— Телохранители довольно грубо отстранили меня, но я все успела. Я не могу их винить — вокруг полно сумасшедших, — но пятнадцатилетняя девчонка очевидно не представляла никакой угрозы. Мне хотелось просто прикоснуться к нему. Но я уже тогда понимала, что нас таких несколько миллионов и мне просто повезло. А тогда в сопровождении телохранителей музыканты прошагали прямиком к ожидавшим их автомобилям и умчались. Только Брайан остановился на минутку, чтобы раздать автографы. Когда автомобиль тронулся, я увидела, как Фредди открывает мое письмо. Мое сердце ушло в пятки.

Марсела Делоренци, как мог заметить внимательный читатель, — та самая таинственная незнакомка из начала книги, приславшая мне копию свидетельства о рождении Фредди.

Еще в восемь утра поклонники Queen начали занимать места на Velez Sarsfiel, крупнейшем стадионе Буэнос-Айреса. Их не остановила даже убийственная жара, из-за которой концерты не начинались раньше десяти вечера. Марсела сходила на два шоу из трех в ее городе.

— Аргентина никогда не видела ничего подобного, — считает Марсела. — Когда они появились на сцене, как НЛО, из сполохов света и фонтанов разноцветного дыма, мне показалась, что я оказалась в сказке. У всех вокруг мурашки побежали по коже, совсем как у меня. Полиции на концерт нагнали видимо-невидимо, в начале 80-х у нас заправлял кровавый режим генерала Виолы, и копы тогда ни с кем не церемонились. Виола захотел встретиться с Queen, и они все, кстати, к нему поехали, кроме одного Роджера, заявившего, что он приехал в Аргентину играть для простых людей, а государство не имеет к этому никакого отношения.

Весьма дерзкое заявление, если учесть, что тогда Аргентина находилась в когтях милитаристской хунты, возглавляемой Роберто Эдуардо Виолой. Уже в декабре его свергнут очередные заговорщики во главе с генералом Леопольдо Галтьери, бросившим Виолу в тюрьму. В первый же год правления Галтьери начнется Фолклендский кризис, который приведет к военным столкновениям между войсками Аргентины и Англии. Песни Queen тогда запретят транслировать на аргентинском радио.

— Всего через два с небольшим года после визита Queen у нас в стране прошли первые свободные выборы за пятнадцать лет, — говорит Марсела, — и в Бразилии то же самое. А в 1984-м Queen поехали в Южную Африку, где играли в Сан-Сити, эти гастроли наделали много шума. Но не прошло и нескольких лет, как апартеид пал и в ЮАР тоже восторжествовала демократия. А Венгрия? Стоило им впервые сыграть за Железным занавесом в Будапеште, и вскоре социалистические режимы рухнули навсегда. Конечно, это все можно рассматривать как простое совпадение, но факт остается фактом — много раз вслед за выступлением Queen люди обретали мир и свободу. Как если бы Queen были передовым отрядом освободителей.

Фредди тогда был на пике формы, мускулистый и подтянутый. На аргентинских концертах он опробовал свой новый минималистичный стиль — туго обтягивающие джинсы и белая майка. Он останется верен этому дресс-коду до самого конца своей сценической карьеры, который наступит всего через пять лет.

Чуть ли не каждый вечер Фредди, как вихрь, врывался на сцену. Восторженный рев сотен тысяч глоток приветствовал его, и Фредди благосклонно выслушивал его с высоко поднятой головой.

— Он не просто околдовывал слушателей, — вспоминала Марсела, — он гипнотизировал самого себя.

В перерывах между песнями Фредди подбадривал аудиторию энергичными междометиями и короткими фразами на испанском. Безусловным эмоциональным пиком аргентинских концертов стала песня «Love Of My Life», написанная Фредди для Мэри Остин. В 1979-м в Южной Америке ее выпустили отдельным синглом, она стала хитом, достигнув первого места в хит-параде Аргентины, так что латиноамериканцы знали ее наизусть. Во время «Love Of My Life» стадион превратился в море огоньков, а зрители пели слово в слово вслед за Фредди.

Концерты завершались исполнением фрагмента «Bohemian Rhapsody» — сыграть песню целиком не представлялось возможным даже ради южноамериканских поклонников, для которых Queen были уже готовы на все.

Одно из самых обстоятельных интервью Фредди дал журналу Pelo, аргентинскому аналогу Rolling Stone. Когда его спросили, почему он проводит время отдельно от остальных Queen, он ответил:

— Когда Queen играют на сцене или записываются в студии, это единый организм. Но Queen — музыкальная группа, а не семья. Свободное время каждый из нас проводит по своему усмотрению.

В самом деле, начавшееся отчуждение Фредди и его лагеря от других Queen стало одной из отличительных примет тура. Свита Фредди тогда состояла из Питера Фристоуна, Джо Фанелли, Джима Бича, Пола Прентера и тогдашней пассии, Питера Моргана. Все, как один, геи, кроме разве что Бича. Остальные музыканты, техники и прочая команда Queen оказались в другом лагере, который можно условно назвать «гетеросексуальным». Часы, не занятые связанной с туром работой, они проводили раздельно. С обоими партиями общался только Джерри Стиклс, взявший на себя обязанности тур-менеджера в Южной Америке.

Фредди, как обычно, раздирали личные неурядицы. Его любовник Питер Морган в свое время завоевал конкурс «Мистер Британия» на национальном турнире культуристов, а потом получил некоторую известность, снявшись в гей-порно, делавшем тогда первые неуверенные шаги. Их отношения с Фредди то обрывались, то возобновлялись, но Морган все-таки прилетел с Фредди в Буэнос-Айрес. Увы, уже во время тура выяснилось, что параллельно Морган крутит роман с неким мальчиком много моложе Меркьюри. Фредди случайно столкнулся с парочкой прямо на улице Буэнос-Айреса. Стоит ли удивляться, что Фредди не доверял своим любовникам? На это были самые веские основания. Он немедленно вышвырнул Моргана и попытался найти успокоение, сосредоточившись на концертах и репетициях.

Впрочем, Фредди так никогда и не научился извлекать уроки из своих ошибок. Его следующая связь закончилась такой же катастрофой. На этот раз в одном из манхэттенских баров Фредди познакомился с Биллом Рэйдом, стройным молодым американцем из Нью-Джерси. Их отношения по своей драматичности не знали себе равных. Друзья вспоминают, что дело доходило до драк, а уж битье посуды при посторонних и тому подобное стало обычным делом. «Эру Билла Рэйда» нью-йоркские приятели Фредди вспоминают с ужасом. Если верить, то именно после романа с Рэйдом Фредди сначала надолго исчез из Нью-Йорка, а потом переключился на схему «новый парень после каждого концерта» и забросил все попытки построить отношения с кем-либо.

— Иногда казалось, что Фредди специально создавал поводы для скандалов, когда ему не хватало вдохновения, — считал Питер Фристоун. — Эмоциональные конфликты всегда подпитывали его творческие силы.

Но это случилось позже, а пока в Буэнос-Айресе разъяренный и раздосадованный Фредди с небывалой страстью отдался работе, чтобы забыть о неприятной истории с Питером Морганом.

Чего он ожидал от визита в Южную Америку?

— Я много читал об Аргентине, — отвечал Фредди, — но никогда не думал, что наши песни настолько популярны здесь. Я поражен приемом, который нам оказывают… Мы долго мечтали о туре по Южной Америке, но Queen — это не только четыре музыканта, а целая индустрия, и привоз нашего шоу требует множество ресурсов и инвестиций.