на пляж или сходить на танцы в горсад, а не приходится вместо этого учиться, работать и принимать участие в общественной жизни с понедельника по воскресенье без выходных и зачастую даже без перерыва на обед.

Впрочем — грех жаловаться. Жив, здоров, при деньгах и есть с кем приятно провести вечер, а то и всю ночь. Лучше б, конечно, на фронт отпустили, но — не судьба. Вроде как здесь нужнее.

Я тяжело вздохнул и отошёл с кружкой кваса от уличной палатки, сел на лавочку, развернул свежий номер «Февральского марша». В передовице с броским заголовком «Конец реакционного подполья!» повествовалось о завершении следственных действий в отношении верхушки «Земского собора». Политиков обвиняли в заговоре с целью захвата власти и сотрудничестве с разведками Айлы и Средина; доказательства следователями РКВД на сей счёт были собраны всеобъемлющие.

И вновь я не сумел удержаться от тяжёлого вздоха. Из столицы выпроводили, на фронт не пустили, вместо серьёзной оперативной работы или хотя бы дежурств в группе немедленного реагирования — бесконечные разборы случайных потасовок, систематических прогулов да редких эпизодов воровства. Имели место и серьёзные нарушения режима, но эти дела если и направлялись в дисциплинарный комитет, то уже разобранными от и до. А всё-всё действительно серьёзное и вовсе проходило мимо.

Настроение отчасти улучшили вести из Окреста — республиканские всё дальше и дальше отодвигая фронт от наших границ. Там мы безоговорочно побеждали, но не оставляло ощущение, что это только один из эпизодов глобального противостояния, лишь прелюдия к новой Великой войне, которая перетряхнёт весь континент, а то и мир, изменит его раз и навсегда.

Закончив с просмотром новостей, я допил квас, сложил газету и сунул её в портфель, после чего отправился на военную кафедру. Попутно раскланивался и здоровался со знакомыми, коих у меня за последнее время изрядно прибавилось, даже сам не заметил как. С одним что-то по работе обсуждал, с другим на совещании диспутировал, третий кого-то из однокурсников на поруки взять вызвался. И так далее и тому подобное. Изредка ловил на себе и недобрые взгляды, но тут уж ничего не попишешь — не ту должность занимаю, чтобы всем нравиться.

Актив военной кафедры уже понемногу подходил на сегодняшнее внеочередное собрание, но пока ещё все преимущественно курили на улице. Я помахал рукой Карлу, Инге и Марине, которые что-то оживлённо обсуждали в сторонке от остальных, взбежал на крыльцо и поднялся в двадцать пятый кабинет.

У того дожидались своей очереди три старшекурсника, но никто из них надолго внутри не задержался — студенты просто сдавали Георгию Ивановичу на проверку курсовые работы. Я — нет, я вручил куратору отчёт о прошлой неделе, надо сказать весьма и весьма куцый, состоявший всего-то из нескольких строк.

— Да уж, — проворчал майор Городец. — С каждым разом всё лаконичней и лаконичней.

— Краткость — сестра таланта! — парировал я.

— Не в нашем с тобой случае, — возразил Георгий Иванович, кинул листок на стол и постучал по нему пальцем. — Откуда взял, что Крикун в сознание пришёл?

— У меня свои источники.

Городец поморщился, встопорщив усы.

— Влепить бы десяток горячих твоим источникам, чтоб лишнего не болтали, и тебе за компанию! — Он нахмурился. — Ну что ты смотришь на меня? Да, очнулся. И что с того? Подробностей не будет. Тебя это расследование совершенно не касается.

На самом деле меня не касались не только следственные действия в отношении боевиков «Правого легиона», но и много что ещё. С недавних пор я будто бы выпал из обоймы Георгия Ивановича, на время или насовсем — непонятно. Еженедельные отчёты сдавал и только, майор со мной даже разговоры больше не разговаривал — ни по службе, ни о жизни. Попросту всякое общение свёл к минимум, словно счёл вдруг слабым звеном.

— От Альберта Павловича не было новостей? — поинтересовался я, поднимаясь со стула.

— Альберт в порядке, — сообщил мне Георгий Иванович и вновь постучал по отчёту. — Почему о возвращении в Бюро не написал?

Я развёл руками.

— Так конкретных сроков пока нет.

— Нет? — уколол внимательным взглядом Городец. — Ладно, свободен!

— Или уже есть?

— Свободен, Линь!

Покинул я кабинет изрядно озадаченным. Тут бы хорошенько всё обдумать, да уже поджимало время — пора было бежать на собрание актива. Карл придержал для меня место, я уселся между ним и Яном, оглядел президиум и отметил присутствие в нём нового персонажа.

— Это кто? — шепнул я Карлу. — Белобрысый который.

— Клёст, новый проректор по развитию.

Светловолосый господин выглядел от силы лет на тридцать, но поинтересоваться, каким образом он сумел в свои годы занять столь ответственный пост, я не успел: прямо в этот момент поднявшийся занавес открыл новый республиканский герб: всё тот же раскоронованный двуглавый орёл теперь хищно вскинул крылья, одной когтистой лапой он удерживал меч, в другой стискивал сноп пшеницы.

Указ о внесении изменений в государственную символику опубликовали только на прошлой неделе, во всех присутственных местах до сих пор висел старый вариант, утверждённый ещё постановлением временного правительства, и набившиеся в актовый зал студенты немедленно загомонили.

— Гляди! — пихнул меня Карл локтем в бок. — Лучше, чем было! Научный факт!

Рёбра меня давно уже не беспокоили, но я всё же порадовался тому обстоятельству, что здоровяк сидел слева.

— Отлично смотрится! — согласился с ним Ян.

Заиграл гимн, все разом встали, а потом на трибуну поднялся Касатон Стройнович.

— Открою собрание сводкой новостей из Латоны! — объявил он и повысил голос: — Странная война подошла к концу! За её время на границе Лютиерии и Оксона не прозвучало ни одного выстрела, не предприняли никаких наступательных действий и сухопутные части Айлы, переброшенные в Белгау! Отдельные инциденты в воздухе и на море показали неожиданно высокую насыщенность войск Оксона опытными операторами. По сообщениям с мест они нередко превосходили хвалёных айлийских асов не только выучкой, но и мощностью, что ставит всех аналитиков в тупик!

Ян тихонько фыркнул.

— Тоже мне загадка! Да мы сами им по квоте Лиги Наций операторов и наштамповали! Ещё и танилийские фашисты подсобили!

Карл с приятелем не согласился.

— Они на Чёрном континенте источник-двенадцать отыскали! — шепнул он в ответ.

— Бред!

— Научный факт!

Но вот на сей раз со своей присказкой Карл определённо погорячился. Обнаружение второго по мощности источника сверхсилы в секрете никому не удержать. Точнее, само по себе обнаружение — ещё можно, а вот активную эксплуатацию — уже не выйдет. Шила в мешке не утаишь.

Касатон постучал ложечкой по горлышку стеклянного графина, призывая собравшихся к тишине, и продолжил:

— Как сообщает западная пресса, достигнуто соглашение, по которому на неопределённый срок приостанавливаются боевые действия, а ситуация замораживается в нынешнем положении. По факту Оксону отходит территория Поморского воеводства и Данциг.

— Подотрутся они этим соглашением!

— В удобный для себя момент это сделает любая из сторон! — отмахнулся от выкрика из зала Стройнович. — Армия Средина не разбита окончательно, теперь она получит возможность восстановить боеспособность и перегруппироваться. Это грозит республике новыми осложнениями на западном фронте! Придётся учитывать ещё и этот фактор!

— А что со столицей? — вновь выкрикнули из зала. — Будут её переносить обратно в Белокаменную?

— Мне не докладывали, — заявил Касатон, дождался, пока стихнут смешки, и уже со всей серьёзностью продолжил: — Начались переговоры с Суомландией о территориальном размене, который отодвинет границу от столицы. Думаю, всё будет зависеть от их исхода.

Дальше Стройнович затронул рост угрозы со стороны Султаната, призвал к бдительности и постоянному самосовершенствованию, после чего пригласил на трибуну проректора по развитию.

— Слово передаётся Юрию Арнольдовичу! — объявил он и похлопал в ладоши, призывая всех собравшихся поаплодировать новому докладчику.

Тот с лёгкой улыбкой встал за кафедру и слегка поклонился аудитории.

— Точно знаю, всех вас искренне возмущала соглашательская позиция ректората относительно законодательного запрета свободного расселения операторов по стране! Так? — Ответом стал слаженный гул, проректор дождался наступления тишины и продолжил: — И в самом деле, подчас доходило просто до абсурда: квалифицированные специалисты работали не только инженерами, юристами и бухгалтерами, фельдшерами и вахтёрами, но даже разнорабочими на стройках просто в силу того, что не имели возможности покинуть Новинск! Разве это не глупость несусветная? — спросил он у присутствующих и сам ответил за всех: — Вовсе нет!

На сей раз от возмущённых криков едва не заложило уши, но Юрий Арнольдович стоял и спокойно улыбался, безмерно довольный произведённым эффектом.

— Зачем тратить огромные суммы на доплаты операторам, лишь бы только обеспечить им достойную жизнь в резервации? — задал он очередной провокационный вопрос и вновь сам на него ответил: — Да просто нас слишком мало! Двести, пусть даже и триста тысяч операторов просто растворились бы на необъятных просторах нашей родины, не принеся ей никакой пользы. А здесь мы — зачатки нового мира! И рад сообщить, что он готов дать первые ростки!

Дальше