— Я не буду пить, — решительно сказала Кристина. — Ты меня срочно вызвала. Скажи, в чем дело, или я немедленно уйду. Ты поняла?

— Нет, ты не уйдешь. — Лидия вплотную приблизилась к Кристине, и та поняла, что при всей разнице в росте уйти отсюда ей будет не так-то просто. Безумцы становятся очень сильными, мания придает им сил. — Вот выпей, тогда можешь идти, — Лидия сверлила под, другу глазами, — тогда я тебя отпущу.

— Зачем ты меня звала?

— Чтобы ты УВИДЕЛА. — Лидия перешла на полушепот. — Тут творится такое… Вот выпьешь, я тебе все подробно расскажу. — Она снова посмотрела на стакан, который по-прежнему держала в руке, и вдруг крикнула: — Ну пей же наконец! Сколько можно ждать?

Кристина почувствовала себя загнанной в угол.

— Ну хорошо, — примирительно сказала она и взяла у Лидии стакан. — Но весь я не выпью. Ерунда какая-то, честное слово. — Она только пригубила из стакана и тут же поняла, что это что угодно, но не красное вино. Чувствовался спирт, но остальное… это было что-то лекарственное, противное,

— Ну, — сказала Лидия, увидев, что Кристина застыла со стаканом в руке.

— Этого я пить не буду, — заявила она.

— Будешь! — в ярости крикнула Лидия.

— И не подумаю, — сказала Кристина и со всего размаху выплеснула содержимое стакана в раковину.

Лидия хотела на нее броситься, но ее остановил ГОЛОС. Он прозвучал из коридора, со спины, и Кристина вздрогнула, услышав его. Голос был ей очень хорошо знаком, и теперь она поняла, с чем, точнее, с кем связывается в ее сознании «мерседес» цвета сафари. Конечно, надо было не слушаться рассудка, а поступать так, как подсказывала интуиция, — немедленно поворачивать домой.

— Антон! — плаксиво вскрикнула Лидия. — Она вылила циклодол в раковину.

— Видел, — спокойно отозвался Антон. — Ну тигрица!

Он пристально смотрел на Кристину, и в его глазах было восхищение, даже своеобразная любовь, но та отдала бы все на свете, лишь бы избавиться от этой любви. Со времени их последней встречи Антон не раз пытался звонить, но Кристина сразу же вешала трубку и больше не брала ее. И сейчас они встретились с того дня впервые. Антон стоял высоко подняв голову и улыбаясь смотрел на Кристину; так кот с удовольствием смотрит на мышку, с которой он намерен всласть поиграть, а потом и скушать.

Вот и попалась мышка в мышеловку.

— Дайте пройти, — медленно сказала Кристина, и только разлившаяся по лицу бледность показывала, что на душе у нее вовсе не так спокойно, как она пытается показать.

Она двинулась на Антона с таким высокомерным видом, что он чуть было не поддался. Но он был не восприимчив к театральным эффектам, поскольку хорошо владел ими сам и знал цену большинству из них. Он сделал вид, что готов пропустить ее, но в последний момент рукой преградил ей путь.

— Неужели ты не хочешь с нами посидеть, мы так редко видим тебя, — сказал он, плотоядно улыбаясь.

— Не хочу, — все так же высокомерно ответила Кристина.

— И все же мы просим тебя составить нам компанию. — Антон прижал ее к стене и, приблизив свое лицо к ее лицу, сказал: — Будь умничкой. Хороших девочек мы любим, а плохих наказываем. Хотя некоторым это тоже нравится. — Он улыбнулся ровными белыми зубами, и эту улыбку можно было с равной вероятностью считать и угрожающей, и нежной. — Вспомни, нам было так хорошо вместе!

— Я тебя ненавижу, — ответила Кристина.

— А как ноздри трепещут! — с восхищением сказал Антон. — Хищница, тигрица. Да что твой Вадим в тебе понимал. Упустил такую бабу, и ради кого… — Он даже покачал головой, как бы изумляясь совершенному обмену.

Кристина поняла, что просто так уйти ей не удастся. Она была готова драться до последней капли крови, но силы были неравны. Она быстро оценила обстановку. До двери было значительно дальше, чем до кухонного окна. И хотя Лидия жила на пятом этаже, ради того чтобы не поддаться Антону, Кристина была готова броситься из окна. В этот миг она осознала, что лучше смерть, чем унижение.

Все это пронеслось у нее в голове в считанные доли секунды, пока Антон держал ее за руки, и она все больше и больше прижималась к стене, рискуя вдавиться в нее, по мере того как тело Антона медленно, но неотступно приближалось.

Внезапно взгляд Кристины упал на Лидию, которая в своем смешном наряде и раскраске под карнавальную ведьму выглядела сейчас особенно нелепо на фоне гор пустых бутылок и грязной посуды. Она, скрестив руки на груди, внимательно наблюдала за разыгравшейся перед ее глазами сценой, и Кристина уловила в ее глазах ревность.

— А ты! — крикнула она подруге, теперь, скорее всего, бывшей. — Ты нарочно меня сюда вызвала! Ты же знала, что будет!

— Лидуша — мой верный песик, — криво усмехнувшись, сказал Антон. — Она хорошая, послушная девочка, и я хочу, чтобы и ты тоже стала такой.

Вместо ответа Кристина неожиданно для самой себя плюнула прямо в склоненное к ней красивое лицо.

Антон отшатнулся — этого он не ожидал. Но захват при этом не ослабил. На его лице появилось жестокое, даже злобное выражение.

— Сука, — сказал он. — Это я запомню. На коленях будешь умолять. Лида, — негромко позвал он. — Вытри мне лицо. — И, заметив, что Лидия мечется в поисках чистой салфетки, которой не было, раздраженно сказал: — Полотенце принеси.

Он тяжело дышал винными и табачными парами прямо Кристине в лицо. Появилась Лидия с кухонным полотенцем в руках. Она подошла к Антону и стала вытирать ему лицо. Получалось у нее на редкость неуклюже, видно с координацией у нее было совсем плохо. Она возила по лицу Антона, как ленивая служанка, которую не в меру придирчивая хозяйка заставила протирать мебель.

— Да откуда у тебя руки растут! Фефела! — раздраженно сказал Антон. — И что это за дерьмо? Погрязнее тряпку не могла найти?

— Ты же сказал — полотенце, — буркнула Лидия.

— Ну и дом!

В другой момент Кристина бы, наверно, расхохоталась. Но сейчас было не до этого. Она поняла, что судьба дала ей шанс. И она воспользовалась им. Она присела и на полусогнутых метнулась в сторону. Лидия не сразу сообразила, что происходит, она все еще бормотала что-то про прачечные, где подменивают белье, и пока Антон отбрасывал ее вместе с полотенцем с дороги, он замешкался еще на полсекунды. Этого Кристине хватило, чтобы добежать до двери и открыть замок, благо она не раз бывала у Лидии и знала, как она открывается.

Впоследствии, вспоминая эту сцену, Кристина удивлялась, кто и как надоумил ее поступать так, а не иначе. В ней проснулась хитрость преследуемого животного, которое не рассуждает и не раздумывает, что Делать в следующую секунду, а инстинктивно принимает правильное решение, повинуясь заложенной в нем изначально мудрости предков.