— Чем обязаны, зу Норлок? — Мари не собиралась тушеваться. Этой высокомерной женщине известно её происхождение.

Советница облачилась в синее платье с белыми снежинками на подоле, подчёркивая принадлежность и, вероятно, солидарность пострадавшим. Но одежда была лишь фоном. Зима сегодня сквозила во всём облике Роксэль. Казалось, дунет, и всё вокруг покроется коркой льда, как в сне Мари.

Норлок ответила не сразу. Впилась взглядом в лицо стихийницы, ища признаки слабости.

— Тебя хочет видеть Король, Ситэрра, — проговорила она без выражения. А потом добавила, обильно сдобрив фразу ядом. — Он в доме совета.

О! Мари отлично поняла, что имела в виду Роксэль. Инэй был не в штабе, не в домике Весты и не где-то ещё. А в здании, в котором хранилось Зеркало. А значит, значит...

— Проклятье! — тайная Принцесса бросилась к выходу, подобрав длинную юбку. Нож вторично приземлился на полу, правда, не столь грациозно, как в первый. Но девушка не обернулась. Сейчас Мари мало волновала его чистота. Как и реакция окружающих на бегство. Главным было успеть. Остановить отца. Переубедить. Не дать совершить непоправимое.

Стихийница летела по посёлку, сбивая дыхание. Столкнулась с Айри, не отреагировала на гневный окрик Ловерты. Чудом не упала, споткнувшись о появившуюся из ниоткуда корягу. В висках пульсировала горячая кровь. Мари не представляла, что скажет отцу. Но одно знала наверняка — она не могла его потерять. Не сейчас. И не так...

У дома совета дорогу преградили двое рослых мужчин. Стражу у дверей поставили после убийства Камира Арты, чтобы посторонние не могли попасть внутрь.

— Сюда нельзя! — бородатый охранник вырос на пути скалой, больно вывернул руку.

От заморозки его спасла прыть коллеги, вовремя узнавшего Мари.

— Мирт, это секретарь Короля Зимы, — зашептал он взволнованно. — Она в прошлом году была наблюдателем. Её имя есть в списке.

Хватка бородача ослабла. Он испуганно крякнул и в качестве уважения подарил нечто среднее между поклоном и кивком. Но Мари это не тронуло. Она яростно вырвала руку и, не говоря ни слова, поспешила в лабиринт коридоров.

Нужная комната отыскалась быстро. Девушка рывком распахнула дверь и...

Он был готов уйти. Шагнуть внутрь особенного Зеркала, носящего название "Путь Королей". По другую сторону всё было готово. Стеклянная поверхность не успела схлынуть водой, но Мари увидела отражение белого зала на пятнадцатом этаже Зимнего Дворца. И фигуру Грэма, скрестившего руки на груди. Нареченный наставник разморозил вход и ждал Повелителя.

— Не делай этого, — закричала Мари отцу, чувствуя, как подступают слёзы. Она предпочла не заметить, каким вымотавшимся выглядит Иллара.

Инэй обернулся, и дочь поняла, что он не передумает. На лице было столько решимости, что другим Королям не снилось! Не достучаться! Ни ей, ни Весте! Его Величество даже прощаться с женой не стал, предпочёл избежать новых бессмысленных уговоров.

— Мари, — Инэй обхватил её лицо горячими ладонями. — Ты должна понять — это необходимо. Дело не только в моих обязательствах. Если брошу подданных сейчас, потеряю власть над ними в будущем.

— У тебя может не быть будущего! — стихийница едва сдерживалась, чтобы не начать молотить отца кулаками в грудь.

Как Инэй не понимает?! Они только начали сближаться, узнавать друг друга. А он уходит. Возможно, на верную смерть! Как же много следовало сказать, но язык онемел.

— Присмотри за мамой, — попросил Король мягко. — Ты нужна ей. А она тебе.

Мари всхлипнула, из последних сил сдерживая рыдания.

— Ты мне тоже нужен, — прошептала она.

Но важные слова пришли слишком поздно — когда Зеркало закрылось, показав тайной Принцессе её собственное взъерошенное отражение...

****

В нескольких шагах от выхода из дома совета заплаканная Мари столкнулась с Роксэль. В буквальном смысле. Налетела, отдавив ноги.

— Смотри, куда идёшь, девочка, — злобным шепотом попеняла советница, хватая Мари за локоть. — Думаешь, стала Принцессой, и можешь творить всё, что заблагорассудиться?

Дочь Зимы понимала, что Норлок сходит с ума от волнения за единственного сына. И разделяла беспокойство за Яна. Но и её отец отправился в зараженный Замок! Во имя дурацкого долга! А все думают лишь о себе!

— Не стала, а родилась, — процедила девушка. — И тебя это злит!

— Не это! — Норлок повысила голос, притягивая стихийницу ближе. Ни она, ни Мари в порыве разгорающейся ссоры не заметили, что порог переступает Майя Верга с кипой бумаг в руках. — Меня злит, что Инэй готов ради тебя в лепёшку расшибиться, наплевав на остальные обязательства!

— Святые небеса!

Возглас пожилой советницы заставил спорщиц отпрянуть друг от друга, будто пчелы ужалили. Мари посмотрела на Майю со страхом, Роксэль с яростью. Со стороны их стычка выглядела не иначе, как выяснение отношений соперниц.

— Майя, ты всё не так поняла, — принялась оправдываться побледневшая Норлок.

А у Мари кончились душевные силы. Она проскочила мимо советниц и кинулась в единственное место, где могли разделить горе. Какая разница, что думает Майя? В Зимнем Дворце до эпидемии сплетники вовсю шептались об их "близких" с Королём отношениях. Как заметил Грэм, любой вымысел лучше правды!

Возле штаба продолжала кипеть работа. Айри Сурама сверял списки стихийников, которым утром предстояло отправиться в лес. Краем глаза Мари заметила Риама, забирающего у педагога несколько пар перчаток, и стоящую рядом с парнем Тиссу Саттер. Маленькая подружка окликнула её. Тайная Принцесса не остановилась. Она обожала друзей, но сейчас никто из них не мог помочь.

Дверь временного пристанища Королевы Весны оказалась заперта. Однако Её Величество услышала стук.

— Кларисса, я же просила... — начала Веста раздраженно, громко ахнула и посторонилась, пропуская дрожащую дочь внутрь. — Что случилось?

У Мари не хватило мужества произнести это вслух. Но Веста всё поняла, едва по щекам девушки хлынула новая порция слёз.

— Если Инэй вернётся живым, я сама его убью! — пообещала Королева с отчаяньем в голосе. И сделала то, на что долго не могла решиться — обняла плачущую навзрыд дочь.

Мари устало вытерла лоб тыльной стороной ладони и поправила косынку. От духоты не спасали ни два широких окна, распахнутых настежь, ни глубокая ночь за ними. Легкое платье прилипло к спине, и даже подаренные матерью цветочные духи не перебивали запах пота. Окунуться бы в прохладный пруд! Погрузиться по уши и сидеть, не шевелясь, минут сорок. Но, увы, до утра далеко.

Стихийники готовили целебные зелья в две смены. Дневная на улице, ночная в помещениях, чтобы в темноте не перепутать ингредиенты. Использовали контролируемые костерки, разжигаемые от молний на чугунных подставках. Мари оказалась единственной, кому сие искусство было неподвластно, но это не стало проблемой. На группу их трёх зельеварителей приходился один помощник. В данном случае им стала Тисса Саттер, а она выполняла любое поручение старшей подруги по первому знаку.