У него никак не укладывалось в голове, что происходит. Руэдейрхи не имел обыкновения вот так прерывать беседы подобного рода. Неужели он что-то скрывал? Это казалось невозможным. Руэдейрхи ко всему на свете относился как к сухим фактам, будь это чья-нибудь трагическая история или страшная государственная тайна. Даже о себе он никогда ничего не скрывал. Кристиан всегда был уверен, что, спроси он, как Руэдейрхи оказался в Градероне, правитель все ему расскажет, но ему казалось низким спрашивать это из-за простого любопытства. Что же касалось государственных тайн, если кто-то справлялся о том, чего ему знать было не положено, Руэдейрхи так и говорил – если, конечно, считал, что действительно не положено. Здесь его взгляды шли вразрез со сводами законов.

Уже в самом конце лестницы Руэдейрхи вдруг остановился, обернулся и свысока посмотрел на Кристиана.

– Почему ты все еще здесь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил прерванный путь.

Кристиан ощутил еще большую растерянность. Что имел в виду правитель? Вряд ли то, что он замер у подножия лестницы и не торопился домой. Неужели он рассчитывал, что, добившись своего, он, Кристиан сразу отправится в Эндерглид? Но как же Рейта и Демиан? Он был уверен – Руэдейрхи слишком любит свою сестру, чтобы позволять ей страдать из-за ухода Кристиана, и просто не позволит ему уйти. Ключ от Врат Заката прекрасно вписывался в эту картину: своеобразный якорь, удерживающий его здесь сухим и безжалостным словом закона Этериола. А Демиан? «Ты глубоко пожалеешь о прошлом, когда он окажется при смерти»… Неужели Руэдейрхи и впрямь был замешан в произошедшем? В это верилось с трудом. Но что тогда он хотел сказать этой пугающей фразой?

Совершенно опустошенный, Кристиан вернулся домой. Ему навстречу тут же вышел Юан.

– Это никуда не годится, – сходу заявил он. – Немедленно ложись спать. Правда, Кристиан. Больше так продолжаться не может.

Кристиан мимолетом глянул в зеркало, отразившее его болезненную бледность – да, Юан был прав. Казалось, это не Балиана тяжело ранили, а его, и он, превозмогая усталость и боль, продолжал жить, не давая себе времени на поправку – еще немного, и упадет. Кристиан и сам чувствовал, что едва держался на ногах, но при этом спать ему совсем не хотелось.

– Руэдейрхи разрешил Балиану остаться, – сказал Кристиан. – Но… Но что ты должен уйти завтра вечером…

– Все равно. Потом расскажешь.

– Я не хочу спать, Юан.

– Как будто тебя кто-то спрашивает! Давай я тебе вина подогрею. Мигом уснешь.

Кристиану не хотелось, но отказываться он не стал. По пути на кухню он хотел заглянуть к Балиану, однако Юан решительно протолкнул его мимо комнаты, заявив, что если брат проснется, то придет в ужас, увидев Кристиана в таком состоянии.

– Но ему лучше?

– А то! – Юан соврал ему, пожалуй, первый раз в жизни. – Вот поспишь, а потом пропущу, – он принялся методично обшаривать кухонные закрома и, решив не заморачиваться с подогреванием вина, бухнул в кубок чего-то очень крепкого и поставил на стол перед старшим братом.

У того из головы никак не желали уходить слова Руэдейрхи. «Ты глубоко пожалеешь о прошлом… Почему ты все еще здесь?» Что же он имел в виду? Кристиан представил, как он уходит из Градерона. Нет, так не пойдет. Из-за Рейты и Демиана его годами будет мучить совесть, Руэдейрхи должен прекрасно это понимать. Забрать их с собой? Но Гволкхмэй ни за что не пойдет на это.

– Пей! – поторопил Юан.

Кристиан машинально глотнул и от неожиданности поперхнулся.

– Зато быстрее уснешь, – Юан сверкнул лучезарной улыбкой.

Кристиан со вздохом посмотрел в кубок. Ему вспомнилось, как он первый и последний раз в жизни был пьян. Спустя пару месяцев после рождения Демиана, когда Рейта с ребенком ушла к своей семье, он, стараясь убить в себе неприятные, мучившие уже много дней чувства, вызванные появлением на свет сына, в одиночку уговорил почти целую бутылку этого напитка. Он бы выпил всю, хоть и понимал, что в таком случае не сможет дойти даже до кровати, но тут, как нельзя вовремя, пришел Арес. Застав своего официального начальника в таком состоянии, он пришел в ужас и решительно конфисковал остатки напитка. Кристиан не возражал. Все равно горькие чувства исчезать не желали.

Но Юан, конечно, об этом не знал, и делиться с ним подобными воспоминаниями совсем не хотелось. Поэтому Кристиан залпом осушил кубок и, к своему удивлению, почти сразу почувствовал, как его клонит в сон.

– Лягу, – сказал он. – Буди, если что.

– Конечно, – улыбнулся Юан.

Он первым выскочил в коридор, словно бы случайно перекрывая проход к комнате, в которой спал Балиан, но Кристиан, у которого постепенно мутнело в глазах от усталости и нервного перенапряжения, даже не подумал пройти туда. Пожелав Юану спокойной ночи, он скрылся за дверьми своей спальни. Кристиан чувствовал себя настолько разбитым, что не обратил внимания на то, что кровать пуста, и почти сразу провалился в сон.

Убедившись, что брат уснул, Юан тихонько вернулся в комнату.

– Ну что? – шепотом спросил он.

Сату Рейта, сидящая у кровати, подняла на него усталые глаза. Простынь, одеяло и даже волосы Балиана были запачканы кровью. На полу лежали окровавленные бинты. Юан разбудил Рейту почти сразу после ухода Кристиана, когда рана вдруг снова начала кровоточить, а Балиан стал задыхаться.

– Вовремя, – тоже шепотом ответила Рейта. – Не думала, что все так плохо. Но ничего, обойдется. Правда, я лучше рядом побуду. Кристиан не спрашивал?..

– Я его напоил, так что он даже не заметил, что тебя нет. Сразу уснул.

– Слава богу, – Рейта выглядела удрученной. – Он несколько дней почти не спал. И не ел.

– Если бы ты знала, сколько он ел и спал раньше! – мечтательно закатил глаза Юан. – Тогда это было нормально, конечно, но по сравнению с тем, что сейчас – ужас как много.

Рейта взяла руку Балиана и проверила пульс. Потом, не убирая пальцев с его запястья, тихо проговорила:

– Как ты думаешь, если Кристиан вернется в Эндерглид, ему станет лучше?

Юан подумал, прежде чем ответить.

– Да, станет, – сказал он. – Еще как станет. Но он не уйдет, не бойся. Он не сможет уйти без тебя и Демиана.

Рейта не ответила. Юан внимательно следил за выражением ее лица, но так и не смог понять, что она думает по этому поводу.

Отряд Ареса уже не первый день исследовал окрестности гор. Поначалу никаких странностей обнаружено не было, и воины Заката, удрученные сложностью миссии, несколько приободрились, решив, что все происходящее – не более чем слухи и недоразумения. Они тщательно изучили границу запретной территории, но все было спокойно. Даже отступников нигде не было видно. Только там, где полоса гор заканчивалась – гряда словно бы закруглялась и уходила вглубь Этериола, создавая почти непроходимые заснеженные места, – отряд увидел приближающихся людей. Они насторожились и схватились за мечи, но Арес, первым разглядев, кто приближается к горам, велел не нападать. Воины было возмутились, однако почти тут же поняли, в чем причина приказа – это были дети. Увидев впереди градеронцев, они остановились в явной растерянности.