внешней опасности. А Болайн солжёт, если скажет, что Академия скрывалась под формацией всё Дикое Время. Лишь три месяца из двенадцати она была прикрыта формацией защиты и едва учителя Академии разобрались, как управлять ей, они сразу сняли её и приняли очередной вызов клана Дизир. Ответь Болайн, так ли было?

Я ожидал очередного этапа хитростей и разговоров, но тот неожиданно с улыбкой согласился:

— Да, всё было именно так, старый магистр.

Похоже, улыбка не понравилась не только мне. Шандри и Ловер переглянулись:

— Что замыслил этот ублюдок?

Болайн повернулся к трибунам, вскинул руки, словно обводя дружелюбным жестом всех, кто сейчас глядел на него и заговорил:

— То и дело мы собираемся на турниры, где сравниваем силу наших фракций, спорим друг с другом, чьи ученики сильней и талантливей, кичимся их числом и успехами, обещаем победителям призы. Бывает, в запале ставим на кон между собой и груды духовных камней. Так почему бы в этом году не повысить ставки? Вы сами слышали, что магистр Ордена признался, как три месяца Академия пряталась под формацией. И кого я сейчас вижу внизу, на арене, под флагом Ордена? Не учеников ли Академии, не талантов ли Ордена?

Магистр мотнул головой:

— С чего бы мне повышать ставки? Турнир молодого поколения не более чем традиция, которой мы показываем, что неустанно готовимся сражаться с сектантами, и пестуем таланты не только для мирной жизни, но и для схватки.

Болайн отмахнулся:

— Ах, оставь эти красивые слова вашего Ордена для своих послушников, магистр. Мы платим Империи налог талантами, чего более? Устраивать красивые представления просто так? Скучно. Разве не лучше будет добавить остроты? — он неожиданно обернулся и спросил. — А что скажет уважаемый Лир Гарой на это?

Тот помедлил и тихо, почти беззвучно после рёва Болайна, спросил:

— На что это, Болайн? Выражайтесь ясней.

Тот коротко хохотнул и выкрикнул:

— Я предлагаю Лиру Гарой впервые назначить на этом турнире не только награду лично победителям, но и награду их фракции, а ставкой сделать те самые спорные земли Ордена. Гору Академии и Хребет Чудовищ.

Магистр снова спросил:

— И с чего бы мне так поступать, Болайн? Ты пришёл ко мне в дом, привёл с собой толпу приспешников с дубинами и предлагаешь впустить тебя жить? Слишком нагло. Слишком нагло даже для наглых Дизир.

Болайн спокойно отмахнулся:

— Ах, оставь, старый магистр. Не тебе это решать. Мы все признаём власть клана Гарой и следуем их правилам. Итак, уважаемый Лир Гарой, что скажете?

У Лира на щеках вздулись желваки. Он не оглянулся, но я видел, как он на миг скосил глаза к плечу, туда, где за спиной стоял однин из его старейшин. Затем уголок его рта приподнялся в злой ухмылке, а его голос загремел над Ареной:

— Я скажу, что подобные вещи не решаются на бегу. Я скажу, что это слишком смелое предложение и над ним нужно подумать. Месяц, два, а может быть, и до следующего турнира. Вот что я скажу, глава Болайн.

Замолчав, он обернулся к своим старейшинам и уставился на них. Как и я. Думаю, мы оба подозревали, что на этом всё не закончится. И мы с ним оказались правы, как и все, кто думал так же.

Вперёд снова шагнул один из старейшин.

— В чём прав юный Лир, так это в том, что подобные вещи не решаются быстро. Но уважаемый глава Болайн подал нам протест ещё в тот день, когда Академия Ордена закрылась формацией. Всё это время глава Гарой и старейшины решали, как же нам трактовать этот случай. Сегодня вы все выслушали доводы обеих сторон. Нельзя сказать, что случай бесспорный. Нельзя и всерьёз принимать слова главы Болайна о том, чтобы подобным образом проводить все турниры. Но здесь и сейчас, в данном случае, мы можем решить этот спорный вопрос в пользу Дизир, повторив схватку за Академию.

Магистр медленно поднял руки и захлопал, точно подражая Болайну.

— Отлично! Отлично! Давно хотел сойтись в поединке с тобой, Болайн, — перестав хлопать, он повёл рукой, указывая на небо над Ареной. — Прошу, старый враг, поднимайся, сегодня я омрачу тебе вкус торжества.

— Нет-нет-нет! — старейшина Гарой вскинулся, едва не хватая магистра за рукав. — Это будет уже чересчур, магистр. Схватки подобной силы могут принести множество разрушений и я…

— Ерунда, — отрезал магистр. — Мы поднимемся так высоко, что ни наши техники, ни наша стихия не коснётся зрителей. Вам останется только поймать обломки меча и труп проигравшего, чтобы никому не свернуло шею.

— Нет! Я запрещаю подобный поединок!

— Вот как? Неужели вы боитесь, старейшина, что ловить придётся тело Болайна?

Тот хмыкнул:

— Мечтай. И не думай, что я трушу. Если бы мне разрешили, то я бы с удовольствием поквитался с тобой за все обиды между нами.

— А ты, выходит, верный пёс, раз ждёшь разрешения?

— Ты сам поменьше лай, а побольше кусай, магистр.

Старейшина Гарой рявкнул, заставляя слабых зрителей с испуганным возгласом пригнуться:

— Довольно!

Похоже, он вложил часть своей силы в этот возглас. Нужно бы научиться подобному.

— На кого вы похожи? Неужели я вижу перед собой глав фракций?

Магистр ядовито спросил:

— Так кто в этом виноват? Это я пришёл в гости, начал давить на хозяев и выкручивать им руки? Нет, не я? Значит, не стоит меня затыкать. Болайн, довольно слов! В небо! Пусть оно нас рассудит!

Шандри рядом со мной скрипнул зубами, и я услышал мысль, которую не должен был слышать:

— Старший, нет, вы уже слишком стары. Позвольте мне проучить его.

А ещё я услышал ответ.

— Вот именно. Я слишком стар. Тебе вести за собой Орден после меня, а мне пора отдать за него жизнь и заткнуть одного горластого выскочку.

И снова старейшина Гарой рявкнул:

— Запрещаю!

Магистр не остался в долгу:

— Лучше бы вы запретили Болайну нарушать правила, старейшина Гарой. В небо!

Болайн напоказ сложил руки на груди:

— И не подумаю, я не для этого сюда пришёл.

— Трус!

— Придержи язык, старик.

— Не то что? Ты отправишься со мной в небо?

Старейшина Гарой снова рявкнул:

— Запрещаю! Ты оглох, магистр Ордена?

Вместо ответа магистр вскинул руку, зажигая обращения. Арена охнула, а в грудь Болайна устремились две голубые птицы. Его заслонил старейшина Гарой, приняв технику сути стихии на свою