двигающейся толпой людей на тротуаре и редкими машинами, выбрасывающими выхлопные газы на улицу. Низкие свинцовые тучи над головой светились тусклым золотом, отражая огни города.

Обычно ночной город заряжал Ли энергией бесконечных возможностей. Сегодня же возможность представлялась только одна, и она вселяла в него ужас.

Ли рассеянно стряхнул несуществующий пепел с сигареты и прочистил горло.

– Признаться, я удивлен, что лорд Вейл здесь. По-моему, для него это место недостаточно представительное.

– Определенно.

– Мне не очень нравится, что он танцует с мисс Эверсби, – продолжил Ли тихо. – Я кое-что слышал про Вейла. Не думаю, что он ей подходит. Слишком… великосветский, знаете ли.

Эдвардс взглянул на него и нахмурился.

– Я прекрасно понимаю, о чем вы. Он стал слишком близко общаться с Амелией, и я не могу этого одобрить. Понимаете, у него ведь были отношения с мисс Уильямс.

Ли бросил сигарету на землю и тут же зажег другую, от вкуса которой едко запершило в горле.

– С убитой девушкой?

Эдвардс рассеянно провел ногой по земле.

– Вам, наверное, рассказала об этом одна из дам. Да, ее убили. – В его голосе послышалось напряжение. – Мисс Уильямс была привлекательной девушкой, но у нее всегда был на все свой твердый взгляд. Думаю, мы поначалу потому с ней и сдружились, что понимали, что значит глубокие чувства. – Ли никогда бы не принял Эдвардса за человека, способного на сильные эмоции, и уж точно не за человека страстного, но сейчас по нему явно было видно, что какие-то чувства он испытывает. Его плечи ссутулились, уголки рта опустились, что было так не похоже на его обычную чопорность.

Эдвардс поднял глаза на Ли. Скорбь исказила его гладкое лицо.

– Незадолго до ее смерти я разговаривал с ней. Мы встретились в парке недалеко от ее дома, в публичном месте, где она не закатила бы истерику – так я думал. Я и забыл, какой она может быть, когда… нанюхается. Совершенно неуправляемой и взвинченной. Но я и сам был не в духе. Я злился еще до того, как начал с ней разговаривать.

У Ли сложилось впечатление, что он что-то упускает, как будто Эдвардс прокручивал у себя в голове тот разговор с удвоенной скоростью и Ли слышал лишь его половину.

– Но… понимаете, доктор Ли, я последний, кто видел ее в живых. Я был последним, и мы с ней сильно поссорились. Вы представить себе не можете, как это меня угнетает.

Ли вздохнул с сочувствием. Ему необязательно было знать ничего из этого, и в действительности у него даже желания узнать не должно было бы появиться, но недели работы с Эверли над решением этой головоломки не прошли бесследно. Невозможно было просто взять и выключить свое любопытство, когда с тобой делятся такой информацией.

Эдвардс прижал ладонь ко лбу.

– Я принимаю это близко к сердцу. По правде говоря, не могу об этом не думать. И еще… есть еще кое-что, о чем я все время думаю. – Он опустил руку и серьезно посмотрел на Ли. – Могу я попросить у вас медицинское заключение, доктор?

Ли опасливо кивнул.

– Иногда… – Эдвардс поднес к губам сигару, на кончике которой повис столбик пепла, но так и не затянулся. После долгой паузы, во время которой Ли затушил сигарету и закурил новую, Эдвардс спросил: – Каков текущий подход к кратковременной потере памяти?

– Потери памяти? С потерей сознания?

– Возможно, правильнее это описать, как… когда обнаруживаешь себя в другом месте, совсем не в том, которое помнишь в последний раз.

Ли перекатился с носков на пятки, не зная точно, что сказать. Эдвардс не его пациент, но у мужчины явно проблемы с психикой.

– И это произошло после… употребления определенных наркотических веществ?

И без того тонкие губы Эдвардса сжались, превратившись в мрачную нить.

– Нет.

– Эдвардс, вы служили?

– Мой отец договорился с мистером Лоу, и я какое-то время служил у него адьютантом.

Ли кивнул, обдумывая сказанное. Работа у канцлера казначейства оградила Эдвардса от ранений войны. Если не наркотики и не контузия, которые можно было бы предположить в первую очередь, оставалось не так много версий. Он хмыкнул.

– С медицинской точки зрения причин для такой кратковременной потери памяти, как вы это называете, может быть очень много. Тут необходимо тщательное обследование, чтобы поставить диагноз.

– Но здесь ни… – Эдвардс потоптался, беспомощно оглянувшись по сторонам. – Здесь ничего нельзя сделать, чтобы это прекратить?

– Эдвардс, вам нехорошо? – спросил Ли, шагнув ближе. Кожа его лица казалась бледной на той стороне, что не освещалась голубым светом из открытой двери.

– Нет-нет. Благодарю, я здоров. Мои проблемы меркнут по сравнению с тем, через что приходится проходить Амелии, а бедняжка мисс Уильямс…

– Мне очень жаль, друг мой, – пробормотал Ли. Вопрос вырвался сам собой прежде, чем он успел подумать: – Из-за чего вы поссорились, когда виделись с ней в последний раз?

– Я… – Он выдохнул и помотал головой. – Мисс Уильямс… Она требовала кое-что, и это было неразумно. У нее появилось привыкание к… – Он прочистил горло, и Ли понял, что речь идет о наркотике. – И она хотела получить что-то посильнее. Я предупреждал ее, что это опасно и может для нее плохо кончиться. Но она и слушать меня не стала. Заявила, что больше я ей не друг. – Нахмурившись, он уставился на свою сигару, больше половины которой уже превратилось в пепел, стряхнул его и сделал затяжку. Его голос зазвучал надтреснуто. – А теперь лорд Вейл живо интересуется Амелией. Она говорила, что после его вечеринки он настойчиво приглашал ее на ланч, после того как всю ночь протанцевал с ней. Еще и месяца не прошло с того дня, как жестоко убили мисс Уильямс. Его настойчивые ухаживания забавляют ее. Мне не кажется это забавным.

– Почему нет? Если такой человек, как Вейл, не против, что она работает медсестрой…

Лицо Эдвардса утратило свою гладкость, а голос елейность.

– Что вы об этом знаете?

– Я часто посещаю больницу университетского колледжа, – озадаченно ответил Ли. – Я уже встречал ее там. Мы с мисс Эверсби буквально на днях с ней столкнулись. Она была с лордом Вейлом.

Лицо Эдвардса еще больше помрачнело, и он шагнул к Ли. В холодном голубом свете мужчина выглядел почти угрожающе.

– С чего бы такой человек как лорд Вейл вдруг заинтересовался простой медсестрой? Какая выгода ему от общения с ней?

Ответ напрашивался сам собой: в больнице медсестра имеет доступ к препаратам, которые могут заинтересовать такого увлекающегося ими человека, как Вейл. Однако Ли был удивлен, что Эдвардс вообще завел разговор о вредных привычках лорда.