— Андрея, выходит, я же лечил?

— Конечно вы, а потом легли спать…

— Валентина Ивановна, пока я спал, ничего необычного не произошло?

— В каком сериале? Если хотите, я вам все подробно расскажу. Я очень люблю сериалы. Правда, у меня совсем мало времени их смотреть… Столько сил отнимает семья!

— Не рассказывайте, пожалуйста, а то потом неинтересно будет смотреть. — спешно снял я свой глупый вопрос…

— Так ведь эти серии повторять не будут! Если хотите я вам сейчас…

— Спасибо, не нужно рассказывать, у меня все записывается на видео… А как Оля?

— Ваша сестра хорошая девушка! — наконец оставила мыльную тему хозяйка. — У нее такой тонкий вкус! Только она оценила все, что я здесь сделала! Знаете, сколько стоило сил привести этот дом в порядок! А ведь все одна! И никто меня не пожалеет! Олюшке так все понравилось, что она мне говорит «Как у вас все изыскано, какой у вас тонкий вкус! У вас, говорит, все супер!». Она так заботится об Андрее, буквально не отходит от его… койки, ну, это значит, ложа… «Как вам все это удалось?»…

— В каком смысле, удалось? — тупо переспросил я.

— Это Олюшка говорит: «Как вам удалось так изысканно украсить дом»… Ведь это я сама продумала каждую мелочь! Сколько сюда приезжает народа, и одна только Олюшка оценила… Вы думаете, это у них серьезно?

— Надеюсь, — неопределенно ответил я. — Оля — девушка серьезная.

— Я всю жизнь мечтала о дочери. Она говорит. «Мамусик, вы должны научить меня одеваться!»

— Что за «мамусик»?!

— Это она меня так называет, вы думаете, это нескромно? Единственное, что меня беспокоит, она не из нашего круга.

— Валентина Ивановна, дорогая, у меня что-то закружилась голова. Можно я пойду, прилягу, а то как-то еще не совсем оправился…

— Конечно, голубчик, идите, ложитесь. Вас разбудить, когда начнется утренний сериал?

— Спасибо, пожалуй, не стоит, я потом в записи посмотрю, а что не пойму, вы расскажете. У вас это так изысканно получается… Покойной ночи…

— Покойной ночи, Лешенька, можно я буду вас так называть?!..

— Да, да, буду, горд и счастлив… — бормотал я, позорно отступая из кухни. Однако, так сразу расстаться нам было не суждено. Валентина Ивановна проводила меня до комнаты и попыталась-таки рассказать случай с амнезией и потерянным героиней сериала сыночком, видимо, потрясшим ее воображение. Пришлось не очень вежливо захлопнуть дверь перед ее носом.

Время было раннее, и в доме все спали. С раненой рукой у меня было все в порядке. Теперь, напившись и наевшись, я чувствовал себя почти здоровым. Рассказ о двух сутках летаргического сна произвели на меня впечатление, зато исчезли странные симптомы, слабость и головокружение. Осталось выяснить, каким образом в бессознательном состоянии мне удалось добраться до этой дачи.

О своем поведении в отключке нужно было расспросить Ольгу, но она была у «одра» или «на одре» больного, и дергать ее, чтобы утолять пустое любопытство, было бестактно. Заняться было нечем, и я вновь лег в постель, чтобы, не спеша, обдумать ситуацию. Но не успел положить голову на подушку, тут же заснул.

— Леша, вставай, а то все проспишь, — пробился в сознание знакомый голос.

Так же внезапно, как заснул, я проснулся. Комнату через большое хорошо промытое стекло не по-осеннему ярко освещало солнце. У кровати стаял улыбающийся Андрей.

— Я опять спал, — почему-то чувствуя вину, сказал я. — Надеюсь, весна еще не наступила?

— Нет, пока еще осень, но выпал снег. Одевайся, мы ждем тебя к завтраку.

— Спасибо. Только мне нужно сначала помыться и побриться. Где здесь ванная?

В кухне-столовой собралось все здешнее общество. Я с мокрыми волосами присоединился к честной компании и получил свой кусок омлета. Несмотря на дорогую обстановку и самую современную кухонную технику, посчитать нашу трапезу роскошной было бы перебором: омлет оказался невкусным, кофе жидким, а хлеб черствым.

За столом верховодила милейшая Валентина Ивановна и без умолка говорила милые глупости, перескакивая с пятого на десятое. Папаша Вениамин Ананьевич был, судя по выражению лица, с большого похмелья. Он хмуро, не слушая жену, таращился на свою нетронутую тарелку, брезгливо отхлебывал мелкими глотками кофе и ждал, когда его отпустят из-за стола. Одна Ольга восхищенно смотрела на будущую свекровь, к буйной радости Андрея, которого развлекал такой забавный пассаж. Не докончив очередную длинную тираду о своем изысканном вкусе, Валентина Ивановна спросила меня, где я научился так хорошо лечить и, не ожидая ответа, рассказала невразумительный случай из детского жития сына Андрея. Случай был, по-видимому, очень интересный, но она его, к сожалению, не досказала и перешла к событиям совсем давно минувших дней. Муж и сын никак не реагировали на этот словесный понос, и я присоединился к их молчаливому большинству.

Дотерпев до окончания завтрака, я под видом необходимости врачебного осмотра, уединился со своими «подельниками». Первым делом я попросил Андрея показать ногу. Он задрал штанину и продемонстрировал заживающую рану. На месте кровавого, рваного месива теперь были только красные рубцы.

— Это я все зашил? — поинтересовался я, рассматривая аккуратно зашитую рану.

— Ты что, правда, ничего не помнишь? — восхитилась Ольга. — Мамусик говорит, что у тебя амнезия? Ты смотрел сериал…

— Иди ты со своим сериалом! — грубо оборвал я девушку. — Расскажи лучше толком, что произошло. Я абсолютно ничего не помню, только как сел за руль. Дальше полный провал. Неужели я сам сумел довезти вас сюда? Я ведь даже дороги толком не знаю.

— Я не в курсе, — сказал Андрей. — Я сам вырубился, еще до того, как те козлы на джипе уехали.

— А я почти сразу заснула, — внесла свою лепту в странную историю Ольга. — После того как мы поехали, ты только ругался, а на вопросы не отвечал, вот я и задремала. А проснулась, когда мы уже были во дворе…

— А когда я ногу лечил, ты тоже спала?

— Ты же сам меня из комнаты выгнал, а Андрей был без сознания. Родителей позже вызвала Никитична. После тебя она его лечила. Она ведь раньше была врачом. Потом уже хирург приехал…

— Может, Никитична что-нибудь знает? Я пойду с ней поговорю, — сказал я, окончательно заинтригованный таким разворотом событий.

— У нее сегодня выходной, — почему-то торопливо сказал Андрей. — Она уехала. Тебе не стоит с ней разговаривать.

— Она же, вроде, местная? Ты не знаешь, где она живет? — небрежно произнес я, наблюдая за реакцией Кругова. Мне было непонятна его неадекватная реакция на простой вопрос.

— Нет, она в Москву уехала, по своим делам, — продолжил врать участковый, глядя на меня излишне честными глазами.

— Ладно, — не показывая удивления, согласился я, — уехала, так уехала.