Пока мы едем домой, я бросаю взгляд на Кэла, сидящего на водительском сиденье моего маленького «Фольксвагена». Его руки расслаблены на руле, а из динамиков льется блюзовая песня.

Лохматые локоны Кэла колышутся от прохладного ветерка, проникающего внутрь через маленькую щель в окне, потому что я увеличила обогрев до уровня, который оценил бы сам Сатана. Его глаза полуприкрыты, на лице – задумчивое выражение, а покрытая темной щетиной челюсть сжата. Он не выглядит сердитым, скорее напряженным, поэтому я провожу пальцами по его бедру и сжимаю его.

Кэл моргает, возвращаясь к реальности. На секунду он отвлекается от дороги и с тенью улыбки переводит взгляд на меня.

– Эй. – Его карие глаза сияют, словно он видит меня впервые за весь день.

– Где витал? – я улыбаюсь в ответ.

Почесывая щетину, он обдумывает свой ответ.

– Размышлял, – бормочет он перед долгой паузой, очевидно, все еще раздумывая о чем-то. Проходит несколько минут, прежде чем пространство начинают заполнять звуки уличного движения и саксофонов. Он прочищает горло: – Извини, что так грозно. Просто задумался кое о чем.

Я хмурюсь.

– Это не менее грозно.

– Прости. – Кэл качает головой, хмуря брови и вздыхая. – Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

Мое сердце замирает.

Такого я не ожидала.

Мурашки пробегают по коже, и я впиваюсь пальцами в его обтянутое джинсами бедро.

– Ты правда того хочешь?

– Да. По-моему, в этом есть смысл. – Он небрежно пожимает плечами, словно его предложение такое же простое, как и просьба принести ему чашечку кофе. – Ты уже живешь у меня. Мы можем просто сделать это… более официальным, понимаешь?

Моя грудь сжимается от противоречий.

Я люблю свой маленький домик.

Я только недавно поселилась в нем и вложила в него частички своего сердца и души. Было бы несправедливо покидать его так скоро.

Есть другой вариант – чтобы Кэл переехал ко мне, но… это кажется несправедливым.

Только не с учетом его прошлого в этом доме.

Слова застревают в горле, когда я пытаюсь подыскать ответ.

– Я, эм… я бы с удовольствием, Кэл. Правда, с удовольствием. Но… что мне делать с моим домом?

Он снова потирает челюсть, другой рукой сжимая руль так, что костяшки пальцев белеют.

– Ты можешь сдать его в аренду. Или продать. Я могу тебе помочь.

Я киваю, прикусывая нижнюю губу.

– Ладно.

– Серьезно? – Он округляет глаза, глядя на меня. – Ты правда хочешь?

– Да.

Я не колеблюсь, потому что это правда… я хочу. Нет ничего более надежного, чем будущее с этим мужчиной. В конце концов, дом – это просто дом, а мое сердце жаждет домашнего очага.

И это – он.

Кэл расслабляется от моих слов и разжимает руку, обхватившую руль.

– Черт, – выдыхает он, словно не ждал, что мой ответ окажется положительным. – Хорошо. Я просто… беспокоюсь о тебе, Люси. Я думаю о тебе все чертово время. Ты все еще оправляешься после операции, и я хочу позаботиться о тебе, убедиться, что с тобой все в порядке. Убедиться, что ты рядом. Мысль о том, что ты уедешь и снова будешь жить одна… – У него перехватывает дыхание, когда он переводит обеспокоенный взгляд обратно на меня. – Ты уверена?

Я сглатываю и киваю.

– Уверена. Потребуется некоторое время, чтобы во всем разобраться, но я могу начать процесс переезда.

Еще один вздох облегчения вырывается у него, когда он выезжает обратно на дорогу.

Покусывая щеку, я размышляю, стоит ли нам признаться друг другу в любви и обсудить будущее, прежде чем переходить к постоянному сожительству. Но тут я вспоминаю о том, что с тех пор, как Алиссе исполнилось восемнадцать, она успела пожить с тремя разными парнями, поэтому решаю, что это типичный следующий шаг в отношениях в наши дни. Люди постоянно съезжаются.

Затем я думаю о том, как Алисса трижды расставалась с теми парнями и переезжала к своим родителям.

Прочистив горло, я откидываюсь на спинку сиденья.

С Кэлом все по-другому.

У нас разные обстоятельства, и он прав в том, что я не отличаюсь крепким здоровьем. Мое сердце устроено не так, как у всех остальных.

В этом есть смысл.

Через два часа мы сворачиваем на узкую подъездную дорожку к моему дому, и Кэл глушит двигатель. Мы решили ненадолго заехать ко мне домой, прежде чем отправиться к нему. А завтра утром, после того как отдохнем и восстановим силы, заберем животных у моей мамы.

Я бросаю на него вопросительный взгляд, а потом перевожу его на маленькое кирпичное ранчо. Мои зубы начинают стучать друг о друга.

– Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Я только возьму кое-какие вещи и полью растения.

Он нервно дергает челюстью.

– Нет, все в порядке.

– Точно?

Наши взгляды встречаются, когда он наклоняет голову в мою сторону.

– Да. Все в порядке.

Кивнув и мягко улыбнувшись, я пинком открываю пассажирскую дверь, а затем выскальзываю в морозный воскресный воздух. Кэл следует за мной по пятам, петляя по траве и стараясь не приближаться к гаражу. Пока я открываю входную дверь, он молча стоит в полумраке, поэтому посылаю ему еще одну легкую улыбку через плечо, после чего протискиваюсь внутрь.

– Я всего на несколько минут. Мне нужно взять еще кое-что из одежды. Не хочешь чего-нибудь выпить? – Положив сумочку, я, не дожидаясь ответа, направляюсь на кухню, после чего достаю из ближайшего шкафчика кружку. Затем включаю холодную воду, наполняю чашку и протягиваю ему. Он осторожно подходит ко мне и тут же окидывает кружку любопытным взглядом.

– Забавно.

– Люблю кружки. – Я пожимаю плечами, а после начинаю поочередно открывать свои многочисленные шкафчики, демонстрируя доказательства своей любви. – Видишь?

Их бесконечное количество. Белые, синие, зеленые, пурпурные. На одних изображены мультяшные собачки и кошечки, на других – вдохновляющие цитаты, на третих – счастливые улыбающиеся солнышки.

Но большинство все же с собачками.

Кэл делает глоток и озадаченно хмурится.

– У тебя нет никакой стеклянной посуды, кроме кружек. Ты начала пить кофе всего месяц назад.

– Кружки – это стаканы, но с ручками. Ну, как платья с карманами. Зачем покупать платье без карманов, если можно купить с карманами?

Керамика персикового цвета, украшенная мордочками корги, скрывает улыбку Кэла, но я вижу ее в его глазах.

Я ухмыляюсь, морща нос.

– Сейчас вернусь.

Кэл коротко кивает мне, когда я обхожу его и направляюсь по коридору в свою спальню – в его бывшую комнату. Он увидел ее однажды, в ту ночь, когда, пошатываясь, ввалился в мою гостиную и рухнул на диван с печалью в глазах и запахом виски