расходиться. Твои лобызания крайне неуместны.

— Влюбилась значит?

— Все верно.

— В парня?

— Так точно.

— И как его зовут?

— Э-э... Сережа.

— А фамилия у Серёжи есть?

— Есть!

— И какая же?

— Не твоего ума дело! — словно змея зашипела я ему прямо в лицо.

— Какая странная фамилия.

— Так, ты меня утомил, — толкнула я парня в мощную, раскачанную грудь и хотела было уже незаметно прошмыгнуть мимо него, как тут же вскрикнула, потому что Егор просто подхватил меня под колени, а потом взял и, словно куль с мукой, закинул на плечо со словами:

— Ты меня тоже.

И пошагал куда-то, пока я бесперспективно барахталась, пытаясь освободиться.

А-а-а, мама! Мамочка!!!

Сердце — что отбойный молоток — с излишним усердием пытается проломить мне грудную клетку. А внутренности все скручиваются тугими узлами, заставляя меня сходить с ума от тревоги и неизвестности.

Что он делает? Зачем? И самое главное — почему?

— Да что тебе нужно от меня, мерзкий ты таракан? — пыхчу я, когда меня обдает свежим воздухом.

Ага. На улицу тащит. В кусты?

— Ты мне нужна, глупая ты муха!

— Я глупая? — луплю его ладонями по крепкой заднице.

— Ну не я же? Так до сих пор ничего до тебя и не дошло?

— Дошло! И знаешь, что именно? Ты мне противен! — ору я уже во всю глотку.

Но Сечин только ставит меня на ноги, а затем тут же затыкает рот влажным, страстным, глубоким поцелуем. Не успев сориентироваться, мычу, а потом цепляюсь со всей силы в его густые волосы на макушке. И тяну!

На себя...

Спустя пару минут абсолютного непотребства, когда язык Егора вовсю хозяйничал у меня во рту, а его руки на теле, он все-таки отрывается от меня, а затем хмыкает и заключает:

— Я все понял. Я хочу быть противен тебе еще больше.

— Да ты просто..., — меня разрывает на куски от его наглости и внутренних противоречий, но договорить я не успеваю. Подушечки его пальцев беспардонно ложатся на мои губы. А он угрожающе рычит, удерживая мой взгляд льдом своих глаз.

— Еще одно слово, Ляля, и я снова тебя поцелую. Ну давай, рискнешь наболтать себе на горячее приключение, м-м?

Затыкаюсь. Ну а кто бы нет?

Сволочь! Подлый интриган! Мерзкий манипулятор! Прохвост!

Так, стоп, а что это он делает? Зачем запихивает меня в свой гробик на колесиках?

— А-а?

— Поедем, проветрим твои мозги!

— Никуда я с тобой не...

И снова мой рот затыкают быстрым и жарким поцелуем, доводя до легкой стадии дебильности. Хлопаю глазами после и ничего поделать больше не могу. Меня, как послушную марионетку, запихивают в салон его Гелендвагена, а затем просто куда-то везут.

— Егор, давай поговорим, — примирительно начала я, когда поняла, что машина на бешеной скорости несется по трассе на выезд из города.

— Давай, — кивает, а сам что-то строчит в своем телефоне.

С нимфетками своими бесконечными опять переписывается? Мерзавец блудливый!

Молчу. Отворачиваюсь и зло таращусь в окно, а затем лезу в сумку, чтобы тоже достать свой телефон и тоже кому-нибудь написать. Пару секунд и мобильного в моих руках нет.

— Отдай!

— Ты поговорить хотела? — но Егор напрочь игнорирует мою просьбу.

— Перехотела! — рычу я, чувствуя, как за ребрами мое сердце стонет, истекая кровью от ядовитой ревности.

— Хорошо, тогда буду говорить я. Ты мне нравишься.

С ног до головы покрываюсь мурашками, забывая, как дышать. Просто смотрю на него во все глаза и не могу поверить в то, что слышу.

— Сильно, — кивает Сечин и находит мою ладонь, стискивая и переплетая наши пальцы.

Вот же черт!

— А ты мне нет! — сама не понимая как, выговариваю я.

— Знаю. Скорее всего ты в меня уже втрескалась, как...

— Что? П-ф-ф, нет! — отталкиваю я его ладонь, но Егор только хохочет, а затем резко тормозит, сворачивает на обочину. И глушит двигатель.

Подхватывает меня под задницу и затаскивает себе на колени, а дальше набрасывается с поцелуями, удерживая мое лицо своими ладонями. Сопротивляюсь вяло. Луплю его по плечам, спине. А через минуту сдаюсь с тихим стоном, и сама прижимаюсь к нему, чувствуя, как наши сердца бьются в унисон.

— Как кошка, — отрывается от меня парень и пристально смотрит мне в глаза.

— Дурак, — шепчу, совершенно не понимая, о чем он толкует.

Но Егор только ссаживает меня со своих колен, а затем снова заводит машину и мчит дальше, оставляя за собой шум мегаполиса и десятки километров полупустой трассы.

— Куда ты везешь меня, сумасшедший? — смотрю на его красивый профиль и с ужасом понимаю, что не могу насмотреться. Если и отрывать глаза, то только с мясом.

— В рай, — бросает на меня Сечин короткий взгляд и подмигивает.

Спустя миллионы секунд машина все-таки сворачивает с основного шоссе и неспешно крадется по разбитой, проселочной дороге. Затем въезжает за ограждение с какой-то вывеской, которую я не успела прочитать, все еще разглядывая профиль бывшего соседа.

Еще минута и мы останавливаемся.

Егор покидает салон автомобиля, а потом и мне помогает вылезти. Смотрим друг на друга, а через несколько мгновений отвисаем.

— Я должен завязать тебе глаза.

— Нет!

— Да!

— Ненавижу тебя, — бурчу, когда он все-таки надевает на меня шелковую повязку, а затем еще несколько раз повторяю эту же фразу, пока Сечин за руку ведет меня за собой.

Наконец-то мы останавливаемся, и Егор все-таки возвращает мне зрение.

А я охаю и теряю дар речи.

Потому что мы оказываемся на берегу реки. Стоим на широком настиле рядом с куполообразным домиком-сферой. Перед нами столик, накрытый на двоих. На нем лежит огромный букет чайных белых роз. В ведерке ждет своего часа бутылка шампанского. Под стеклянными колпаками горят свечи.

А еще, на краю террасы, запуская клубы пара в небо, стоит огромная джакузи, маняще бурля мелкими пузырьками.

— Что это все значит? — глухо скриплю я.

— Я уже говорил, Ляля. Это значит, что ты мне нравишься...

О, Боже!

Глава 41 - I’m Not a Girl, Not Yet a Woman

Ляля

Вытягиваю губы трубочкой и изображаю на лице глубокий мыслительный процесс, а затем шагаю к столику и присаживаюсь за него,