Еще больше стрел пронеслось мимо, закрывая собой небо и вонзаясь между камней двора. Торчащие из грязи, они напоминали цветы без лепестков.

Когда сверху посыпалась волна стрел, звук напомнил Хейвен орду разъяренных шершней, потревоженных в гнезде.

Лучше бы это были шершни, с горечью подумала девушка, укрывшись за упавшей балкой, подпирающей стену замка.

Словно из ниоткуда, уворачиваясь от стрел, возник Повелитель Солнца, его лицо было разъяренным, плащ развевался за спиной. Он пронзил Хейвен убийственным взглядом.

Руны! Игнорируя его разъяренный взгляд, Хейвен вытащила серпы и развернулась, отбивая в воздухе стрелы и отступая к своей лошади.

Одна стрела оцарапала девушке руку. Хейвен вскрикнула, хотя почти не почувствовала боли, и теплая кровь потекла по тыльной стороне ее руки.

Из дверного проема высыпали остальные Солисы. Нефритовый плащ Сурай раскинулся веером, когда она развернулась, сверкая лезвиями катан. Рук застыла на пороге и зарычала, ее шерсть встала дыбом, а уши прижались к голове.

– Спасибо, что не оставила нас, – выдохнул Ашерон на ухо Хейвен. В его яростном голосе слышалось обещание возмездия.

Ее рот приоткрылся, с губ готов был слететь язвительный ответ. Но бросив взгляд на Ашерона, увидев затаенную ярость в его глазах, Хейвен решила сдержаться.

Хрюкающий стон привлек ее внимание к двери как раз в тот момент, когда оттуда вырвался джинн, превратив дверной проем в облако известки и пыли.

Солисы рассредоточились, Ашерон присоединился к ним.

Вздохнув, Хейвен подняла свой арбалет и зарядила его, сморщив нос от запаха падали, который источал джинн.

– Какой же ты милашка! – прорычала она, прицеливаясь в его оставшийся глаз.

Шишковатая голова джинна опустилась как раз в тот момент, когда Хейвен выстрелила, и стрелы впустую застучали по стене.

Зарычав, девушка попыталась снова, но ее стрелы затерялись в грудах рыхлой плоти на груди и плечах джинна. Если не считать низкого рычания, демон Преисподней никак не отреагировал на ее выстрел.

Врата Преисподней! Выхватив серпы, Хейвен завертелась волчком, быстрыми движениями танцуя вокруг толстых ног твари так, что джинн не успевал за ней следить.

Взмах. Порез. Поворот.

Сапоги Хейвен заскользили в крови, которой истекал джинн. Нестерпимая вонь мертвой плоти ударила в нос, и девушку чуть не вырвало.

Они нападали на демона вместе, пока все не превратилось в размытое пятно зубов, когтей и колыхающейся, разлагающейся плоти.

Если Хейвен отступала, ее место занимал кто-нибудь из Солисов, нанося удар джинну и тут же уворачиваясь. Этот жуткий танец, казалось, длился целую вечность.

Наконец, Хейвен отскочила назад и согнулась, упершись ладонями в колени. Пульс грохотал у нее в висках, легкие горели, а плечи болели от размахивания клинками.

– Как нам убить эту тварь?

Сурай, быстрая, как молния, бросилась вперед и глубоко вонзила свой меч в бок демона. Напрасно. Он даже не зарычал.

– Никак… без магии ничего не получится!

– Тогда что мы делаем?

– Пытаемся замедлить его, чтобы мы могли сбежать!

Тяжело дыша, Хейвен посмотрела на джинна. На это требовалась целая вечность. У него было слишком много плоти, а у них – слишком мало времени.

Стрела просвистела над ее головой в качестве напоминания. Когда появился джинн, скелеты на какое-то время перестали пускать стрелы и атаковать, но теперь, похоже, преодолели удивление и снова бросились в бой.

– У нас проблема! – закричала Хейвен.

– Перестань указывать… на очевидное, – прорычал запыхавшийся Ашерон, – и делай… что-то полезное.

Хейвен выпрямилась, хрустнув шеей, и оглядела джинна. Она уже поняла, что серпы против него бесполезны. Топор нанес ему повреждения не больше комариного укуса. Ее меч разлетелся на сотню осколков во время прилива магии. Ее магии.

Магии, которую поглощали рунные башни.

И все же Хейвен до сих пор что-то чувствовала. Крошечный сгусток энергии, притаившийся глубоко в ее теле.

Чем больше девушка думала об импульсе силы, тем больше его ощущала. Импульс будто нарастал под влиянием ее разума. Хейвен почувствовала, как к ней из глубины потянулись темные нити.

Черные, похожие на паутину нити, опутывающие ее изнутри…

Сила словно поняла, что на нее обратили внимание, и Хейвен услышала шепот, зов, мольбу дать жизнь. Дать цель.

«Пробуди меня, – умоляла сила. – Используй меня. Будь полезной. Покажи им, что ты можешь. Докажи, что ты больше, чем просто обычная, слабая смертная».

Чей-то рев заставил Хейвен очнуться от мыслей.

Она оглянулась и увидела, как джинн задел Рук когтями, отчего та врезалась в стену.

С трудом поднявшись на лапы, раненая кошка покачнулась и упала на булыжники мостовой. Из глубокой раны на ее груди хлынула кровь.

Еще больше стрел дождем посыпалось на землю, стуча по камням.

У них не осталось времени.

Будь полезной.

Сосредоточившись на образовавшемся внутри нее ледяном ядре, Хейвен представила, как оно растет и пробивается наружу. Она подпитывала его обещанием освобождения. Обещанием крови демона.

Мороз распространился по ее грудной клетке, придавая форму ее гневу и безнадежности, и превратился в холодный, твердый энергетический кулак. Щупальца льда устремились вниз по рукам прямо в ладони Хейвен.

Кончики ее пальцев покалывало. Все тело онемело. Но ее внутренности все сильнее горели ледяным огнем.

«Мы требуем смерти, – прошептал голос. – Дай нам ее».

Но тихий и более рациональный голос предупредил Хейвен, что эта магия другая. Более холодная. Более темная. Извращенная. Как магия внутри замка. Как та, которой обладал Повелитель Теней.

Эта магия хотела большего, требовала большего, чем Хейвен могла дать.

И все же, эта магия жаждала всего лишь крови – крови демона. Разве это плохо?

Кроме того, в этот момент Хейвен хотела лишь спасти Солисов и избавиться от чувства вины, терзавшего ее сердце. Она бросила их. Сбежала от драки, как трусиха.

Теперь она искупит свое предательство.

На какое-то жуткое мгновение мир, казалось, замер и погрузился в тишину. Свет затанцевал на кончиках пальцев Хейвен, освещая ночь. Иссиня-черное пламя силы, ярости, тьмы и невыразимого зла.

А потом кто-то закричал на нее. Чей-то голос требовал, чтобы она остановилась.

Ашерон.

Но Хейвен почти не слышала его. Ее сила бушевала внутри, требуя освобождения… требуя обещанной крови.

Со взрывным треском магия изверглась из ее пальцев и ударила в джинна. Демон взвыл, издавая пронзительный, леденящий душу звук. Его плоть пузырилась и извивалась, выпячивалась наружу, разрасталась, как будто изнутри на свободу рвались все его жертвы.

Хейвен отвернулась и проговорила заклинание, чтобы остановить поток магии:

– Параматти!

Остальные путники отпрыгнули назад, их взгляды метнулись к Хейвен, и она поняла, что ярко-голубая магия все еще льется из ее пальцев. В груди у нее возникло такое ощущение, словно там образовалась ледяная глыба, холодная до боли.