В спальне моей сестры.

Нэш Хоторн спал у моей сестры!

Я невольно ахнула и попятилась. Нэш вздрогнул и заметил меня. Взяв шляпу, он соскочил с кресла и вышел ко мне в коридор.

– Что ты забыл в комнате у Либби?! – спросила я. Конечно, хуже было бы, если бы я застала Нэша в ее постели, и все же. С какой стати старший Хоторн стережет мою сестру?!

– У нее сейчас непростой период, – сообщил мне Нэш с таким видом, будто я без него этого не знаю. Будто не я вчера пошла на отчаянные меры, чтобы только избавиться от Дрейка.

– Либби вовсе не твоя протеже, – процедила я. В действительности я понятия не имела, сколько времени они провели вместе за последние дни. По их разговору на кухне у меня сложилось ощущение, что Нэш раздражает Либби. Либби, которая никогда ни на кого не злится. Либби, лучик солнышка в готическом одеянии.

– Протеже? – переспросил Нэш и нахмурился. – Это что же такое тебе наплела Ли-Ли?

Это прозвище, которое он уже не раз использовал, лишний раз напомнило мне о том, что они с моим юристом были помолвлены. Он бывший парень Алисы. Он «спас» одному богу ведомо сколько девушек, ставших впоследствии работницами Дома Хоторнов. А еще провел ночь в комнате моей сестры.

Добром это точно не кончится. Но не успела я ничего высказать, как из моей комнаты вышла Мелли. За это время она никак не могла успеть убрать ванную, а значит, наверняка услышала нас. Точнее, Нэша.

– Доброе утро, – сказал он ей.

– Доброе утро! – с улыбкой отозвалась она, а потом заметила меня, остановила взгляд на открытой двери в комнату Либби – и улыбка пропала с ее лица.

Орен ждал меня у машины со стаканом кофе в руках. Он ни словом не обмолвился о нашем с Джеймсоном маленьком ночном приключении, а я не стала спрашивать, что он успел заметить. Открыв передо мной дверь автомобиля, Орен склонился ко мне и прошептал:

– Только не говорите, что я вас не предупреждал.

Истинный смысл этих слов дошел до меня только тогда, когда я заметила на переднем сиденье Алису.

– Какая вы сегодня смирная, – заметила она.

По всей видимости, «смирную» в этом контексте надо было понимать как «не настолько безрассудную, чтобы устроить очередной журналистский скандал». Интересно, какими бы словами Алиса описала сцену, увиденную мной в спальне у Либби.

Нет, добром это точно не кончится.

– Надеюсь, у вас нет никаких планов на эти выходные, Эйвери, – сказала Алиса, когда Орен отъехал от дома. – И на следующие.

Сегодня к нам не присоединился ни Джеймсон, ни Ксандр, а это значило, что разрядить обстановку некому. Сама же Алиса явно кипела от гнева.

Мой юрист ведь не вправе сажать меня под домашний арест, так? – пронеслось у меня в голове.

– Вообще, я надеялась подольше вас поберечь от всеобщего внимания, – многозначительно проговорила Алиса, – но раз этот план пошел ко всем чертям, то в эту субботу вы поедете на благотворительный вечер, а в следующее воскресенье – на матч.

– Какой еще матч?

– Национальной футбольной лиги, – сухо пояснила Алиса. – У вас есть своя команда, и она будет играть. Я очень рассчитываю на то, что ваше участие в таких громких общественных мероприятиях подольет масла в огонь сплетен, и все станут обсуждать это, а мы выгадаем время и сможем отложить ваше первое полноценное интервью до той поры, пока вы не научитесь правильно общаться с прессой и не пройдете тренинг.

Я все еще была под впечатлением от новости о футбольном матче, но, услышав про тренинг, ощутила, как от страха к горлу подкатывает ком.

– Неужели мне и впрямь придется…

– Да, – перебила меня Алиса. – Это относится и к балу на этой неделе, и к матчу на следующей, и к тренингу по общению с прессой.

Я не стала ни возмущаться, ни жаловаться. В конце концов, я сама заварила эту кашу, пусть и ради Либби – и хорошо понимала, что рано или поздно наступит час расплаты.

* * *

Стоило мне только приехать в школу, и я сразу почувствовала на себе столько взглядов, что невольно задумалась, а не приснились ли мне первые два дня в Хайтс-Кантри-Дэй. Такого приема я ожидала в свой первый приезд сюда, но никак не сегодня. Как и в первый день, Тея первой проявила инициативу и поспешила ко мне.

– Вот это был номер! – воскликнула она голосом, в котором слышались одновременно и осуждение, и восторг. Сама не знаю почему, но в это мгновение я вспомнила Джеймсона и то, как переплелись наши пальцы тогда, на мосту.

– Ты правда знаешь, почему Тобиас Хоторн переписал все свое имущество на тебя? – спросила Тея. Глаза у нее блестели. – Об этом вся школа говорит!

– Пусть говорят, что хотят, меня это вообще не волнует.

– Вижу, ты меня недолюбливаешь, – заметила Тея. – Не удивлена. Я ведь вся из себя такая воинственная перфекционистка-бисексуалка, которая обожает выигрывать и выглядит вот так. К ненависти мне не привыкать.

Я закатила глаза.

– Нет у меня к тебе никакой ненависти, – сказала я. – Мы слишком мало знакомы для таких сильных чувств.

– Вот и прекрасно, – с самодовольной усмешкой ответила Тея. – Потому что скоро мы будем общаться гораздо чаще. Мои родители уезжают из города, а оставлять меня одну не хотят – считают, что добром это не кончится, так что я буду жить с дядей, который, насколько я понимаю, сейчас вместе с Зарой проживает в Доме Хоторнов. Видимо, не готовы они еще отдать семейное гнездышко самозванке.

Зара вела себя со мной весьма обходительно – во всяком случае, куда любезнее, чем могла бы. Но я и понятия не имела, что она перебралась в поместье. Впрочем, Дом Хоторнов до того огромен, что в него без труда могла бы заселиться целая команда профессиональных бейсболистов – и я бы даже ничего не заметила.

Кстати сказать, своя бейсбольная команда у меня, если я ничего не путаю, тоже есть.

– А почему тебе хочется перебраться в Дом Хоторнов? – спросила я у Теи. В конце концов, это ведь именно она меня предупреждала, что там якобы опасно.

– Вопреки распространенному мнению, я вовсе не всегда делаю что хочу, – сказала Тея и отбросила темную прядь на спину. – К тому же Эмили была моей лучшей подругой. А уж после всего того, что случилось в прошлом году, я могу с уверенностью утверждать, что даже чары братьев Хоторн на меня не действуют.

Когда мне наконец удалось связаться с Макс, настроение у нее было совсем не разговорчивое. Ощущалось, что что-то не так, но я не смогла выяснить, что случилось. С губ подруги не сорвалось ни единого замаскированного ругательства, пока она слушала мой рассказ о переезде Теи в поместье, как не отпустила она и ни одного комментария о внешности братьев Хоторн. Я спросила, все ли в порядке. Макс сказала, что ей пора.