class="p1">Переодевшись, старый знахарь подошел к каменной плите, опустился перед ней на колени, как в церкви перед иконой, склонился над камнем и долго, внимательно его разглядывал. Потом принялся осторожно гладить его руками, как будто это был живой человек, потом что-то тихо, неразборчиво забормотал на своем языке, словно молился или разговаривал с камнем.

Остальные вепсы сгрудились вокруг и стояли в полной тишине, глядя на нойда.

Наконец знахарь поднялся и заговорил на вепсском наречии, обращаясь к своим соплеменникам.

Рабочие молча его выслушали и после взволнованно заговорили между собой.

– Ну и что теперь? – спросил Никита у старого вепса, который стоял чуть в стороне от остальных. – Что сказал ваш знахарь?

– Нойд сказал, что здесь похоронен великий богатырь, вождь и повелитель нашего народа. Вроде царя…

– Ты, старик, того… поаккуратнее! – не выдержал десятник. – Как это можно – какого-то дикаря сравнивать с его императорским величеством?

– Сам он был не нашей крови, пришел издалека, из-за моря, но правил нашим племенем много лет…

– Да мне-то что за дело до этого? – в сердцах перебил его Никита. – Что теперь делать? Как работу продолжить?

– Сейчас нойд будет говорить с мертвым вождем. Дух вождя скажет нойду, что нужно сделать.

На этот раз знахарь достал из котомки какую-то медную штуковину наподобие кадила, кожаный кисет и старое железное огниво. Взял из кисета щепоть сухой травы, насыпал в чашу кадила, высек огонь и зажег траву.

Над кадилом поднялась тоненькая струйка голубоватого дыма, расползлась по сторонам, заколыхалась на ветру, принимая странные, причудливые формы.

Никита почувствовал незнакомый, удивительный запах, похожий на тот, что стоял в лавке, где торгуют чаем и разными заморскими пряностями. От этого запаха голова у него слегка закружилась, в глазах потемнело, потом, наоборот, все вокруг стало необыкновенно ярким и крупным, как будто к глазам десятника поднесли увеличительное стекло, какое видел он у немца-архитектора.

Самое же удивительное происходило с голубоватым дымом, который поднимался над кадилом старого колдуна. Этот дым принял форму высокого человека, могучего воина в темных доспехах, с мечом в руке. Призрачный воин приоткрывал рот, словно что-то говорил, но Никита ничего не слышал.

Однако, хотя он и не слышал речь призрака, перед глазами у него проходили странные и непонятные видения. Видел он холодную каменистую землю на севере, суровых людей, вооруженных большими двуручными мечами и боевыми секирами. Видел длинные, низкие корабли с драконьими мордами на носу, плывущие вдоль безлюдных берегов. Видел горящие избы, убегающих людей, видел их рты, разинутые в безмолвном крике, видел пятна крови на снегу…

Старый же колдун внимательно слушал беззвучную речь призрачного воина, словно понимал каждое его слово, и время от времени отвечал на незнакомом языке.

Так прошло несколько минут – и трава в кадиле колдуна догорела, дым растаял, призрачный воин исчез.

Некоторое время нойд молчал, и все вепсы стояли вокруг него в почтительном безмолвном ожидании. Никита хотел уже нарушить эту тишину – в конце концов, ему нужно было продолжать работу! – но тут сам нойд заговорил.

Он говорил по-вепсски, и Никита не понимал ни слова.

Наконец нойд замолчал, и только тогда старик вепс, хорошо говоривший по-русски, перевел его слова десятнику:

– Нойд говорил с мертвым человеком, он просил у него разрешения потревожить его могилу. Мертвый человек был сильно недоволен, но нойд его уговорил…

– Вот спасибо-то! – крякнул десятник.

– Только непременно нужно похоронить его в другом месте, – продолжал старик. – В таком, где его никто не потревожит. И непременно нужно перенести его вместе с надгробием и вместе с каменным гробом, в котором покоятся его кости, и гроб ни в коем случае нельзя открывать, чтобы не потревожить останки…

– Вот ведь морока-то! – вздохнул Никита, прикидывая, сколько людей понадобится для такой работы и сколько времени она у них займет. А еще ведь надо придумать, куда этого древнего язычника похоронить – ведь не согласятся вепсы закопать его на каком-нибудь пустыре, а хоронить язычника на христианском кладбище не положено.

Никита вспомнил, что неподалеку, к югу от русла будущего канала, купец-старообрядец Громов, заботясь о спасении души, купил участок земли под кладбище. Громов держал часть подряда по строительству канала, значит, был заинтересован в том, чтобы работа шла без задержек. Может быть, удастся уговорить его похоронить на новом кладбище вепсского вождя?

Одна только заминка – вождь этот наверняка язычник, и набожный купец не позволит хоронить его в освященной земле…

Но старый вепс разрешил его сомнения. Он сказал, что покойный вождь был христианином, в доказательство чего показал высеченный на надгробии крест.

С этим Никита и отправился к Громову.

На его счастье, старообрядец был неподалеку, следил за разгрузкой подвод с бутовым камнем. Внимательно выслушав десятника, он надолго задумался, потом спросил своего неизменного спутника, конторщика Епифана, убежденного старовера и большого знатока религиозных вопросов.

Епифан также выслушал Никиту и ответил уверенно, что раз вепсский вождь похоронен в давние времена, значит, жил он задолго до еретика Никона с его бесовскими нововведениями. Значит, веровал он по-старому, по-настоящему. Значит, как ни крути, – он истинный христианин, считай – старовер, и вполне достоин того, чтобы похоронить его на старообрядческом кладбище.

А учитывая, что он был человек не простой, а какой ни на есть государь, так от его захоронения будет новому кладбищу не только не урон, а напротив – большая честь и слава.

Громов обрадовался и позволил Никите похоронить мертвого богатыря в своей земле. И даже выделил ему телегу с лошадью, чтобы скорее закончить с этим делом.

Никита вернулся к вепсам и сообщил им радостную весть.

Землекопы аккуратно обкопали каменный саркофаг, подняли его на ремнях.

Саркофаг был необыкновенно тяжел, и десять человек с трудом вытащили его из ямы.

Никита смотрел, как вепсы с трудом тащат каменный гроб, и вдруг в голове у него зародилась догадка.

Не зря старый нойд говорил, что мертвеца следует перехоронить вместе с его гробом, не зря он подчеркнул, что гроб ни в коем случае нельзя открывать.

Не иначе, в этом гробу спрятаны сокровища древнего князя! То-то так тяжел этот каменный ящик…

Вепсы тем временем взгромоздили саркофаг на телегу и довезли до Громовского кладбища. Там над покойником сперва прочитали христианскую молитву, а потом нойд отпел его по-своему, и удовлетворенные вепсы наконец вернулись к работе.

Ресторан «Масло»