– Слушай, – сказал Балиан. – Мне про это дурацкое проклятие не приснилось?

– Ты про Демиана? Нет, не приснилось.

– Тогда вот чего, – медленно проговорил Балиан. – Если я правильно понял, убивать его необязательно? Ты же сама сказала.

– Тот, кто прольет первую кровь, – подтвердила Рейта.

– Чушь какая-то, – поморщился Балиан. – Можно было просто ранить, вполне безопасно. А те хотели именно убить. Может, не в этом дело? Ой! – спохватился он. – Какого черта я тут с тобой такие серьезные вещи обсуждаю? Зови Кристиана и Юана.

– В таком случае, придется тебе помолчать, – Рейта оставалась невозмутимой. – Их нет.

– Как это нет? – изумился Балиан. – Где они?

– Юан еще два дня назад вернулся в Эндерглид. Кристиану сегодня пришлось уйти, но он должен скоро вернуться.

Балиан стиснул зубы от злости. Его разом накрыл ворох чувств, которые требовалось выразить, причем желательно криком, но он понимал, что у него не то состояние, чтобы как следует выплеснуть эмоции, а от неудавшейся попытки, он знал, станет только хуже. Еще никогда прежде Балиан не был так серьезно ранен, и еще никогда ему не было настолько плохо морально из-за этого проклятого ледяного заточения – выросший без него Юан, двадцативосьмилетний Кристиан с женой и сыном, да и в Эндерглиде его теперь знали не как Балиана, а какого-то там Розенгельда.

Однако, как ни странно, отвратительное физическое состояние несколько притупило эти неприятные чувства, и прежде неудержимый гнев довольно быстро утих. Но Рейта заметила его состояние и спросила:

– Что не так? Юан должен был уйти. Мой брат запретил ему оставаться. А Кристиан скоро придет. Он тоже не по своей воле ушел – что-то случилось, понадобилось его присутствие.

– Без разницы, почему они ушли, – хмыкнул Балиан. – Важен сам факт.

– Ты ведешь себя как ребенок.

– Тебя забыл спросить! – Балиан снова начал злиться. – Да что ты вообще о нас знаешь? Тебе не понять! Мы всю жизнь прожили вместе! Ни на день не разлучались! И нам было плевать, что у нас на пути! А теперь я просыпаюсь, и что? Юан рос один, Кристиан изводил себя в Градероне, и даже теперь все остается по-старому! Сказано уйди – они оставляют меня и уходят. Не надо так на меня смотреть, не во мне дело! Они оставляют друг друга, как будто так и надо. Это отвратительно. И знаешь, что тому ценой? Наши жизни. И жизнь вашего Демиана. Думаешь, окажись мы там втроем, кто-нибудь бы пострадал?! Отделались бы царапиной. Мне бы не пришлось так действовать! Да и Кристиан бы не позволил. Использовал Ключ, и все дела. Мы привыкли быть заодно и рассчитывать друг на друга! А теперь здесь в порядке вещей посылать всех на произвол судьбы, а потом рыдать о том, что если тот-то был рядом, все было бы по-другому! – Балиан тяжело закашлялся. – Ну тебя, я в жизни так много за раз не говорил.

Рейта немного помолчала, думая о его словах. Потом сказала:

– Кристиан всегда переживал за Юана. А Юан напоминал ему, что они должны верить друг в друга.

Балиану вспомнилась битва на пути в столицу Асбелии, когда Кристиан впервые произнес эти слова – тогда всем троим пришлось сражаться, переживая друг за друга, и это вышло им боком.

– Мы и не сомневаемся друг в друге! Но это только для того, чтобы, если придется… Когда нет выбора… А не когда ты выбираешь это сам!

– Но Кристиан пришел сюда, чтобы спасти тебя! – Рейта почувствовала, как к глазам подступают слезы, но сдержала себя и произнесла эти слова твердо. Очень больно было вспоминать о том, что быть с ней не было выбором Кристиана.

– Он спас! И что? Я так понял, что речь шла о десяти годах верной службы. Они прошли! И уж Юану теперь совершенно необязательно соблюдать ваши дурацкие законы. Или что, Кристиан заботится о своей градеронской репутации? – фыркнул Балиан.

– Вовсе нет, – Рейта взяла себя в руки. – Они думают в первую очередь о тебе. Юан хотел сделать вид, что ушел, а потом вернуться сюда обходным путем. Но если бы его обнаружили, проблемы бы начались в первую очередь не у Кристиана, а у тебя. В таком состоянии ты даже с помощью не доберешься до Эндерглида. И злить моего брата сейчас опасно. Он может просто приказать выкинуть тебя за ворота. Сколько бы Кристиан ни спорил с ним, это бесполезно. Он, конечно, может защищать твое право оставаться здесь до выздоровления мечом и Ключом, но вряд ли это поможет против всех воинов Градерона сразу. Поэтому Юан ушел, а Кристиан… Кристиан продолжает выполнять приказы моего брата. Только ради тебя.

– Ну-ну, – пробурчал Балиан. – Посмотрим, что будет, когда я отсюда уйду. Сколько времени прошло?

– Уже три дня. Есть хочешь?

– Спрашиваешь! – возмутился Балиан. – Три дня без еды.

– Так хочешь или тебя пугает количество дней без еды? – уточнила Рейта.

Балиан подумал, прислушиваясь к своим ощущениям. Тело жутко болело, аппетита не было вообще. Но подпитать организм все равно следовало, о чем он и сказал Рейте.

– Хорошо. Подожди немного.

Она встала и ушла. Балиан мрачно смотрел на пустой дверной проем. Ему было даже немного обидно, что Рейта оказалась не заносчивой выскочкой с жесткими правами на Кристиана, какой она ему сначала представлялась, а вполне мирной, разумной и даже не наивной – похоже, думал он, она прекрасно понимает, что Кристиан вполне может бросить ее ради них с Юаном. Но нет. Он, конечно, так просто ее не оставит, иначе всю оставшуюся жизнь будет мучиться угрызениями совести. А еще Демиан…

Тут, словно подслушав его мысли, мальчик осторожно заглянул в комнату. Увидев, что Балиан не спит, он подошел и, опустив глаза, прошептал:

– Спасибо… Что спас меня.

– Нет проблем, – махнул рукой Балиан. – Только не привыкай. В следующий раз меня может рядом не оказаться.

Демиан, не поднимая взгляда, молча кивнул. Балиан всмотрелся в его лицо и в который раз отметил, что мальчик удивительно похож на Юана в том же возрасте. Только на очень грустного Юана. Создавалось впечатление, что у него разом умерли все родные и близкие, а он, хоть и дико страдает, очень старается выглядеть так, будто у него все хорошо.

– Мне очень жаль, что ты пострадал из-за меня. И я рад, что ты поправляешься.

Балиан заметил еще одно сильное отличие – Демиан говорил несколько торжественно, но вместе с тем словно бы нарочно притупляя эмоции. Казалось, он боялся выказать то, что накопилось у него на душе. Или, может, там было слишком много сложных вещей, и ребенок просто не знал, как их выразить.

Балиану все это совсем не нравилось. Создавалось впечатление, что Демиана постоянно били родители – в Эндерглиде как-то раз ходили слухи об одном таком случае. Позже того мальчика привели к Тристану, а Балиан как раз в это время отчитывался о каком-то задании. Ему хорошо запомнилось, как странно ребенок вел себя – он тогда еще удивился и украдкой спросил у Тристана, в чем дело. Мальчик будто бы всеми силами старался сделать свое присутствие как можно более незаметным.