Ну, предположим, что опять-таки в каком-то неведомом месте диверсанты устроили «базу». Совершенно нереальным представляется переход диверсантов из района «Омеги» в район боновых ворот. Еще более проблематичным представляется переход в район якорной стоянки линкора. О каком-то береговом сопровождении и ориентировке диверсантов в этом варианте даже и речи быть не могло. Сплошная профанация. Да и на что были способны два диверсанта с сотней килограммов взрывчатки? Даже если предположить, что доставленные ими к борту линкора два пятидесятикилограммовых заряда были укреплены магнитами на корпусе, то они могли рассматриваться исключительно как заряды инициирующие. При условии, что основные заряды были заранее заложены в трюме линкора. Для проведения диверсии по этому варианту в числе диверсантов «напрашивался» один из ветеранов 10-й флотилии MAC, знакомый с условиями «работы» в Севастопольской бухте и отлично знающий особенности конструкции линкора со времен тренировок на нем в Специи в 1940 году. А ведь были и такие.

Нам не приходится рассчитывать на то, что на нашем веку будет открыт доступ к документам МГБ той поры. Начиная с 1956 года, по Севастополю на уровне базарных баек ходили легендарные рассказы о том, что в районе Черной речки или в районе дикого пляжа Омега были найдены следы «лежек» подводных диверсантов. Рассказывали даже — что и где нашли. С самого начала следовало признать, что если и имел место диверсионный акт, то выполнив свою задачу, диверсантам предстояло, выйдя на берег, выйти из Севастополя либо где-то затаиться. По крайней мере, нет информации о том, что кто-то из них выплыл к берегу и сдался властям, как это бывало при диверсиях в английских базах… Быть может, вылезли на берег и не нашли кому сдаться? Не до них было в той обстановке в Севастополе. Наверное, пришлось бедолагам в шерстяных рейтузах и босиком, своим ходом, добираться к месту общего сбора.

В 1957 году скоропостижно скончался начальник разведки флота, генерал-майор Намгаладзе, занимавший должность в течение шестнадцати лет. Некоторые исследователи связывают эту смерть в общем-то молодого и сравнительно здорового (?) человека с теми претензиями, что предъявлялись к нему в связи с катастрофой «Новороссийска». Как знать…

По той версии, что рассматривали мы, действительно достаточно было диверсанту установить на борту в районе закладки основного или «вышибного» заряда магнитную мину с часовым механизмом и с зарядом, подработанным под кумулятивный эффект, для «прожигания» брони, чтобы в назначенное время произошел бы взрыв. При этом варианте прослеживается несколько организационных и технических проблем.

Я с очень с большим уважением отношусь к тележурналисту и сценаристу Андрею Хорошхину.

Очень похоже, что Андрей, знакомясь с публикациями, имеющими отношение к диверсионной версии против «Новороссийска», прочитал «вариации» на эту тему отставного капитана 2-го ранга Бирюкова.

Пытаясь установить истинную причину гибели линкора, журналист и киносценарист Андрей Хорошхин провел собственное расследование, отрабатывая ранее выдвинутые версии: минную и диверсионную. При отработке диверсионной версии с подачи местных дайверов он принял участие в обследовании грота в районе мыса Айя. На глубине шести метров двенадцатиметровый грот выводил в сухую скальную нишу, вполне пригодную для базирования боевых пловцов и размещения вооружения и средств доставки к месту диверсии. В смонтированном Хорошхиным телефильме мельком демонстрировалась карта с предполагаемым маршрутом перехода боевых пловцов к Севастопольской бухте. Я лично не представляю, где между Любимовкой и Качей мог бы находиться такой подводный грот в приглубленном скальном массиве. Если же показанная перед камерой карта — это обусловленный дайверами элемент «легенды» прикрытия, то в фильме показан грот, находящийся в районе мыса Айя. По большому счету, это непринципиально — оба предполагаемых грота находятся слишком далеко от Севастопольской бухты, что предполагает значительные трудности подводного перехода диверсантов. Что же касается сценарного варианта, представленного Хорошхиным, то все выглядело достаточно реалистично, даже коробка от дыхательного автомата акваланга, найденная или подброшенная (?) дайверами для антуража, в гроте. Оставалось ответить на единственный вопрос — каким образом боевые пловцы, пользуясь автономными средствами подводной транспортировки середины 50-х годов, смогли бы доставить в район диверсии большие партии взрывчатки? Можно, конечно, предположить, что боевыми пловцами использовались семиметровые торпеды CE2F/X30 и CE2F/ Х60 с боевыми зарядными отделяемыми (БЗО) по 270 кг, но, с учетом конфигурации грота, я очень сомневаюсь, что эти торпеды могли быть подготовлены и применены при этом варианте диверсии. Расстояние от этого грота до входа в Севастопольскую бухту не менее 10 миль, что уже изначально предполагает значительные проблемы по переходу под водой пловцов и еще большие проблемы по транспортировке дополнительных зарядов взрывчатки. Должно быть, не найдя ответов на эти вопросы, Андрей Хорошхин не стал далее моделировать этот вариант диверсии.

В предположении, что подводным диверсантам таки удалось закрепить с правого борта два зарядных отделения торпед, схема взрыва смотрелась примерно так (см. схему 2).

И все-таки продолжим отработку диверсионной версии подрыва линкора.

По опыту ранее проведенных в период войны подобных операций, диверсанты должны были иметь полную информацию о режиме охраны Главной базы Черноморского флота, местах стоянки и переходов кораблей. Должны были иметь полную информацию по конструкции боновых заграждений и режиме их использования, по средствам визуального и технического контроля в районе заграждений. Руководитель диверсионной операции должен был иметь информацию по вариантам расстановки кораблей на внутреннем рейде Севастополя. До сих пор нет полной ясности — кто и на каком основании принял решение о постановке «Новороссийска» на 3-и бочки, вместо штатной стоянки на 14-х бочках. В стандартном варианте это решение был полномочен принять оперативный дежурный штаба флота. Не исключено, что решение по изменению стоянки было вызвано тем, что линкор «Севастополь» незадолго до исследуемых нами событий был поставлен к причальной стенке судоремонтного завода, освободив (?) для «Новороссийска» во всех отношениях более удобное место швартовки на 3-х бочках. Не исключено, что оперативный дежурный флота превысил свои полномочия, не согласовав место стоянки линкора с начальником оперативного управления флота. Грамотный разведчик-аналитик мог этот вариант предугадать заранее — но был ли этот аналитик в «природе»?

Из опыта операций, проведенных итальянцами и англичанами против кораблей, стоявших в защищенных базах, всем этим операциям предшествовала основательная и многократная разведка с последующей оценкой обстановки. К примеру, летом 1943 года в турецком порту Александретта, где находилось итальянское консульство, под видом его сотрудников действовали два морских офицера — подводные пловцы Луиджи Ферраро и Дино Роккарди. Они, проводя целые дни на пляже, отслеживали движение кораблей стран антигитлеровской коалиции, заходивших в нейтральный турецкий порт, а ночью подплывали к ним и устанавливали мины замедленного действия. Как правило, корабли эти взрывались через пару часов после выхода из порта.