Они переглянулись… и дружно рассмеялись. Пусть нервно, но уже не так напряжённо. Мне не хотелось ссор. Сердце тревожно заходилось в груди. Я понимала Ника. Подозревать друзей, свой близкий круг, ужасно. Я понимала Темногорского. Факты прямо кричали на связь душегуба с театром. Одновременно с этим у нас было много белых пятен, чтобы делать какие-то выводы.

— Я готов поручится, что Марьяна не убивала, — Ник сложил руки на груди, — она пришла следом за мной и Ясинским, и у неё маленькая сумочка на цепочке — такая, что ни одна коробка не поместится. От входа и до первого перерыва она была в поле моего зрения. Да и Беренику убили задолго до появления Марьяны в театре.

— Ты уж определись, — хмыкнул Темногорский, забирая серёжку, — либо она тебя бесит, либо ты её защищаешь.

— Она меня бесит, но я её защищаю. Яркая девушка, легко отслеживать. Тем более, у нас ведущие роли.

Мы помолчали.

— Ладно, — подвёл черту директор, — будем разбираться.

— Сена! — маменька сбежала с лестницы, едва я появилась в гостиной. — Девочка моя, ты в порядке?! Феликс принёс нам дурные вести! Якобы в театре убили девушку! Елизар отправился на твои поиски, но вернулся с пустыми руками… Господи, как я переволновалась! — она поцеловала меня в лоб и крепко обняла. Признаться, я расстерялась от такой бурной встречи. В гостиной яблоку было негде упасть. Старший князь, Елизар, Феликс на софе, прилично выпивший, дядюшка, Аглая. Даже Беляна и Серафим выглядывали из коридора!..

Маменька почуяла бы мою смерть, но неизвестность тоже её измотала. Мне стало совестно.

— Где ты была, Сена? — Елизар. Вновь ледяной тон и бездна подозрений. Возможно, у него просто хорошая интуиция, которую я раздразнила своими тайнами. Возможно. Но в этот миг я чётко осознала одну вещь.

Мне не хочется его отогревать.

— В полицейском отделе, — ответила чистую правду. Дядюшка схватился за сердце, а князь Снежан хулигански присвистнул. — Я искала Юлиану в театре, но потерялась и постучалась в гримёрную. Дверь открылась, и я… я увидела девушку на полу.

Подождите-ка! А кто позвал полицию, упырь подери?! С этой чехардой я совсем забыла о триумфальном появлении Сосновского! Однако…

Маменька сжала мою ладонь. Загадочный недоброжелатель, труп в театре, кулачные драки на рынке — кажется, я иду по стопам бурной матушкиной молодости!..

— Видимо, актрису уже обнаружили и послали за полицейскими. Господин Сосновский сходу записал меня в убийцы, застав рядом с убитой…

— Сосновский?! — хором выпалили мама и князь Снежан. Феликс перестал пить и посмотрел на них с недоумением.

— Как был дубом, так и остался! — топнула ногой маменька. Князь Снежан снисходительно улыбнулся:

— Он не глуп, но поспешен, — и уже мне, — надеюсь, всё разрешилось быстро? Тебе не докучали? Если нужно, я разберусь.

— Боже Великий, дорогая Сенушка! — подлетевший дядя заключил меня в объятия. — Какие ужасы ты рассказываешь, какие испытания для тонкой девичьей натуры! Я немедленно напишу на него кляузу! Задержать дворянку, не разобравшись, немыслимо!

— Да уж, — внёс свою лепту Феликс, — посчитать девицу за душегуба, ума палата. Братец, ты должен вмешаться!

— Я вмешаюсь, — хмуро подтвердил Елизар.

Мысленно (и мстительно) оскалившись, я покачала головой:

— В этом нет нужды. За меня вступился господин Темногорский. Как выяснилось, он настоящий герой, имеет награды и все следователи его боятся!

На моё восхищённое придыхание обратили внимания все. Ну, почему нет?.. Я же молодая и впечатлительная провинциалка, а Темногорский похож на гнусного разбивателя сердец. То есть, точно мой вариант!

Но ласковый укол для Елизара испортил Феликс, пьяно рассмеявшись:

— Юлиана говорила, что Темногорский непрочь приударить за Сеной. Мол, она его зацепила! Та ещё штучка, ваша племянница, граф! Два завидных холостяка Руссы!

Немая сцена. Но к счастью, вопросы были больше к Феликсу, чем ко мне.

— Директор театра — завидный жених?.. — не удержался дядюшка. — Князь Феликс, вы перебрали!

— Он перебрал, но не ошибся, — медленно, растягивая слова, произнёс Елизар, — Темногорский — выдуманная фамилия. На деле Алексей — внук старого князя Темновского, бывшего главы тайной канцелярии. С его родителями тёмная история вышла, но то, что он наследник Темновских — правда. Только приударить за Сеной… у Темногорского не тот характер, чтобы бегать за девицами.

Его слова задели… Нет, меня не расстроило равнодушие Елизара. В принципе, он верно высказал сомнения. Я ничем не могу привлечь столичного князя, героя войны и внука главы тайной канцелярии.

Но почему мне стало горько от этого осознания?.. Тьфу, Сена! Счастье ж не в Темногорских, а в успешной постановке и деньгах для ссуды!..

— Ик! — вдруг громко выдал Феликс. — А не следователь Сосновский вёл дело графини Сириновой?.. Ты не помнишь, Ель? Ну, про воровку и архив!

— Какой к Чернобогу архив, Феликс?! Ты чего несёшь?! — князь Снежан не кричал, но в его голосе звучала неприкрытая угроза. Бедная маменька аж пошатнулась, и князь без возражений усадил её в кресло.

— Мы с Фэлом и Сеной ездили в архив, пытались понять, какое дело связывает тебя с графиней, — нехотя сообщил Елизар, — и выяснили, что двадцать лет назад ты обвинил Елизавету Ивову в воровстве. Согласись, многозначительно. Друг Фэла посоветовал нам Сосновского — мол, он тоже занимался Ивовой.

— Князь, что себе позволяют ваши сыновья?! Это возмутительно! Лизабет!

— Я же запретил!..

— Успокойся, отец. Мы догадались, что имело место дурная история!..

Я смотрела на маменьку, слушая мужчин лишь фоном. Она прижала ладони к груди, и вид у неё был потерянный. Мы встретились взглядами и…

— Я говорила с Сосновским, — призналась, не желая ничего таить, — ты очень сильная, мама. Я бы не пережила тех испытаний, которые выпали на твою долю. И я всё равно тебя люблю.

Секунда, другая, третья… она всхлипнула совсем как девочка, сжимая обивку кресла до побелевших пальцев. Князь Снежан немедленно послал за каплями, но маменька отмахнулась.

— Полно, я не нежная барышня! Лучше кофе! Сена… Наверное, мне стоит объяснится с тобой и мальчиками. Представляю, что наболтал Сосновский, впрочем… я действительно воровка. Это была благодарность