Старчак вошёл в фургон командующего Резервным фронтом с тем же чувством решительности и одновременно смутной тревоги, с которым всякий раз забирался в самолёт, отправляясь на очередное задание в тыл противника.

Маршал сидел за столиком. На столике разложена карта. Столик небольшой, карта большая, и края её свешивались до пола. Карта новенькая, таких Старчак давно не видел.

– Ну, капитан, рассказывай, как воюешь? Что известно о противнике? Сколько человек в отряде? Какое вооружение и технику имеете? Как с боеприпасами?

Когда Старчак доложил о количестве штыков в отряде и что их сводное подразделение нельзя называть ни батальоном, ни полком, Семён Михайлович покрутил ус и покачал головой с укором:

– Ну-ну, капитан, не сгущай… А роты курсантов? А артдивизион? А зенитная батарея?

– То, что прибывает, практически сразу вводится в бой. А бой есть бой. Снова потери, снова некомплект. Курсантов практически кормить нечем. Прибывают, имея сухпаёк на сутки-двое. Вот и всё их довольствие. Хорошо, отбили трофейную полевую кухню…

– Сколько дней вы сможете продержаться теми силами, которые имеете в наличии?

– Сутки-двое, не больше. При условии, что немцы не усилят нажим и что нам будут приданы танки. Пока против нас действуют сапёрные части и разведка. Если пойдут основные силы, они сметут нас с шоссе за несколько часов.

– Ну уж и сметут!

– Вы, я вижу, товарищ Маршал Советского Союза, не верите мне? – выпрямился над картой Старчак. – Я вам докладываю реальное положение.

– Присядь, присядь, капитан. Успокойся. Как воюют курсанты?

– Курсанты дерутся храбро и умело. Рвутся в бой. Вчера отряд удачно контратаковал. Особо отличилась рота старшего лейтенанта Мамчича и батарея старшего лейтенанта Носова. Немцы применяют штурмовую авиацию. Во время бомбёжек гибнет много людей. Нам нужна поддержка с воздуха. Хотя бы несколько истребителей. И танки. Чтобы контратаковать, нужны танки. Мои десантники захватили у немцев танкетку, отремонтировали, установили пулемёт. К сожалению, вчера в бою мы её потеряли. В последние сутки характер артобстрелов изменился – немцы начали интенсивно обрабатывать фланги. Применяют тяжёлый калибр.

Будённый молчал. И только когда Старчак рассказал об изменении характера артиллерийских обстрелов, маршал рассеянно взглянул на него. На карте лежали сильная лупа в медной оправе, красный и синий карандаши. Будённый взял лупу, подвигал ею. Потом переложил на другой край столика цветные карандаши.

– Тяжёлый калибр? – переспросил он.

– Да, сто пятьдесят, не меньше.

– Подвёли со стороны Рославля?

– Может, со стороны Рославля, а может, перебрасывают с севера, из-под Вязьмы. Мы такую глубокую разведку не проводили. Видим, как и воюем, на три-четыре километры в глубину, не больше.

– А окруженцы идут? – вдруг спросил Будённый, резко меняя тему.

– Идут. Буквально вчера на наши позиции вышли остатки роты из сто тринадцатой дивизии. Выходят. Принимаем. Проверяем. И – в окопы.

– Правильно! Пополняйте ими роты. Они народ бывалый, пороху уже нюхнули. Знают что по чём. – И Будённый внимательно посмотрел на Старчака. – Или – как? Обдристанные идут? Ненадёжные?

– Всякие. В основном злые и раненые. Голодные.

– С оружием? Или винтовки в лесах побросали?

– И с оружием, и без оружия. Всякие. Даём трофейное. Воюют.

– Ну вот вам на первый случай и пополнение, капитан! Сколачивайте их во взводы – и в бой!

– Пополнение-то пополнение, если другого нет… Но там ваши люди… Заградзастава. С ними старший батальонный комиссар. Говорит, что действует по личному приказу товарища Мехлиса.

Услышав имя Мехлиса, Буденный встрепенулся. Спросил:

– Что такое? Какой ещё старший батальонный комиссар? Почему старший батальонный комиссар выполняет не свойственные ему функции?

– Вчера по его приказу чуть было не расстреляли остатки вышедшей роты. Той самой, из сто тринадцатой дивизии. А они в первом же бою показали себя с хорошей стороны. И теперь обороняют самый ответственный участок, у дороги.

– Чёрт знает что творится! Несколько дней «языка» взять не могут, а своих хватать… – Будённый швырнул карандаш, нахмурился и сделал знак полковнику, который всё это время сидел рядом. – Разберись-ка там. Что там за комиссар от Мехлиса? Люди выходят с оружием, дерутся, а они, сукины дети… Куда ж им теперь, в плен? – И повернулся к Старчаку. – Так сколько дней сможете удерживать свои позиции на Извери?

– Пока они атакуют небольшими группами. Видимо, думают, что у нас тут основательная, глубокая оборона. Иначе бы не бомбили наши позиции тридцатью «юнкерсами».

– Так что же вам нужно, чтобы продержаться вот здесь ещё двое суток? – И Будённый ткнул карандашом в голубую извилистую жилку Извери, которую перерезала чёрная стрела Варшавского шоссе.

– Две-три маршевых роты. Если дадите курсантов, то хватит и двух. И три артиллерийских взвода: один поставить в центре, а два по флангам. Побольше снарядов. Бронебойных, осколочных и картечь. Я думаю, что теперь они бросят в бой танки. «Сорокапятки» для борьбы с танками не очень эффективны.

– Как «не эффективны»? Ты же, капитан, хвалил своих артиллеристов!

– Они стреляли с близкого расстояния. А на прямой наводке орудия будут быстро уничтожены танками.

– Ладно, дадим. Всё дадим. И пушки, и людей. Продержитесь, капитан, ещё пару дней. Контратакуйте. Вот усилим вас, и сразу контратакуйте. Пусть они ещё хоть немного будут уверены в том, о чём вы только что сказали. Пусть они поищут брода. Здесь у вас очень удобная позиция.

– Для успешной контратаки нужны танки. Вот если бы несколько танков, товарищ Маршал Советского Союза? Тогда бы мы действительно могли попытаться атаковать направлением на Юхнов. – Старчак скользнул пальцем вдоль шоссе, к Угре. – У нас тут были оборудованы хорошие позиции. После контратаки – ещё две роты пополнения, чтобы закрыть фланги. Тут, у Палаток, у них налажена переправа.

– Как «переправа»? Разве мост не взорван?

Приказ уничтожить мост через Угру в случае прорыва фронта и приближения колонн противника к Юхнову был отдан Старчаку. За взрыв моста он отвечал головой.

– Мост мы взорвали. Приказ выполнен. Но они восстановили его. А рядом навели понтонную переправу. Ещё раз взорвём мост и уничтожим понтоны. Тогда они на Угре ещё сутки провозятся.

– Надо вернуть Юхнов! – вскинул брови Будённый.

Старчак ничего не ответил. Чтобы вернуть Юхнов, возможно, будет достаточно и батальона с танками и артиллерией. Но чтобы удержать его, мало будет и полка. Однако Старчаку хотелось сказать не это. Услышав о Юхнове, Старчак подумал, что для того, чтобы атаковать Юхнов, у него нет конницы и сабель…

Атаковать Юхнов. Да знает ли маршал, что сейчас происходит в Юхнове? Сколько там войск и какие? Атаковать Юхнов…