– Это была моя ошибка, – негромко признал Рюрик, глядя на нее из полутьмы. – Я хотел решить проблему с выходцами из Селений, пока не началась настоящая.

– Какая? – упрямо спросила Гвен. Ее слегка трясло: если Рюрик сейчас ее иссушит, то она хоть будет знать, что не сдалась без борьбы. Он не ответил, и она продолжила: – Им просто нужен дом. И еда. И одежда. И немножко любви.

Рюрик вдруг скупо, коротко улыбнулся.

– С последним точно не ко мне, – сказал он.

Гвен завороженно уставилась на него. Она не знала, что Ястребы умеют улыбаться.

– Ты узнала, кто я. Как насчет ответной любезности? – настойчиво спросил Рюрик.

– Я никто, просто игрок, – пролепетала Гвен. – Прошу, скажи, где этот Ларри?

– Позже, – зловеще протянул Рюрик и шагнул к ней вплотную. – А пока что не откажешься со мной кое-куда наведаться?

– Куда это? – испугалась Гвен, вжимаясь в угол.

Рюрик поднял руку, и Гвен почувствовала, какой холод исходит от его кожи. Ох, плохо дело.

– Узнаешь, когда возьмешь меня за руку.

– Вы с этими словами людей иссушаете? – слабо выпалила Гвен.

Она еще никогда не чувствовала такого сильного холода так близко.

– Нет, иссушаю я молча, – зловеще округлив глаза, сказал Рюрик. – А сейчас я еще очень любезно прошу, и поверь, тебе не понравится, когда моя любезность иссякнет. Давай попробуем еще раз. Не откажешься прогуляться со мной?

Его пульсирующая холодом ладонь придвинулась ближе, и Гвен, втянув голову в плечи, проскрипела:

– С удовольствием.

Она обреченно сжала его руку – и мир исчез.

Гвен судорожно задышала, хватая ртом воздух. Ледяная тьма сдавливала ее со всех сторон. Она столько раз чувствовала эту магию в Селении – в игровом оружии, в людях, в камнях и стенах, – но никогда еще она не наполняла ее вот так полностью, так по-настоящему.

– Успокойся, – сказал голос совсем рядом с ней. – Дыши глубоко и с достоинством.

С достоинством! Ха! Гвен так рассердилась на это дурацкое замечание, что даже страх немного притупился. Она попыталась открыть глаза и нащупать ногами хоть что-то твердое в этой унылой тьме. Как ни странно, получилось: под ступнями оказалась бугристая поверхность, а веки, пусть с трудом, но открылись.

Ее обдало водой, и Гвен вскрикнула. Кто-то будто выплеснул прямо на нее ведро воды, а потом еще одно, и еще, но уже с другой стороны.

Она пошатнулась и потрясенно огляделась. Вокруг была вода, очень много очень недружелюбной, волнующейся от ветра серой воды. Они с Рюриком стояли на клочке суши, который постоянно заливало волнами то с одной, то с другой стороны, а иногда – со всех сторон разом. Гвен сиротливо обхватила себя за локти. Ей не нравилось это приключение.

– Ваши волшебники, я слышал, тоже умели перемещаться с помощью магии, – невозмутимо проговорил Рюрик. – У нас это называется «скользить через Тень».

Он даже не морщился, когда брызги попадали ему в лицо – ну еще бы, он уже был мокрый насквозь! А вот Гвен вымокла и тут же замерзла: оказывается, в холодной мокрой одежде становится еще холоднее. Рюрик покосился на нее и сказал чуть более дружелюбно:

– Посмотри вот на это.

Он вытащил из складок своей богатой одежки большой, сложенный в несколько раз кусок бересты.

– Мы сейчас находимся в море, моем родном море. А это называется карта, – сказал он и кое-как ухитрился развернуть лист под шквальным ветром. – Вот тут наш город, в устье реки Волхов, там, где она берет начало из вашего священного озера.

Гвен уставилась на контуры, мягко поблескивающие золотым и зеленым светом, который не гас, даже когда на карту сочно шлепались капли воды. Еще один любитель рисования, вы только подумайте! Правда, на его картине ничего было не понятно, не то что у Райлана с его собаками и курами.

– Красиво получилось, – похвалила Гвен, панически сжимая отворот, за которым пряталась чайка, по-прежнему теплая, и это было странно. Гвен была уверена, что от одного прикосновения Тени золото гаснет, а нет, смотри-ка: и она еще на ногах, и чайка цела.

Рюрик посмотрел на нее так, будто она сморозила глупость.

– Ты следишь за моей мыслью? – строго спросил он и покачнулся, когда очередная волна обдала его снопом увесистых соленых брызг.

– Ну… да, – просипела Гвен. – Ты показываешь, как ты красиво нарисовал.

Рюрик закатил глаза и тихо застонал.

– Знаешь, иногда у меня возникает впечатление, что ты можешь нам помочь, но в такие моменты, как сейчас, оно исчезает без следа. Так, еще раз. Смотри сюда! Новое место силы – это озеро. Нил его создал, он накопил невероятное, невозможное количество анимы.

– В Селении? – ревниво спросила Гвен.

– Да. Он создал ее из ничего и отдал, и сила его была так велика, что ее хватило, чтобы наполнить и озеро, и всю воду, которая вытекает из него в другие реки и ручьи, и притоки – вся, вся вода на этой части суши, до самого моря, наполнена золотой магией.

Рюрик проследил пальцем золотую линию, постепенно становящуюся все бледнее, до огромного участка зеленого цвета.

– Недалеко от того места, где мы сейчас находимся, река под названием Нева впадает в наше море, море Ястребов, – рявкнул он Гвен прямо в ухо, перекрикивая вой ветра. – Вода в море наполнена нашей магией, ее питает наше место силы – мы его называем колыбелью Тени. А мы сейчас вот тут.

Он ткнул пальцем в место на карте, где постепенно слабеющее золотое сияние начинало превращаться в зеленое.

– Ну? – спросил Рюрик, как будто надеялся, что до Гвен сейчас дойдет его мысль.

– Ну? – с надеждой переспросила Гвен.

Ей было очень холодно и мокро, рядом стоял Ястреб, тыкая ей в нос непонятной берестой, – какая уж тут ясность!

– Я много раз пытался пройти через Тень к себе на остров – и не смог. Тогда я постепенно начал выбирать точки все ближе к вашей территории, и ничего не получалось, пока я не попробовал этот островок.

Он поставил палец на крохотную, едва различимую точку. Линии на карте были единственным источником света, они подсвечивали мокрое лицо Рюрика снизу, и Гвен невольно залюбовалась.

– Ты меня слушаешь? – утомленно спросил Рюрик, и Гвен закивала. – Я переместился на этот островок – он как раз на границе зоны влияния вашей магии – и попытался разобраться, почему не могу переместиться ближе к дому. И нашел вот это.