сканирующую рамку и суровые очи местной полиции. Меня очень радовало отсутствие на пропускном пункте гвардейцев Ома. Может из-за того, что в городе обстряпывались не самые законные дела, владетель закрывал глаза на то, что здесь происходило. За солидную долю естественно. Дом Елагиных такой ерундой не занимался, но Ом все-таки был финансистом. И прибыль в его ранге ценностей стояла немного повыше, чем честь, совесть и репутация.

— Нам туда! — церебрал Энн подключился к Сети и нашел ближайшую к нам мастерскую. Я себе такой роскоши позволить не мог. При внешнем сканировании мой центральный чип откликался как Текео. А вот если бы я попробовал выйти в Сеть, то ее протоколы могли опознать меня как Лэта Елагина.

Мы прошлись по узенькой улочке с однотипными лавками по обеим ее сторонам. И за этот короткий маршрут мне Дарвин начал уже не нравится. Слишком много бездельников околачивалось возле дверей магазинов. Слишком многие из них провожали нас заинтересованными взглядами.

— Не нравятся мне эти оборванцы, — Энн тоже было не по себе, — о! Мы пришли!

Над лавкой мигал символ молнии или электрического разряда, как бы намекая на ассортимент продаваемого здесь товара. За прилавком, забитом батарейками, портативными реакторами и энергоячейками всех видов, форм и размеров стоял улыбчивый паренек лет двадцати. Осмотрев наши ячейки, он сказал, что на полную их зарядку уйдет три часа. Мне столько ждать сидя в порту не улыбалось, поэтому я спросил есть ли вариант их обменять. Такая возможность существовала. Продавец предложил либо бывшие в употреблении по пятьсот. Либо новые заряженные по тысяче. Для меня выбор не стоял — отправляться в пустыню с возможностью там застрять в мои планы не входило.

— Мне кажется это дороговато, — заметила Энн. Я ее понимал — по моим подсчетам цифровой кошелек у Энн после этой покупки должен был показать дно.

— Это не дороговато. Это пыль и тлен по сравнению с тем, за чем мы едем, — успокоил я ее.

Сомнения девушки можно было понять. Может я и закопал сокровищ на миллионы, но за века до моей кубышки мог добраться кто-нибудь другой. Я тоже такой возможности не исключал, но в отличии от Энн, я знал, насколько надежен был мой аварийный склад.

Но вот с надежностью моих сотоварищей все оказалось сложнее. Возвращаясь в порт, я обнаружил, что вокруг трикиклов скопились какие-то незнакомые люди.

— Тааак, наше чудо, по-моему, снова вляпалось, — предположила Энн.

У меня были похожие предчувствия. Но они не оправдались. Божко продолжал стоять на часах с невозмутимым лицом. А вот «наше чудо» сидело на корточках вместе с тремя людьми. Их окружил еще десяток зевак. Странно, но никто из них друг друга не бил. И даже не оскорблял. Они… играли. В игру, которой, наверное, уже не одна тысяча лет.

Какой-то мелкий шибздик метал карты перед Яном прямо на бетон. Ян, держа в руке шампур с жаренной ящерицей в одной руке, другой водил по разложенным перед ним рубашками вверх картам. Мне все стало ясно с первого взгляда. Омеги люди зависимые. От наркотиков, от развлечений, от азартных игр. Последние пользовались особой популярностью и обычно омеги спускали на них деньги в казино. Но существовали и более примитивные варианты. Такой как сейчас.

Перед Яном лежало сразу десять карт. Как я понял, правила у игры были наипростейшие. Ему надо было просто угадать, где лежит нужная. Шанс один к десяти — самоубийственный!

— Ну че задумался? — подначивал Яна мелкий вертлявый катала в яркой шелковой рубахе, — отшельника найдешь — богачом уйдешь. Ставка один к двадцати!

— Кидай еще пять карт и давай один к тридцати? — предложил Ян.

Ну точно идиот! Причем идиот проигрывающий не свои собственные, а наши деньги! Я уже собрался вмешаться и прекратить этот цирк, но меня аккуратно прихватил за локоть Божко, едва слышно прошептавший:

— Не торопись. Дай сыграть.

Катала сгреб с земли карты, перетасовал их и ловко раскидал перед Яном.

— Отшельника ищи — от радости пляши!

Наличие у большинства омег имплантов практически исключало мошенничество с помощью ловкости рук. Улучшенные линзы способны были различить практически любое движение. Но сильно напрягаться мелкому и не надо было, вероятность угадать у Яна была никакая.

— Сколько он поставил? — спросил я у Божко.

— Все.

— Все⁈

При этом Ян был спокоен как молящийся монах. Влезать в аферу было чревато разборками с портовой шушерой. Я поднял голову оглядываясь — ага, вот и силовая поддержка. Не особо скрываясь поодаль стояла группа из пяти рыл с выкрашенными в оранжевый цвет волосами. Бойцы были все как один одеты в черные свободные куртки и держали руки за спиной. Любители держать стволы за поясом! Да и стояли они в плотную линеечку так, что срезать их можно было одной короткой очередью.

Начинать стрельбу в порту было плохой идеей. Закон был на стороне каталы — он же не под дулом пистолета заставил Яна играть. И свидетелей из случайных зевак этому была масса и видеонаблюдение было не нашей стороне. За проигрыш Ян карцером не отделается. Я его тупо брошу в Дарвине и пусть выживает, как хочет.

Любитель азартно просадить деньги с выбором карты не торопился. Он, свободной от игуаны рукой, касался то одной карты то другой. Потом задумчиво проводил пальцами по губам.

— Ну головой думать надо, а сердцем искать! — приободрил его катала.

У Яна и так с логикой проблемы. А если уж к проблеме выбора он подключит свою интуицию… Ян поднял карту и перевернул ее. Откусил большой кусок игуаны, прожевал и проглотил.

— Деньги скидывай.

Я не знал, как выглядит карта «Отшельник», но по реакции каталы, я понял, что Ян каким-то невообразимым образом открыл именно ее!

— Эммм… молодец… поздравляю… — катала с заискивающей улыбкой начал пятиться назад.

— Эй! Я денег на своем счете не вижу!

Оживилось силовое прикрытие обманщика. Парни в черных куртках вразвалочку двинулись к нам. Откуда сверху раздался свист. Как и когда Энн выскользнула из толпы и успела вскарабкаться на штабель контейнеров, я заметить не успел. Теперь же девушка стояла наверху и недвусмысленно целилась прямо в толпу бандитов. Мы с Божко тоже скинули с плеч винтовки, причем я отметил, как это профессионально сделал Теодор.

— У меня до сих пор на счету не брякнуло, — напомнил Ян, лениво вставая. И как бы невзначай притрагиваясь к винтовке.

Катала затравлено посмотрел сначала на него, потом на нас. Чаши весов закона в данном случае качнулись в нашу сторону. Сделка есть сделка и никто его не освобождал от ее выполнения.

— Подавись, — шикнул он и развернувшись пошагал прочь.

Я посмотрел на Яна, тот довольно кивнул — перевели мол. Дождавшись, пока зеваки разбредутся, я решил устроить разборки с доблестными «охранничками».

— Ладно этот отбитый отморозок, у которого бесполезно мозги вправлять на место. Но ты то как это допустил⁈ — напустился я на Божко.

Тот откинул забрало шлема так, чтобы была видна его безмятежная улыбка.

— Я, знаешь ли, работу свою привык выполнять добросовестно.

— Ага, я вижу! Зла на вас не хватает! На секунду нельзя одних оставить! Здесь вам не ваша платформа, здесь мир хищников и травоядных! Замешкался на минуту — тебя сожрали! Почему мы с Энн должны с вами нянчится постоянно⁈

— Так я и хочу рассказать про платформу. Я изучил досконально и помню все медицинские карты своих пациентов. И про особенность Яна тоже.

— У него особенность есть?

— Люди все особенные и уникальные, — начал Божко, и я подумал, что его сейчас снесет на какую-нибудь человеколюбивую чушь, — особенно пациенты с ошибками в церебралах. Наш Ян случай необычный… погоди, может сам расскажешь?

С Яна мигом слетел победоносный вид.

— Я по специализации биохмик…

— Ян, — поднял бровь Божко.

— Я должен быть биохимиком…

— Ян! — с большим нажимом произнес Теодор.

— Биохимик… да к чертовой матери! Я должен был стать дегустатором еды! Причем еды для домашних животных!

— Чего⁈ — у спустившейся с контейнеров Энн отвалилась от удивления челюсть.

— А чего⁈ Думаешь животные не хотят вкусно кушать⁈ Кто-то же должен пробовать их еду! Ведь кошки, собаки и хомяки не могут сказать, вкусно им или они от голодухи корм едят!

Эн прыснула со смеха.

— Да брось! Иии… что пошло не так с твоей благородной миссией?

— Вот че ты ржешь⁈ Я хоть раз смеялся над тем, что ты врать не можешь? — было заметно, что Яна слова Энн сильно зацепили, — у меня произошел сбой. Вместо тысяч оттенков вкуса, я стал чувствовать… подробнейший химический состав блюд! Не остроту, горечь или сладость с ароматом, а процентное содержание углерода, кислот и долбанного селена,