Очень быстро Питер и Фредди обнаружили, что оба в детстве учились в закрытых школах в Индии, за тысячи километров от дома и родителей. Сердце Фредди начало стремительно таять. Одним из первых его качеств, приятно поразивших Питера, была неконфликтность.

— Он никогда не был груб, — вспоминал Питер, — никогда не ввязывался в перепалки, а если назревал конфликт, то предпочитал удалиться. Но не стоило испытывать его терпение. После первого замечания нарушения не должны повторяться — и тогда все будет спокойно. Только Мэри могла вести себя как вздумается. Что бы Фредди ей не говорил, все равно делала по-своему. Иногда это заканчивалось скандалами.

Питер предпочитал держать свои мнения при себе и не спорить. Рок-мир был для Питера чуждой, неизвестной средой, так что он не торопился с выводами и не лез с советами. Хотя, конечно, и его оглушали окружающие Queen роскошь и изобилие, которые сами музыканты уже едва замечали.

— В каждый тур он старались взять больше света, больше звука, поставить еще более впечатляющее шоу, — вспоминал Питер. — Они использовали самые последние новинки концертной аппаратуры, шли впереди всех. Но дело не только в технике — каждый концерт Queen становился отдельным событием, не похожим на другие их выступления. Помню, несколько лет назад я ходил на Майкла Джексона, игравшего на Уэмбли два концерта подряд. Оба дня программа совпадала полностью, до мелочей. Совершенно по-другому работали Queen. Никто не мог знать заранее, какой сюрприз они выкинут на следующем шоу.

Отношения Фредди и Питера складывались столь приятно и непринужденно, что очень быстро последний превратился в настоящую няньку Фредди.

— Я паковал его чемоданы в дорогу, — вспоминал Питер, — вызывал ему такси в аэропорт, проверял, что деньги, карты, паспорт и билеты на месте — то есть у меня, и даже в самолете мы летели на соседних креслах. Учитывая, сколько времени проводили вместе, мы ладили не просто хорошо, а очень хорошо. Пока жили в Лос-Анджелесе, где Queen тогда записывались, вокруг болталось множество людей, и я мог вздохнуть посвободнее. Но в Нью-Йорке мы с Фредди оставались один на один.

— Описать отношения непросто, но я попытаюсь — я был то другом, то сотрудником, и только интуиция подсказывала мне, в каком качестве я нужен Фредди в ту или иную минуту. Освоившись с ним получше, потом я уже почти не ошибался — когда ему требуется исполнительный сотрудник, когда — друг, которому можно излить душу. Конечно, ему случалось орать на меня, срывая раздражение. Но его вспышки никогда не затягивались надолго.

Должность мастера на все руки (или мальчика на побегушках) у капризной рок-звезды — не самая легкая работа. Чувствовал ли Питер себя слугой время от времени? Он решительно отрицает это предположение.

— Когда наша семья жила в Индии, у нас были слуги. И я хорошо помню, как с ними обращаются, — говорил Питер, — но Фредди никогда не вел себя так со мной. Большую часть времени он был мил и любезен, и, глядя на нас, никто бы не догадался, что он платит мне. Помимо зарплаты, он оплачивал все счета за всех, кто с ним работал или просто случайно рядом оказался. Если в баре вокруг Фредди вертелось десять человек, он платил за всех. Но он никогда не носил с собой денег — всеми расчетами занимался я или другой доверенный человек. Но нет, он никогда не унижал меня.

Оглядываясь назад, Питер вспоминает годы, проведенные с Фредди и Queen, как счастливейшие в своей жизни.

— Я жил той же жизнью, что и Фредди, только мне не приходилось ничего оплачивать. Мне не приходилось сочинять музыку или бодаться с прессой, но я бесчисленное число раз летал на «Конкордах», жил в лучших номерах самых дорогих отелей, скупал для Фредди шедевры искусства в самых дорогих аукционных домах. Каким образом, интересно, я мог чувствовать себя при этом слугой?

Близкие отношения Питера с Фредди, продлившиеся до самого конца жизни последнего, основывались на взаимном доверии и уважении.

— Завоевать доверие Фредди было нелегко, — вспоминал Питер, — он или начинал доверять человеку сразу, или закрывался для него навсегда — чаще последнее. Мне он доверился, и я не заставил его об этом жалеть. Только один раз у нас случилась размолвка, кажется, в 1989-м.

В это время недоброжелатели ложно обвинили Питера, что тот распространяет слухи о болезни Фредди.

— Но и она не затянулась надолго. Узнав, в чем меня обвиняют, я собрался уходить. Фредди остановил меня. «Останься, — сказал он тогда, — ты мне нужен». Именно это мне и хотелось услышать. Я разобрал чемодан, все оказалось немедленно забыто, и больше мы уже ни о чем не спорили.

— Наша команда, ближайшие сотрудники Фредди, по сути заменяли ему семью. Я был готов сделать для него все угодно — и не потому, что получал от него деньги. Я любил и уважал его, вот в чем суть. В чем-то даже преклонялся, возносил его на пьедестал. Но дело не в преклонении, а в дружбе.

К тому времени, когда Питер стал работать у Фредди, личная жизнь того изобиловала такими излишествами, что оставалось только удивляться, как ему все еще удается не привлекать пристального внимания желтой прессы. По словами Питера, это было не так и сложно в те годы.

— В то время знаменитости специально старались попасться репортерам на глаза, — напоминает он. — Если с ними ничего не происходило, они сами готовы были выдумывать про себя любую чушь, лишь бы оказаться в новостях. Фредди был не таким. У него был четко очерченный круг обязательств перед прессой — интервью в поддержку новой пластинки и так далее, а от всей прочей медиаактивности он успешно уклонялся. Он редко ходил на концерты других артистов. Не выбирался на премьеры, модные показы, презентации, великосветские вечеринки. Он жил сам по себе. Его работой была музыка, ею он занимался в студии, заменявшей ему офис. За пределами «офиса» о работе он и слышать не хотел.

Несмотря на беспечность Фредди и очевидные риски его образа жизни, Питер настаивает, что ему не приходилось всерьез переживать за безопасность своего друга.

— Ну разве что в начале 80-х, — пожимает он плечами, — тогда события малость вышли из-под контроля.

В октябре 1979 года у Фредди были и другие причины находиться в превосходном настроении. Четырнадцатый сингл Queen, сочиненная им песня «Crazy Little Thing Called Love», получила отличные отзывы в прессе и попала в хит-парады десятков стран, став первым синглом Queen № 1 в США.

В Англии песня дошла до второй позиции. В этом сезоне Фредди примерил на себя новый имидж. Оставив в прошлом богемные жабо и оборочки, он стал носить черные или кожаные штаны и хулиганские кепки. Чутко державший нос по ветру Фредди почувствовал, что время напыщенных образов ушло, и новое десятилетие потребует чего-то более простого и напористого. Этот образ, недостаточно продуманный и далеко не идеальный, не задержался с Фредди надолго, но стал достойным переходным этапом между сложными нарядами 70-х и спартанским имиджем 80-х, состоявшим только из самых простых джинсов и белых маек.

— Теперь все безумные костюмы на сцене отменяются, — объявил Фредди, — мир изменился, люди ждут чего-то простого и непосредственного.