– Да, полагаю, тому, кто еще ни разу не публиковался, будет весьма интересно узнать, как другим людям удается добиваться таких значительных успехов. Я с удовольствием расскажу вам, Макгуайр.

– В любое время дня и ночи, – прошептал он, наклонившись к ней ближе.

Ее ослепила мгновенная вспышка ярости. Шафран испепеляющим взглядом посмотрела на Макгуайра, а он пожал плечами и пошел вдоль длинного ряда столов, выстроившихся в центре зала.

Шафран медленно перевела дыхание, борясь с желанием спрятаться в кабинете. Или в уборной. Или в ближайшей кладовке. Она не без причины опасалась возвращения в кампус студентов и сотрудников университета, и вот оно началось. Это так утомительно: каждый раз, заходя в Северное крыло, в библиотеку, в любое место кампуса, надевать ментальную броню. Большую часть лета она была в некоей изоляции, работая только с Ли, и вот теперь ее застали врасплох. Она почувствовала себя глупо и разозлилась.

И если бы продолжила так стоять, привлекла бы к себе еще больше ненужного внимания. Шафран отправилась в отдел медицинской литературы, а Ли последовал за ней по пятам. Вскоре интерес к их небольшой размолвке угас, и в библиотеке вновь воцарилась тишина.

Они остановились в дальнем конце стеллажа, освещаемого голубым светом из сводчатого окна.

Ли сразу же стал доставать книги. Рассмотрев обложку одной из них, он достал из кармана очки.

Эти чертовы очки и его язвительное остроумие в схватке с Макгуайром – опасно привлекательное сочетание.

Собрав остатки злости, она спросила громким шепотом:

– Зачем ты принял приглашение Вейла, если не собирался больше заниматься расследованием этого дела?

Закатив глаза, Ли вздохнул.

– Потому что нас пригласил лорд Вейл. Он не из тех, кому можно отказать.

Шафран не знала что и думать. Пожав плечами, заявила:

– Что ж. Тогда нам нужен план.

Ли наклонился вперед, снял очки и пристально посмотрел на нее.

– Никакого плана не будет. Мы просто сходим в клуб и потанцуем. Я серьезно, Эверли. Я закругляюсь, и точка. И тебе очень советую последовать моему примеру. Ты видела, насколько была дикой та вечеринка Вейла, и мы успели уйти еще до того, как все вышло из-под контроля. Людей, балующихся наркотиками, нельзя назвать адекватными.

Шафран скрестила руки на груди.

– Насколько я могу судить, только Кэролайн и Люси «балуются наркотиками».

– Значит, ты еще более ненаблюдательна, чем я думал.

Шафран отпрянула, обиженная его холодным тоном. Ли шагнул вперед, вторгаясь в ее личное пространство, и еще тише сказал:

– Они все их принимают, за исключением разве что Амелии Грешем. У всех явные симптомы. Люси Тэлбот использует столько носовых платков, что могла бы сделать кассу целому магазину. Глаза Кэролайн Этвуд практически светятся в темноте красным. Эдвардс – параноик и уже дважды обращался ко мне за медицинской консультацией. А лорд Вейл на такой короткой ноге с Амелией Грешем, что бродит вместе с ней по больничным коридорам? Он очень влиятельный человек. А я не могу допустить, чтобы меня уличили в связях с людьми, которые нюхают дурман чаще, чем воздух.

Так вот почему Ли отказался от участия в деле? Он за свою репутацию переживал?

– Ты мог бы сразу сказать мне об этом вместо того, чтобы заставлять меня гадать… – Разочарование сделало ее тихие слова отрывистыми. – Тебе вовсе не обязательно идти в «Голубую комнату». Я придумаю тебе отговорку.

– И отпустить тебя одну? – Недовольно хмыкнув, Ли отступил от нее. – Черта с два.

Шафран расправила плечи, чтобы скрыть маленький росток надежды, пытающийся пробиться сквозь толстый слой раздражения.

– Хорошо. Но не мешай мне.

Воздух был густым от дыма и вибрировал в такт ритму группы. «Голубая комната» показалась еще темнее и неприветливее, чем в прошлый раз. Возможно, потому что Ли знал, что – или скорее кто – ожидает их там.

Когда Эверли выходила из квартиры и садилась в кэб, Ли почти не обратил внимания на ее наряд, но когда несколько минут назад она сняла пальто, он едва не вышел из себя от негодования. На ней было платье, специально созданное для того, чтобы мучить добропорядочных мужчин, – с таким глубоким вырезом на спине, что Ли мог пересчитать все ее позвонки, пока она усаживалась на стул за столом Эдвардса. Темные волосы она собрала высоко на затылке, выставив на всеобщее обозрение слишком много чрезвычайно соблазнительной кожи, окрашенной в голубой цвет в бескрайнем лазурном море клуба. Они сели и сразу же завели беседу.

Лорд Вейл сидел между Амелией и Эдвардсом. Первая обаятельно улыбалась виконту, а второй был угрюм. По недовольному лицу Кэролайн явно было видно, что она предпочла бы быть где угодно, только не здесь, а Люси так дурачилась, что Ли не сомневался – она уже летает в облаках.

Они выпивали и болтали, и если бы Ли не был настолько осведомлен о мужчине, сидящем напротив, можно было бы поверить, что это обычный вечер.

Вскоре гости разбились на пары и вышли на танцпол. Ли вынужден был пригласить Кэролайн после того, как Вейл пригласил Люси, а Эдвардс предложил руку Шафран.

Кэролайн почти ничего не говорила. Она хмуро смотрела на Амелию и Вейла, явно недовольная тем, что обычная девушка привлекла внимание лорда.

По другую сторону у Шафран с Эдвардсом, похоже, велась оживленная беседа. С растущим раздражением Ли наблюдал за ними поверх плеча Кэролайн. Большую часть дня, пока они пролистывали, наверное, все книги в кампусе, в которых упоминались ожоги, Шафран его игнорировала. Она охотно общалась с ним, только когда дело касалось миссис Кейвуд, но отказывалась обсуждать расследование убийства и обрывала на полуслове, как только он пытался больше рассказать о лорде Вейле.

Он еще сильнее разозлился, когда немного погодя они вернулись за стол опрокинуть еще по стаканчику, и Шафран умудрилась сесть на стул рядом с Вейлом. Она явно из кожи вон лезла, чтобы его очаровать. Лорд задержался взглядом на ее изящных плечах и руках, и Ли показалось, что его собственная кожа стала слишком тесной. Должно быть, ее флирт сработал, так как спустя мгновение она оказалась на танцполе в объятиях лорда.

Но нет худа без добра – остальные дамы отправились в уборную. Обычно общительный Эдвардс в этот вечер как-то заметно сник, и Ли не мог понять, почему. Ли позвал Эдвардса наружу покурить, и они вышли из душной толпы на свежий воздух улицы.

Глоток прохлады немного отрезвил от спиртного, выпитого им от волнения. Ли вынул портсигар, а Эдвардс достал сигару из кармана пиджака. Несколько минут они молча курили, наблюдая за непрерывно