*******

Следующие дни были наполнены исключительно бытовыми заботами. Смотрители и монахи водили своих воспитанников по городу, где демонстрировали свою работу — помогали органам правоохранения решать вопросы, устраняли проблемы с Сетью, помогали людям у которых были трудности с теломодами и тому подобное.

Также они посещали занятия в городской школе. Пока монахи читали лекции и общались с местными учениками в одной аудитории, их воспитанники, вместе с другими детьми, посещали занятия местных учителей. Но эту часть поездки Дади пропускала, вынужденная проводить эти часы в компании настоятеля, и самых старших воспитанников, для которых это посещение города было последним перед Паломничеством.

Дади все же довелось побывать в местных школах. Местные дети держались от неё на расстоянии, но лишь с непривычки, девушка не чувствовала от них того напряжения, которое постоянно исходило от сестер и братьев в её присутствии. В этом абсолютно беззлобном и непривычном отчуждении Дади чувствовала себя словно в промокшем насквозь платье. Когда настоятель не мог взять свою группу с собой, его часть воспитанников бродила по городу в поисках приключений, Дади оставалась в гостинице, в одиночестве занимаясь игрой на флейте и чтением книг.

Одним таким вечером желание практиковаться в музыке словно отключилось и Дади никак не могла найти себе место. Время словно остановилось, мысли застилал белый шум. И тогда она просто встала и вышла за дверь своей комнаты, которую делила ещё с тремя воспитанниками, еще не вернувшимися из города.

Дверь мягко закрылась и Дади несколько мгновений просто стояла посреди коридора — на выходе за порог её планы на остаток дня обрывались. Тогда девушка просто начала переставлять ноги в сторону фойе. За дверью одной из комнат она услышала знакомые голоса — Катри и её ленивый приятель бурно обсуждали предстоящую после заката игру.

Дади подняла руку, собираясь постучать в дверь. Но тут же заметила, что голос Фаридина, с той стороны не звучит. Это не значило ровным счетом ничего, но уверенность девушки тут же пошатнулась. А ещё она вспомнила, что до сегодняшнего дня об игре с ней вообще никто не разговаривал. Дади вздохнула и рука её опустилась. Она развернулась и пошла дальше.

В фойе Дади наткнулась на группу старших воспитанников, с которыми проводила свои вылазки из гостиницы. Настоятель был чем-то занят, по этому ребята собирались в город развеяться. Девушка подошла к ним, сама не зная зачем, и кто-то из братьев спросил, не собирается ли она с ними. Спросил исключительно из вежливости, но Дади согласилась, от чего радости на лицах заметно убавилось.

Выйдя из гостиницы, Дади почти сразу перестала понимать куда и зачем она идет. Её ум снова заполнил вездесущий шум. Возможно братья даже пытались её окликнуть, но девушка не обратила на это внимания. Незаметно для себя она оказалась одна в большом, по сравнению с монастырем, городе.

Дади наконец осознала где находится и тут же поникла — она явно заблудилась и, по наказу настоятеля, не могла воспользоваться Сетью и поискать себя на картах. По отражению города тоже было не сориентироваться, ведь Дади всю дорогу его игнорировала. Не придумав ничего лучше, она просто побрела обратно в том же направлении, откуда пришла. В худшем случае хотя бы настоятель её хватится и быстро отыщет.

Так она и брела, время от времени тучи её мыслей расступались и в эти мгновения ясности она смотрела на людей вокруг. Люди смотрели на неё в лучшем случае с любопытством, в худшем — рефлекторно обращали внимание на её желтую накидку, бывшую ярким пятном посреди монохромного пейзажа. Но Дади не чувствовала от этих людей ничего, ни страха, ни гнева. Это было все ещё не привычно. Но в этот вечер Дади впервые встретила взгляд, исполненный надежды.

Простая женщина средних лет остановилась посреди тротуара, когда увидела идущую с другой стороны улицы послушницу. Она слышала, что группа воспитанников монастыря на востоке сейчас в городе, она хотела бы встретиться с монахом, уже получившим посох и сан. Но судьба связала её с простой, на вид, послушницей. Женщина быстрым шагом пересекла улицу и несколько секунд пыталась выдавить из себя подобающее приветствие. Задача стала ещё труднее, когда девушка наконец заметила её и, остановившись обернулась. И в вопросе той женщины прозвучала первая, чистая и звонкая нота будущего кошмара.

*******

— Сида… я… мне… не могли бы вы помочь? Мой муж… его… сердечный толомод… с ним что-то не так… физически он исправен… но его Связь…

Дади слушала с, казалось бы, беспристрастным видом, но на деле она просто впала в ступор. Годы подготовки служению людям и прямой запрет настоятеля пользоваться Сетью без присмотра вступили в прямое противоречие. Девушка все равно кивнула в знак согласия, хотя и машинально. Женщина воспрянула духом и позвала Дади за собой. Она все ещё была занята моральной головоломкой, по этому пошла следом не задумываясь.

Дом женщины оказался недалеко. На внутреннее убранство девушка не обратила никакого внимания, она его словно не видела. Все её восприятие, которое было не занято закипающим внутри страхом, сосредоточилось на койке с мужчиной средних лет, погруженным в глубокий медикаментозный сон.

Сглотнув, девушка заглянула в Сеть. Обладающий минимальной монашеской подготовкой сразу мог распознать все проблемы, взглянув на отражение этих машин. И Дади их увидела. Пара призраков получивших конфликтующие указания, затрудненная связь с удаленными узлами, неверно прописанные коды разрешений и допусков — это были не сложные проблемы, но эти мужчина и женщина были обделены средствами их решения.

Девушка не сразу осознала, что уже видела то, что видит сейчас. Все эти проблемы она так или иначе решала во время своего обучения и прекрасно знала, чего будет стоить как её действие, так и её ошибка.

Дади так и не решила задачу, разрывающую её пополам. Но обычная человеческая эмпатия все же двинула чаши весов. Девушка принялась за работу даже не попросив хозяйку дома выйти из комнаты. Она погрузилась в Сеть глубже, мир ограничился отражением теломодов, связанных с ними Призраков и тянущихся прочь нитей Связи. Сцепив ладони словно в молитве, девушка простояла подле кровати почти полчаса.

Она закончила плести клубок из кодов и команд для Призраков в своем уголке Сети. Оставалось самое простое и одновременно самое сложное — выпустить этот “черновик” на волю и проследить за его работой. Дади сделала глубокий вдох и одной рукой вцепилась в изголовье кровати. Как только она отдала команду, глаз пронзила резкая боль, девушка едва не согнулась пополам. Но она