– Вижу, слова этого идиота произвели на тебя впечатление. Между прочим, ему хорошо платят за то, чтобы он клеймил меня. Но я могу заплатить ему еще больше, и завтра в интервью он начнет петь мне дифирамбы. Хочешь, сделаю так?

С трудом подбирая слова, Настя заговорила:

– Игорь Леонидович... Игорь... Я не знаю, по плечу ли мне задача стать мамой для Машеньки. И не знаю, смогу ли я справиться с тем, что вы... что ты...

– Что я – «крестный отец»? – спокойно произнес Басалыго. – Думаю, у тебя превратное представление о сфере моих занятий, Настя. Это тот же бизнес, только в своей первозданной сути. Я никогда не совершаю преступление ради удовольствия. На меня работает много людей, и если кто-то из них проявит жестокость или силу просто так, чтобы продемонстрировать свое превосходство, я принимаю меры, и тот человек покидает мою команду...

Насте сделалось страшно – что же происходит с не угодившими Басалыго людьми? Их убивают? И только тогда она поняла, что попала, можно сказать, в пещеру к тигру-людоеду. Она знает Игоря только с одной стороны, но каков он на самом деле?

– Вижу, ты никак не можешь смириться с тем, что я представитель так называемого преступного мира, – снова усмехнулся Басалыго. – Не я выбирал этот путь – жизнь заставила. Послевоенные годы были далеко не самыми сытыми и мирными, а мои родители были обыкновенными рабочими. В тех местах, где я вырос, сила являлась самым весомым аргументом. Я ведь даже поступил в институт, хотел стать инженером, однако, так уж получилось, оттуда отправился на зону. А ведь я просто-напросто решил проучить одного человека, который слишком много себе позволял. Но все закончилось плачевно – для него!

Настя поняла, что Басалыго убил того человека. И сколько же жизней на совести Игоря? Она даже боялась думать о подобном.

– Так и началось мое восхождение к вершинам криминальной власти. Но это вовсе не значит, что я испытываю радость, когда иногда мне порой приходится применять силу. А ведь и в бизнесе, и в политике сила тоже используется. И я уже сказал тебе: в мои планы входит в ближайшие годы полностью сменить имидж.

Девушка рискнула спросить:

– Только ли имидж? А как быть с методами работы?

– Хм, а ты вовсе не такая простушка, какой кажешься! – рассмеялся Басалыго. – Но это я давно понял, потому и взял тебя. Методы работы я, конечно, совершенствую, однако многое просто нельзя провернуть в белых перчатках. Да и мои конкуренты – что из преступного мира, что из мира политики или большого бизнеса – тоже особо не церемонятся в выборе средств. С волками жить – по-волчьи выть!

Игорь Леонидович взглянул исподлобья на Настю и добавил:

– Поэтому ты и нужна мне. Я хочу, чтобы у меня был дом, где меня ждала бы моя маленькая семья. По вечерам я не хочу думать о бизнесе, о том, чем занимался весь день. Мне хочется отдохнуть, расслабиться, почувствовать себя обыкновенным человеком.

– И ты решил купить меня, отдушину для своей совести, – обронила Настя.

Басалыго снова хмыкнул и кивнул:

– Что-то в таком роде. А теперь собирайся, мы поедем навестить Машеньку. Я вызвал нескольких врачей из Москвы, те осмотрели девочку, посовещались со своими коллегами из Питера и уверили меня, что всяческая опасность миновала и самое позднее через неделю я смогу забрать дочку домой. Вернее, мы сможем забрать ее домой!

У Насти в голове не укладывалось: как у такого милого, беззащитного ребенка, как Машенька, может быть столь жестокий, даже вселяющий ужас отец? С другой стороны – она не знала и знать не хотела, каким образом Басалыго сколачивает свои капиталы. Ей было известно главное: со своей дочкой он чрезвычайно нежен и заботлив.

* * *

Машеньку выписали шесть дней спустя. К ее возвращению из больницы Басалыго пожелал устроить праздник, подготовкой которого занялась Настя. Она решила, что не станет ломать голову над двойной натурой Игоря Леонидовича, будет делать то, за что ей платят. То есть исполнять роль мамы для Машеньки.

Вместе с Ринарой Хасановной, оказавшейся отличной и тактичной помощницей, Анастасия разработала сценарий праздничного действа, предусматривавший и веселых клоунов, и иллюзионистов, и парад животных, и даже фейерверк. Басалыго, которому она представила окончательный план на утверждение, остался доволен.

– Да, я знаю, что сделал правильный выбор, – заявил он. – Машенька будет в восторге!

Настя вышла из кабинета Игоря, чувствуя, что его слова подняли ей настроение. И в тот же момент из-за неплотно прикрытой двери донесся голос мафиозо, говорившего с кем-то по телефону:

– Рыбонька моя, это Игорек. Я так по тебе соскучился... А ты по мне? И что мы будем делать, когда я навещу тебя? Я так хочу тебя, прямо сейчас!

Девушка отшатнулась от двери и заспешила прочь – нельзя же подслушивать чужие телефонные беседы! Тем более подобные. Басалыго ведь предупреждал ее – он не святой, у него имеется личная жизнь. Вернее, несколько любовниц, которых он не допускал в свой особняк. Имелась и официальная подруга: после расставания с Элеонорой в виллу на берегу Финского залива въехала новая пассия – начинающая певичка, которую продюсировала фирма, принадлежащая Басалыго. Настя ощутила внезапную злость, и ей стоило большого труда успокоиться. Пусть Басалыго занимается тем, чем хочет, ей нет до этого дела!

Машенька, прибывшая из больницы, была на седьмом небе от счастья от устроенного торжества. Девочка много смеялась, хлопала в ладоши, а ее тик практически исчез. Настя знала, что ребенка надо оберегать от стресса и волнений, уделять ему много внимания, одаривать любовью, и тогда проявления синдрома Туретта можно свести к минимуму. Однако эффективной терапии пока не существовало, оставалось надеяться на то, что после наступления полового созревания тики отступят, и Машенька наконец-то сможет вести более-менее нормальное существование.

Вечером, укладывая сонную девочку в постель, Настя поцеловала Машеньку в лоб, а та, обвив ее за шею ручонками, пробормотала:

– Ты моя мама, моя мамочка...

* * *

Насте понадобилось какое-то время, чтобы войти в ритм жизни особняка, ведь она была не хозяйкой, а прислугой, хотя бы и на привилегированном положении. Машенька, как узнала Анастасия, могла быть и капризной, и несносной, и в таких ситуациях требовалось проявлять бесконечное терпение и нежность. Настя подозревала, что многочисленные служанки, и в первую очередь сама Ринара, следили за ней и докладывали о том, как она обращается с девочкой, Басалыго.

Несмотря на первоначальные трудности, девочка привязалась к Насте, и Басалыго это прекрасно знал. Он несколько раз упорно предлагал Насте посетить эксклюзивные лавки, заехать к ювелиру или в косметический салон, но Анастасия каждый раз отвечала отказом. Она не его пассия, не его содержанка, не его любовница, и ей не требуются от него подачки, пусть и очень дорогие. Девушке было достаточно, что ежемесячно на ее счет в подконтрольном Басалыго банке переводится крупная сумма в долларах – плата за роль мамы для Машеньки.