квартиру притащить. Не мечта, а полное дерьмо. А после того, как ты мне жизнь спасла, я вдруг вспомнил, кем был раньше. Отличным оперативником. Меня уважали. И паскудно так стало от самого себя, от от того, что всё это в прошлом. Раньше у меня была цель, я не плыл по течению. И я всё растерял. Ни цели, ни какого-то смыла. А ты мне это вернула. Я без понятия, что нас ждёт впереди, Герда, но для меня сейчас главное то, что есть сейчас. А сейчас я как будто прежний оперативник, я словно бы вернулся из прошлого. А тот говнюк, мечтающий о диване... он исчез. Надеюсь, навсегда.

Герда впервые за последнее время испытывала что-то похожее на радость. Потому что Сказочник был рядом.

— Наш поход продолжится.

— Даже не сомневайся.

Глава 16

Утром Карл предложил вернуться с ними на территорию Воронов, чтобы как следует отдохнуть, отпраздновать победу над охотниками, полностью прийти в себя после пережитых ужасов, однако Герда со Сказочником отказались.

— Ну, как знаете, — огорчился Карл. — Надеюсь, вы всё же дойдёте до тех мутантов и решите свои проблемы.

Едва ли он верил в это, но, видимо, счёл своим долгом сказать «надеюсь».

Калеки умоляли Карла взять их с собой, уверяли, что будут служить ему как самые преданные псы. Он им отказал, заявил, что такого говна ему и даром не нужно. Более того, пригрозил лично грохнуть того из них, кто осмелится хотя бы приблизиться к складам. Глава Воронов определённо не мог им простить, что они безропотно и трусливо подчинялись беспредельшикам, и отчасти винил их в том, что случилось с изувеченными женщинами из гарема Себастьяна. В очередной раз разочаровавшись, калеки начали разбредаться, кто-то остался, решив не искать лучшей доли где-то ещё.

Сказочнику Карл отдал свой дробовик и пятнадцать патронов в придачу, похоже, в качестве извинений за то, что посоветовал идти через бетонный завод. А Герда теперь была вооружена арбалетом, который вполне удобно умещался за спиной рядом с рюкзаком. Клара снабдила аптечкой с перекисью и бинтами. К продолжению похода всё было готово.

— Передавайте привет космонавтам, — шутливо брякнул Сказочник.

Карл ухмыльнулся.

— А нет больше никаких космонавтов. Мы, когда вчера по их территории топали, никого там не застали. Ни единого человечка. Исчезли. И их чёртовой ракеты тоже нет.

— Да быть такого не может! — удивился Сказочник. — Шутишь?

— Зуб даю. Как сквозь землю провалились.

Один из приближённых к Карлу воронов присоединился к разговору:

— А я давеча луч в небе видел. Яркий такой.

Другой ворон возразил:

— Да нихера ты не видел. Гонишь. Я всю ночь тогда не спал, не было никакого луча.

— Был! Мамой клянусь!

— Не был!

Они чуть не подрались, Карлу пришлось на них рявкнуть, чтобы угомонить, а потом он подвёл итог:

— Это же промзона. Здесь всякая херня может случиться, даже самая бредовая.

Герда была с ним согласна. Она и сама уже на многие вопросы отвечала: «Это же промзона». Почему здесь так много психов? Да это же промзона! Почему тут так много жестокости? Тот же ответ — единственно верный, но нифига ничего не объясняющий. Как аксиома, которую не нужно доказывать. А если начнёшь конкретно разбираться — свихнёшься.

Герда заметила Потеряху. Та высунулась из-за забора поглядела и снова исчезла. Почему не подошла? Опасаться ведь больше нечего, по крайней мере — пока. Стыдилась, что вчера сбежала? Глупышка. Герде хотелось ей сказать, что она правильно поступила, это не тот случай, когда стоит винить себя. Хотелось её успокоить и дать кусочек сахара — охотники не весь его сожрали, треть пачки осталась. Вот только Потеряха больше не показывалась.

— Ну что, пора в путь-дорогу? — Карл посмотрел на Сказочника, на Герду. После того, как он отдал приказ убить двенадцать женщин, в его глазах поселилась грусть. Возможно, надолго, а быть может, навсегда. В бывшем криминальном авторитете, у которого ещё до конца света руки уже были по локоть в крови, что-то надломилось. Существовали вещи неприемлемые даже для него. Вещи — за гранью. — Не буду вам говорить, чтобы вы были осторожны. В промзоне такое не прокатывает. Здесь проблемы находят даже самых осторожных. Просто хочу, чтобы вы знали, что, если вы снова во что-то вляпаетесь, мы не придём на помощь. Теперь вы сами по себе. И советовать, каким путём дальше идти, я больше не стану. Раньше я знал, какие банды где обитают, но, похоже, мои сведения устарели.

— Потому что в промзоне постоянно всё меняется, — процитировала Герда его же слова.

— Верно, девочка. Всё меняется, — кивнул Карл. Прозвучало это двусмысленно, словно он имел в виду не только дислокацию местных банд.

На том и распрощались. Карл, Клара и вороны, забрав кое-какое имущество охотников, отправились в одну сторону, Герда и Сказочник — в другую. Над бетонным заводом пролетел Абрахамс, несколько раз пронзительно каркнув, словно говоря: «Я всё вижу, от меня ничего не утаится!» Пара десятков калек, как неприкаянные бродили по территории. Они были растерянные, без хозяев чувствовали себя ненужными, слишком привыкли подчиняться. Впрочем, среди них уже намечался главарь — одноглазый. Он поглядывал на остальных как-то хищно, будто выбирая, кого первым подчинить себе.

Всё что Герде сейчас хотелось, так это хотя бы часть пути до базы мутантов пройти без происшествий. Слишком устала от зла, от смертей. Неужели не заслужила передышки? Подумав об этом, она тут же себя выругала. Здесь нельзя надеяться на то, что за белой полосой последует белая. Это опасно, это расслабляет, делает уязвимой. Тут всегда нужно быть реалистом, а оптимизм лучше оставить до лучших времён.

Дошли до второй проходной, путь через которую преграждали две покорёженные бетономешалки. Пришлось перелезать. Тяжеловато пришлось Сказочнику с его раненой рукой, хоть он и твердил, что всё нормально. Герда много отдала бы, чтобы хотя бы временно поделиться с ним своей мутацией, помогающей заживлять раны. Но, увы, такие чудеса были невозможны даже для промзоны.

Дальше тянулась вполне неплохая бетонная дорога, вызвавшая, впрочем, у Герды недоверие. Она решила теперь ко