозема не просто вызывает у пчел недомогание — она не дает им размножаться.