пышную церемонию. Бесят все эти традиции. Кому какая разница, с кем я? Это моя жизнь, моё решение, мой человек. Точка.

— Тогда что скажешь по поводу нулевого пояса клана Тигра? Никогда на западе не был. Там, по идее, даже дожди бывают не раз в год, как у нас, а едва ли не каждый месяц. Плюс там водятся тигры. Что, если покатаемся сейчас здесь, по местности, через два с половиной месяца заедем за тигром, покормим тебя и поедем дальше? Раз у нас есть бумага об окончании школы возвышения, никто не обязывает нас переходить в первый пояс именно на юге, в клане Феникс. Можем сделать это и у Тигров. Твои зелёные глаза там даже вопросов не вызовут.

— Мне нравится! — Вилея даже села и её глаза загорелись задором. — Зандр, это же отличная идея! На Манюне нанесён герб Фениксов, так что придурки из клана Тигра начнут на нас охотится, чтобы содрать ненавистный им символ. Плюс они гораздо богаче, чем все остальные. Значит, и добычи там будет больше. Едем!

Вот только сразу сделать это не удалось — только на следующее утро. Улыбающийся отец — слишком редкое явление, чтобы его упускать. Мама расстаралась и приготовила поистине императорский ужин. Во всяком случае, так казалось мне — на столе оказалось всё то, что я любил с самого детства. Набежали родичи и просто знакомые. Дядя притащил какие-то железки, что очень заинтересовали Вилею, соседи зачем-то нанесли сушёных ягод и грибов. Выглядело всё так, словно в деревне Калед неожиданно состоялся ежегодный праздник, к которому готовились долгое время. Вскоре вернулась загадочно улыбающаяся Вилея. О чём-то спрашивать её было бесполезно, да и не нужно. Мне и так было известно, что она сделала — в аномалии появился железный стеллаж для различных мелочей. Моему хозяйственному демону вечно не хватало места, куда распихать добычу, поэтому она от этого страдала. Мебель, купленная в Воренде, уже была заставлена от и до. Теперь появился стеллаж и следующие сутки, пока я буду управлять Манюней, Вилея будет сидеть в аномалии, сортируя предметы. Никогда бы не подумал, что у неё такая тяга к упорядочиванию всего и вся.

— То есть нормальной дороги на запад нет? — спросила Вилея, когда мы попёрлись по бездорожью.

— Нужно заехать в одно место. Тайник там у меня.

— У тебя? Что за тайник? Почему ты о нём не говорил раньше?

— Ситуация как-то не располагала. Да и не думал я никогда, что одна пронырливая демоница так вотрётся ко мне в доверие, что я без неё жить не смогу.

— Зандр, я же могу и ударить, причём так, что тебе лечение потребуется! Говори!

Пришлось рассказывать. Едва ли не впервые в жизни я был настолько откровенен с другим человеком. Рассказал всё — как нашёл странную стену, куда воткнулся волк, как вернулся и обнаружил камеру основателя школы Серебряной Цапли, как изучил две книги — ту, что написал погибший даос и учебник по артефактному делу первого года обучения. Даже пояснил, каким образом скрывался от остальных, почему не рассказал наставнику и владыке Нургал Ли о том, что знаю о последних днях некогда бессмертного даоса. Пояснил, что наша тайная аномалия — прощальный подарок главы школы тому, кто найдёт его тюрьму. Поэтому распространяться о нём без надобности нельзя и при первом случае нужно обзавестись общепринятыми пространственными кошельками, но ничего ценного там не хранить.

Поразительно, но Вилея ни разу меня не перебила. Мало того, когда я закончил, мой хозяйственный демон ответственно заявил:

— Всё правильно сделал! Рассказ бы наставнику — он забрал бы все книги себе, и ты бы никогда к ним доступ не получил!

— Там же не только книги. Там ещё и великие артефакты находятся. Те, ради которых школу и уничтожили. Знаешь, я ведь раньше об этом не задумывался — всё ли старый даос достал из своего хранилища? Неужели у него там только книги находились? В нашей аномалии можно целый дом построить, а тут…

— Кстати! Когда начнём стройку? — перебила меня Вилея. — Зандр, плевать на всех — давай думать только о себе! Было что-то у старикана ещё в тайнике, не было — уже не узнать. Он труп, а трупы разговаривать не умеют. Но вот то, что у нас должен быть свой дом — это факт. Ещё и периметр нужно огородить заборчиком, чтобы случайно что-нибудь не выкатилось с поляны. Не уверена, что во тьме, что окружает аномалию, можно что-то хранить.

— Дом-то нам зачем? — спросил я.

— Что значит «зачем»? Резко в нос захотел⁈ Дом — обязательное условие!

— Он же в аномалии. Мы не сможем там отдыхать, не сможем там жить. Это всего лишь проекция дома в аномалии, но не сам дом. Пустая трата времени… Вилея!

Удар в плечо был таким сильным, что Манюня качнулась — ремни безопасности меня удержали, из-за чего повозка чуть не запалилась.

— Ещё раз скажешь так про наш дом — неделю кровью харкать будешь! — судя по тону, Вилея не лукавила.

— Ладно, объясняй. Почему для тебя это так важно?

— Потому что это мой дом. Нет — наш! Только наш и больше ничей! Дом, куда имеем доступ только мы. Который всегда с нами. Который нельзя захватить, который нельзя разрушить, который нельзя продать. У нас… У демонов всегда должно быть своё место. Место, где они могут отдохнуть, пусть даже не физически — морально. Куда могут вернуться. Самым большим позором для демонов считается невозможность защитить свой дом. Свою крепость. Этот позор смывается только смертью — опозоренные уходят в рабы или лишают себя жизни. Мой отец… Он погиб, защищая свой дом, но его смерть была напрасной — нас всё равно захватили. Если бы мама не была беременной к тому моменту, то она тоже ушла бы за ним. Но владыка Шан Ри дал ей выбор — покориться или принять смерть. Мама покорилась, сохранив, тем самым, свою свободу и дом. Но не честь! Я никогда не вернусь в наш старый замок — от него смердит слабостью! Я построю свой, в третьем круге! Такой, что ни один владыка не сумеет его взять! А ещё лучше — я захвачу дом владыки Шана Ри, а его самого выкину прочь, как безродного пса! Но для того, чтобы идти вперёд и не оборачиваться на предательства, мне нужен дом. Мне нужна опора. Мне нужен ты…

— Одноэтажный или сразу замахнёмся на что-то великое?

— Хватит даже маленькой конуры, главное, чтобы она была нашей, — Вилея довольно улыбнулась и вернулась в кресло.