Я продолжаю смотреть на нее, в то время как мои руки сами собой ложатся ей на талию, и я не могу понять, должен ли просто держать ее, притянуть к себе или оттолкнуть прочь. Господи!

Мое дыхание ускоряется.

Энди задумчиво наблюдает за мной, приподнимается на цыпочки и все больше и больше прижимается ко мне, а я чувствую, как в груди поднимается легкая паника. Паника, любопытство, волнение. Черт, черт, черт!

– Энди, – хрипло шепчу я, – что ты делаешь?

– Я думаю, это мы сейчас узнаем.

Ее губы касаются моих, крайне нежно, и это так мучительно, что я… делаю свой выбор. Гори оно все огнем!

Я страстно прижимаю Энди к себе и целую ее. И это так здорово! Нет, даже лучше… Когда ее руки скользят по моей рубашке к плечам и ложатся сзади мне на шею, я уже не могу ясно мыслить. Я притягиваю ее еще ближе к себе, кладу ладонь ей на лицо, потом опускаюсь к шее и провожу большим пальцем по линии подбородка. Я чувствую, что она немного дрожит, я чувствую ее мягкую кожу, и мне хочется надеяться, что этот момент никогда не закончится.

Энди не просто открыла эту дверь во мне, она с размаху сорвала ее с петель, и теперь на меня обрушился поток всех тех эмоций, которые я так не хотел впускать. В этот самый момент жалкие остатки моего самообладания находятся в ее хрупких руках.

Играя с ее языком, я теряюсь в этом поцелуе, пока Энди запускает свои пальцы мне в волосы, и мое возбуждение растет все сильнее и сильнее. Эта девушка станет моей погибелью. И тем не менее: все происходящее кажется таким правильным и естественным. Как я мог сопротивляться этому? Уже не помню.

Энди сладкая и мягкая, от нее пахнет вином и… Вино, – эта мысль обрушивается на меня, словно ушат холодной воды. Алкоголь. Лицо Зоуи предстает перед моим внутренним взором, ее отрешенный взгляд, спутанные волосы…

Я немедленно напрягаюсь, открываю глаза и резко отпускаю Энди, которая теряет равновесие, застигнутая врасплох этим внезапным отстранением. Я быстро вытягиваю руку, осторожно ловлю ее, пока она не перестает падать, и затем отступаю. Увеличиваю расстояние между нами как можно больше. Энди выглядит немного смущенной, растерянной, она озадаченно проводит кончиками пальцев по своим губам, и я мысленно все проклинаю. Она вопросительно смотрит на меня, но больше не приближается. А я? Я со всей силой бросаюсь к двери, запирая на ходу свое желание глубоко внутри себя и вытаскивая оттуда Энди. Так будет лучше.

Черт возьми! Она пьяна и сейчас сама не своя.

Я не должен был позволять себе этого. Допускать это.

Она непонимающе морщит лоб и смотрит на меня, полагаю, в ожидании объяснений, пока я просто стою, пытаясь подавить дрожь во всем теле.

– Ты должна лечь спать. Спокойной ночи, – говорю я резче, чем собирался, но во мне бушует буря, которая не хочет уходить, ураган, который свирепствует дико и яростно и рушит все на своем пути.

Я стремительно покидаю ее комнату, и в тот момент, когда я хочу зайти в свою, из-за угла выбегает Носок с высунутым языком и шествует мимо меня к Энди, дверь ее комнаты только что захлопнулась. Я ясно это слышал.

За ним следует Мэйсон, который улыбается чуть ли не блаженно. В данный момент я хочу все что угодно, но только не разговаривать с ним.

– Куп. Все в порядке? Выглядишь так себе.

Дерьмо.

– Ты тоже. У тебя на лице краснеет след от пощечины.

Я так зол! Он лишь по-прежнему улыбается.

– О да, я в курсе. – Затем он переводит взгляд на мои штаны. Возбуждение постепенно отступает, но его последствия все еще заметны. Немного наклонив голову, Мэйсон спрашивает: – Мне продолжить говорить о том, что еще очевидно?

– Спокойной ночи, Мэйс, – огрызаюсь я и закрываюсь в комнате, все еще слыша его голос:

– Может, примешь сначала холодный душ?

Мудак.

* * *

Я беспокойно кручусь в кровати. Сегодня ночью выспаться не удастся. Я приглушил тепло-желтый свет настольной лампы, так чтобы она освещала лишь самое нужное, и теперь тянусь за бутылкой воды, чтобы немного попить.

Незадолго до этого я в течение какого-то времени пытался порисовать, чтобы отвлечься. Особо ничего хорошего из этого не получилось.

Как бы я ни проклинал Мэйсона за его глупый комментарий, мне действительно следовало бы постоять под холодным душем. И подольше. Мои мысли возвращаются к Энди, и даже Зоуи не может этому помешать. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я думаю об Энди. Каждый раз, когда я начинаю засыпать, мне снятся прикосновения ее губ к моим, даже во сне я чувствую их мягкость и горько-сладкий вкус.

– Вот дерьмо! – тихо стону я, потирая переносицу и поворачиваясь на спину. Я снова закрываю глаза. В какой-то момент я понимаю, что наконец смогу задремать, потому что чертовски устал.

Я не знаю, бодрствую ли или сплю, но мой матрас прогибается. Может быть, это я сам шевелюсь, не осознавая этого. Нет. Одеяло тоже шуршит. Странно. Я вяло открываю глаза и… что это, мать вашу? Я несколько раз моргаю, пока мое зрение не прояснится, чтобы я мог хоть что-то разглядеть в этом тусклом свете, и я вижу… Энди.

Она как раз комфортно устраивается рядом со мной, поправляя одну из моих подушек под своей головой и натягивая на себя одеяло, которое я слегка откинул, когда беспокойно вертелся в постели, стараясь уснуть.

– Энди? – Я шепотом произношу ее имя, но она не отвечает. Плотно закрыв глаза, она просто лежит тут, спиной ко мне. Я приподнимаюсь на локте, переворачиваюсь на бок и наблюдаю, как она сворачивается калачиком, сопровождая это сладким сопением. Затем я слышу, как ее дыхание становится глубоким и спокойным. Она спит. Господи, помоги мне! На ней пижама, но это не делает ее менее привлекательной. Ее волосы растрепались, она наполовину закуталась в одеяло и выглядит невероятно мило.

Энди просто легла в мою постель. Я не святой, а эта девушка только все усложняет.

Кроме того, она не закрыла за собой дверь.

Я тихо выскальзываю из кровати и крадусь к двери, чтобы исправить это, но тут вижу свет в коридоре и высовываю голову наружу. В ее комнате темно, но и там дверь оставлена открытой. Ванная. Там горит свет. Черт. Вероятно, она была в туалете, а затем, пьяная, направилась не в ту комнату.

Я мог бы, возможно, пойти пока в ее комнату, но… мне этого совсем не хочется.

Мой взгляд мечется по сторонам, но затем я, тяжело вздохнув, возвращаюсь обратно. В конце концов, это ведь моя кровать.

Я лежу рядом с ней на достаточном расстоянии, сунув руку под голову, и снова смотрю в потолок. Я не знаю, как буду заниматься завтра в университете на курсе по рисованию, не засыпая прямо на уроке. О рабочей смене в клубе я не хочу даже начинать думать.

Если закрыть глаза, можно убедить себя, что здесь никого нет. Хороший план.