«Они чудесно провели вечерок, и Пугачева у них расписалась в паспортах, дала автографы». Вспоминает Константин Кинчев: «Это Троицкий нас на эту тему подбил. Я думаю, почему бы не сходить: это любопытно и интересно. Пошли мы в гости к Алле Борисовне. Она сказала: «Вы, надеюсь, не приверженцы сухого закона?» Тогда был сухой закон в стране. Мы в один голос ответили: «Нет», — ну и она сразу стала выкатывать напитки. Мы замечательно провели время. Потом, когда Башлачёв начал петь, она, будучи уже в серьезном подпитии, начала стучать в пол, под ней жил Марк Захаров[195], чтобы он к ней поднялся и послушал, как надо делать. Она села за рояль, начала что-то подыгрывать». Артемий Троицкий вспоминает, что они с Башлачёвым ходили к Алле Борисовне как минимум дважды. После гибели Александра Пугачева вместе с Ильей Резником[196] попробуют написать песню «Самоубийца». В ее тексте будут слова: «...Был ты смелым, был горячим, парень. Песни пел ты, глаз не пряча, парень... Дал жестокий урок рок-н-ролльный пророк...», однако, насколько известно[197], это произведение никогда не исполнялось.

15 января состоялся концерт у Артемия Троицкого, записывал Борис Переверзев. Четыре песни с этого концерта изданы на альбоме «Башлачёв VI» (треки 3–6).

20 января Игорь Васильев записывал Башлачёва на домашней студии Александра Агеева в Москве. Запись производилась на бытовой магнитофон «Pioneer 909», а потом издавалась на множестве альбомов: «Лихо», «Башлачёв IV» (греки 12, 13), «Башлачёв V» (треки 1–3). Вспоминает Александр Агеев: «Все песни, которые я записал у себя дома, я разбил на три цикла. Мы придумали с СашБашем названия: “Время колокольчиков”, “Посошок”, “Складень”». Всего было записано 24 песни, но в этом наборе из трех частей их 27, с повторами.

Через два дня, 22 января, состоялось выступление Башлачёва в Театре на Таганке в рамках серии акустических концертов для актеров, работавших над спектаклем Анатолия Васильева[198] «Серсо». Запись производил Андрей Зачесов[199], она была издана как альбом «Александр Башлачёв. Таганский концерт». Там Александр познакомился с молодым режиссером Борисом Юханановым, ассистентом Васильева. Борис вспоминает: «Артемий Троицкий привел Сашу в театр для ночного концерта, и мы после репетиции поднялись в студию звукозаписи. Артемий представил Сашу. Саша сказал, что он очень рад выступать в этом месте, для него очень значительно имя Высоцкого и все, что связано с этим контекстом. Пел он вдохновенно, концерт был просто акустический, как ему и было свойственно практически всегда, насколько я помню и понимаю. Концерт огромный, несколько часов, со всеми его великими, замечательными песнями, с разбитым в кровь пальцем, как это часто бывало, когда он по-настоящему, откровенно, раскрыто пел. Это меня потрясло: личность Саши, его стихи. Я сразу понял, что передо мной один из величайших рок-поэтов современности. Поэт настоящий, глубочайший, с подлинным чувством слова, с изумительной органикой, с тем, как слово живет в его душе и превращает его в артиста великого, потому что на территории своих песен он, сливаясь с содержанием, которое он принимал и откровенно отдавал другим, становился подлинно великим артистом. Энергия, выразительность его личности, единое пространство, которое создавалось с первых же строк и аккордов между ним и залом, и мы все туда... Всё это уникально и помнится до сих пор. Я счастлив, что тогда оказался на этом концерте».

В январе состоялся концерт Александра в редакции «Литературной газеты» в Москве.

Январь стал самым активным концертным периодом для Башлачёва. Несмотря на то что он говорил, что «в Москве можно жить, а в Ленинграде стоит жить», выступал он больше в Москве. По словам Анастасии Рахлиной, в это время он сыграл рекордное количество концертов, в результате чего ему позвонил Артемий Троицкий и порекомендовал уехать, так как Александр привлек внимание Комитета государственной безопасности.

31 января была сделана запись концерта Александра в Институте белка Академии наук СССР в Пущино.

7 февраля Александр отправил сестре открытку из Москвы, то есть он все еще оставался в столице.

В феврале режиссер Борис Юхананов и драматург Алексей Шипенко в студии ВТО взяли у Башлачёва второе в его жизни интервью для своего спектакля «Наблюдатель». Рассказывает Борис Юхананов: «Это был драматический спектакль, с очень сложным аттракционом, потому что актеры театра Моссовета должны были за несколько лет непрерывных репетиций превратиться в реальную рок-группу. Она называлась «Солнечная Система». Плюс внутри жила пограничная рок-группа, новоэротическая группа «Оберманекен», прелестная по-своему, с чистой и ясной просодией. Ее составляли Анжей Браушкевич (он же Захарищев фон Брауш) и Евгений Калачев. В спектакле были песни «оберманекенов». Мы как бы путешествовали по русскому року, от 60-х и таких забытых сегодня фигур из конца семидесятых — начала восьмидесятых, как Жора Ордановский[200], например, до «оберманекенов», которые были самой новейшей группой на тот момент. Мы путешествовали, и внутри этого путешествия происходил катаклизм распада рок-команды, вот этой «Солнечной Системы», источник которого в том, что одна музыка кончилась, другая неизвестно какая будет, она в душе никак не начинается, человек начинает психовать, и разваливается группа. Это было связано не только с роком, но рок тогда принимал на себя, как Атлант, вес всей подлинной отечественной культуры. Это было связано и с социокультурной ситуацией, было неизвестно, что предстоит, а, как мы знаем, то, что нам предстояло, было не самым радостным из всех возможных вариантов. Саша оказался лично для меня совершенно необходимым человеком, чей голос я хотел бы как режиссер слышать во время спектакля. Поэтому мы сделали интервью, очень живое, свободное, а так как тогда сознание очень быстро проходило все метафизические этапы от реальной жизни до каких-то предчувствий, то интервью оказалось особенно заостренным».

В феврале состоялся квартирный концерт Александра на набережной Максима Горького в Москве.

В феврале Александр с Тимуром Кибировым и большой компанией приехали к другу Тимура в город Солнечногорск-7 Московской области, который находится на берегу озера Сенеж. Там состоялась интереснейшая дискуссия на темы, связанные с поэзией и творчеством. Именно там Александр по просьбе Тимура посвятил ему песню «Петербургская свадьба».

Вячеслав Егоров пригласил Александра и Елену Башлачёвых, а также Евгению Каменецкую, Максима Пермякова и Марину Смирнову отмечать 8 Марта на дачу семьи его подруги Ирины Линник[201] в Комарово[202]. Дедушка Ирины был крупным астрономом, академиком. В хозяйстве был даже телескоп. Проходя мимо поленницы, Башлачёв взял одно полено и со словами: «Женя, поздравляю тебя с Восьмым марта» — преподнес его Каменецкой. В электричке на обратном пути все сидели сонные, а