Девушки присели в кустах и начали шептаться, я же отошел и присел позади них, облокотившись на дерево. Зашел в меню имплантата и пару минут изучал входящую телеметрию.

— Себис, нам не подойти к ним на расстояние выстрела — убегут. Но я вижу раненое животное, оно хромает и не успеет убежать, если мы подберемся ползком и потом быстро нападём, — чуть повернувшись, шепотом начала говорить Цуни, показывая в сторону стада.

Я пробрался чуть ближе к ним, присел рядом и раздвинул ветки — открылся отличный вид на стадо.

— Которое из них?

— Вон та, господин, вторая справа — сильно хромает на заднюю лапу, — показала Цуни.

Присмотревшись, я заметил, что так оно и было. Сфокусировав взгляд, я активировал дальномер — до косули было двести двадцать три метра.

— Жрицы, — я оглядел девушек, — закройте свои уши — сейчас прозвучит божественный гром и косуля не убежит от стрелы, — сказал я негромко, снимая с плеча штурмовую винтовку.

На лицах эльфиек проявились разные эмоции — и восторг, смешанный с охотничьим азартом, и недоумение, смешанное с легким страхом и острым любопытством.

Выставив коллиматор на двести пятьдесят метров и большим пальцем переведя оружие в боевой режим, я ещё раз велел эльфийкам закрыть уши и ничего не бояться.

— Сидите тихо и не дергайтесь, — улыбнувшись краем губ, заявил я.

Встал, с тихим лязгом взвёл затвор, прицелился — косули паслись, но уши навострили, а одна из них подняла голову и начала смотреть в сторону наших кустов.

Выдохнув, я дважды нажал на курок — раздались гулкие выстрелы. Животные сразу же бросились бежать в противоположную от нас сторону, однако моя цель сделала несколько шагов и рухнула в траву.

— О-о, что это такое? — с благоговейным ужасом спросила Цуни, глядя снизу вверх на меня.

— Это творение бога Зебастуриса, Сибас? — потрясенно вымолвила Шанди.

— Да, моя милая Шанди, — я не удержался и потрепал её по голове, она сразу отвела взгляд и немного покраснела.

— Это такой лук, который метает стрелы и копья богов? — Цуни благоговейно смотрела на штурмовую винтовку.

— Да, Цуни. Солланарис и другие боги доверили мне повелевать этим громом, — сдерживаясь от улыбки, как можно более серьёзно заявил я. — Пойдёмте забирать добычу!

Я двинулся вперёд и спустился чуть вниз — туша косули виднелась далеко в траве. Обернулся — девушки с приопущенными луками неуверенно шли за мной.

— Не бойтесь, храбрые стражницы — это наша добыча, — показал я головой на тушу.

Животное было убито наповал — пули попали в шею и в живот. Все четверо пару минут рассматривали входные пулевые отверстия, и только потом Куди решилась их пощупать.

«Молодая ещё особь, меньше метра в холке», — прикинул я, оглядев тушу.

Косулю было жалко.

— Гром был, а стрелы нет, — на милом личике Шанди было море удивления, и я засмеялся. — Кровь течёт.

— С таким луком можно много охотиться, косули даже не почуяли нас и не успели испугаться, — с восхищением смотрела Цуни на оружие. — Себис, а когда мы будем идти в деревню, твой лук поймает нам ещё добычу?

— Конечно, Цуни — голодными мы не останемся, хотя у нас и так хватает еды, — улыбаясь, покивал я. — Разделывайте тушу, понесём мясо в деревню. Я пока осмотрюсь здесь.

— Как прикажешь, господин, — покивали девушки.

Они отложили луки и копья, достали свои ножи и принялись разделывать добычу.

Работа заняла около часа. Я за это время прошелся по лугу и приблизился к озеру, которое оказалось огромным.

«Полнейшая глухомань и девственно-чистая природа. Странное озеро, скорее похоже на какое-то водохранилище или промышленный карьер!» — я немного походил вдоль очень крутого берега, рассматривая пейзажи.

Когда вернулся, то девушки уже разделали тушу, как заправские мясники — выпотрошили, сняли шкуру, отделили задние лапы, ребра, голову. Сейчас они занялись ошейком и мякотью, вырезая куски и бросая их на шкуру.

— Господин, здесь не меньше ойпару чистого мяса, не считая требухи и костей, — выдохнув, поднялась Цуни — она была заляпана кровью.

Килограмм десять или двенадцать мякоти здесь определённо было, а ещё лапы и голова.

«Ошеек, мякоть, окорока — сегодня будет отличный ужин, поджарим и под вискарик пойдёт аж бегом», — я с удовлетворением рассматривал разделанную тушу — девушки самое ценное разложили на шкуру. Потом вспомнил, что крепкий алкоголь остался в шаттле. — «Цуни — отличный мясник, она так четко сняла шкуру, будто занималась этим всю жизнь».

— Ты любишь жареное мясо, господин? — спросила Шанди.

— Конечно, — покивал я.

Русоволосая и худенькая Миэни, с любопытством поглядывая на меня, раскладывала мясо в корзины. Она выглядела неженкой, в отличие от остальных — изящная, с тонкими руками.

— Можем идти. Остальное кто-нибудь доест, — объявил я через несколько минут.

Решил взять ещё неразделанную заднюю лапу.

Двинулись в путь. Пару раз слышался медвежий рёв где-то далеко.

Девушки были заляпаны кровью, но очень довольны. Я беседовал с Шанди и Цуни, выясняя подробности их биографии.

— Цуни, а как ты попала в храм?

— Мой род сотни лет живет на востоке от горы Оллираэль, там где маленькая река Олл, текущая из города, впадает в большую, Лиэру. Я с детства ловила рыбу, лазила по лесам и горам, ставила силки, охотилась на зайцев и косуль, и когда прошло пятнадцать лет от моего рождения, я прикоснулась к неведомой силе, господин!

— Как это случилось? — я был заинтригован.

— В один из дней рано утром я вышла в поле, держа в руках красный камень, который братец нашёл в горах и подарил мне. Я была расстроена и думала о том, что у нас заболел бык, а поле скоро надо вспахивать. Недалеко от меня зашевелилась земля, потом вылезли кроты и приблизились ко мне. Они чувствовали силу камня.

— Что за камень? — с интересом спросил я.

— Светло-розовый, большой. Жрица сказала, что это был редкий рубин, их так у нас называют, — улыбнулась Цуни. — Через два года меня отдали в храм, хотя я очень хотела туда попасть ещё с детства, хотя бы просто жрицей-послушницей.

— Но попала как стражница, значит?

— Да, мне повезло, — покивала она. — Но чтобы развивать божественные умения, нужны не только рубины, маленькие и большие,