от радости, кто-то выкрикивал восхваления Ордену, Дизир, Плачущим Водопадам, кто-то желал победы просто всем участникам без разбора.

Затем я позволил слуху ослабнуть и обратил своё внимание на площадку Арены. Она была круглой, раз в десять больше, чем та, на которую я когда-то выходил в Морозной Гряде. На сером камне отчётливо выделялись более тёмные, почти чёрные квадратные ринги, где, вероятно, и должны были проходить схватки.

Участники выходили через ворота, расположенные по правую сторону от нас, ровно посередине между нашей ложей и ложей магистра и высоких гостей. Выходили они одной разношёрстно одетой толпой. На противоположной стороне от них были выстроены пять круглых помостов, над которыми возвышались флаги фракций.

Ближним ко мне оказался помост Ордена, самым дальним — помост Дизир.

Комтуры поднялись со своих мест, подошли ближе к парапету. Кое-кто даже хлопал в ладоши, приветствуя выход участников.

Аледо тоже принялась хлопать и снова заканючила:

— Далеко, ничего не вижу.

Я нахмурился. И правда. Это нам хорошо, зрение Предводителей позволяло увидеть происходящее в малейших деталях, а у Закалки нет таких способностей. Здесь до камня Арены больше сотни шагов, конечно…

Комтур Ловер перестал хлопать и изумлённо спросил:

— Что, гарх их побери, они делают?

Я вскинулся, отворачиваясь от Аледо и впиваясь взглядом в происходящее внизу.

А посмотреть было на что. Вышедшие на камень арены идущие разделялись на ручейки, двигавшиеся каждый к своему помосту, каждый к своей фракции. Вот только если я, глядя издалека на цвета их одежд, ожидал, что они разделятся более или менее равномерно, на деле всё выходило по-другому.

Синева халатов служителей тянулась к серебряному мечу Ордена. Под флагами других трёх фракций оказалось не более пяти-шести участников. Зато под флагом сливы Дизир выстраивалось многоцветье толпы. Их там собралось раз в пять больше, чем служителей Ордена.

Шандри прошипел:

— Твари. Вот же твари.

Глава 8

Я ещё раз оглядел эту пёструю толпу. Спутать те же халаты Плачущего Водопада с одеяниями фракции Дизир не вышло бы при всём желании. Пятеро из Водопада стояли на своей платформе, под своим флагом, а два десятка других под флагом Дизир.

Всё ясно и понятно. Непонятно только одно. Я наклонился к Шандри и поинтересовался:

— А есть правила подобных турниров?

— Разумеется!

— И что они говорят о таком?

Ответил мне Ловер:

— Да гарх его знает, что они об этом говорят. Я открывал их последний раз, когда учился в Школе. Помню, что броня запрещена. Как запрещены сильные разрушительные артефакты уровня Предводителей. Но, честно говоря…

Его перебила женщина-комтур, Ольма, если я верно понимаю:

— Не запрещено.

Ловер тут же принялся её донимать вопросами, почему не запрещено, правда, пользуясь мыслеречью и считая, что теперь его никто не слышит. Так бы оно и было, не будь здесь меня.

Я хмыкнул, ещё раз оглядел участников от Ордена, на миг задержавшись на Виликор, и мыслеречью спросил Шандри:

— Теперь моим соученикам придётся сражаться против превосходящего их числом противника. Всё ещё не хотите, чтобы я открылся и спустился к ним?

— Ты слишком силён.

— Кто, глядя на меня, скажет подобное?

— Как только дело дойдёт до схваток с талантами фракций, это поймёт и слепой, а я не собираюсь сообщать тем же Дизир, что у нас появился Предводитель в молодом поколении.

Я хмыкнул. Молодое поколение. Это как считать. Давно ли по возрасту тела я действительно стал молодым? Ухватил синюю прядь и пропустил её между пальцами. Этот цвет лишь обман Фатии. Прядь седая. Два невосстановленных года жизни. Можно считать, что мне двадцать. Впрочем…

Я покосился на комтуров, снова оглядывая их. Часть уже старики, сильно седые и готовые вот-вот сдать и сгорбить плечи. Тот же Шандри. Сейчас он свежее, чем в дни, когда Академия лежала в руинах, словно сбросил с себя тот лишний десяток лет, выглядит самым крепким из всех стариков-комтуров, но толку? Он всё равно стар и этого не изменить, даже если Орден снова рискнёт отправить отряд в город Тысячи Этажей.

Другая часть комтуров моложе. Мужчины и женщины в расцвете силы. Сколько бы я им дал? Сорок лет, от которых я едва сбежал? Выходит, что я и впрямь сейчас то самое молодое поколение, которое должно прийти на смену старикам.

Аледо снова заныла:

— Старший! Я ничего, ничего, ничего не вижу! Старший!

Я возмутился:

— Да помолчи ты, — закопался в кисет, пытаясь найти, чем её занять. Нашёл. — На!

Аледо повертела в руках засахаренные плоды на палочке и возмущённо спросила:

— Старший, мне, по-вашему, пять лет, что можно сунуть сладость и забыть про меня? Турнир, старший! Турнир! Я ничего не вижу!

Я с досадой выдохнул сквозь зубы, осознав, что хитрость не удалась, и пытаясь придумать, что с этим можно поделать. Тут бы подошёл какой-нибудь артефакт, который бы усилил зрение. Но где же его взять?

Шандри хмыкнул и вдруг странно, как-то необычно воспользовался мыслеречью, будто толкнул её от себя, поднимая волну. Я услышал короткое, повелительное:

— Стражник, зайди.

Заинтересованный, я повернул голову, позволяя себе словно скользнуть за волной мыслеречи. Миг, и я будто стою за дверью, отлично видя обоих стражников. Они переглянулись, явно услышав голос Шандри, кивнули друг другу и вдруг, беззвучно что-то шепча, выбросили навстречу друг другу кулаки.

Раз, другой, третий и разжали их. Один показывал три пальца, другой просто раскрытую ладонь. Мгновение они мерялись взглядами, затем второй вздохнул и шагнул к двери.

Я тут же отпрянул духовным зрением, возвращаясь в ложу. Это, наверное, может лечь на первую чашу весов причин моей способности слышать мыслеречь, которая мне не предназначена. Если во время поисков Аледо это было открытое место, то здесь дверь закрыта. Я видел то, что происходит за закрытой дверью. Или увидеть Аледо за двумя рядами домов, пусть и под открытым небом, это круче?

Дверь бесшумно открылась, пропуская проигравшего в какой-то игре стражника. Он тут же склонился:

— Старшие, вы звали?

Шандри толкнул Аледо в спину:

— Эта девочка — моя личная гостья. Младший, возьми её, отведи на первый ярус и размести в одной из лож. Останься с ней до конца турнира и следи, чтобы её никто не обидел и чтобы она не потерялась. Затем приведёшь её обратно ко мне.

Стражник тут же вбил кулак в ладонь:

— Слушаюсь, старший.

Шандри снова подтолкнул Аледо:

— Иди-иди. Оттуда тебе точно будет всё