И вот теперь сбежать не успела, его меч оказался направлен мне в шею.

— Великолепно! — похвалил меня Данте. — Я это по правде тебе говорю: для той, кто всего неделю обучается фехтованию это нереальный успех!

Я смущённо краснела, но не перебивала, насаждаясь похвалой. Приятно же.

— А как отскочить в первый раз успела! Да я же в основном после таких моментов и выигрывал, а противники были чистокровными энеш-тошерн, едва ли не мои сверстники! Я просто потрясён, Роуз!

Всё так же важно киваю-киваю.

— А как ты!..

— Дан, если это было в полную силу, то я тебя больше не знаю, — язвительно усмехнулся — кто же ещё, — Мирон. Они с младшим братом стояли в тени кроны дерева и смотрели на нас.

Я недовольно нахмурилась. Тоже мне комментаторы, блин.

А герцог и не собирался молчать, в то время как Адриан просто с любопытством за нами наблюдал. И не вмешивался, чего я и не одобряла, и одобряла одновременно. Так что, пусть делает вид, что его тут нет.

— Может, ты лучше умеешь учить человеческих девочек? — ехидно, насколько это возможно для него, поинтересовался Данте.

— Показать мастер-класс по использованию магии? — вопросом на вопрос ответил Мирон.

Ларелон промолчал, возмущённо смотря на друга, а я только недоумённо глядела на герцога. О, как мне знакома эта предвкушающая, обычно не предвещающая ничего хорошего, улыбка, что искривила его губы, обнажая страшные клыки…

— Роуз, готова? — как-то слишком неожиданно уже мне задал вопрос Мирон.

— К чему?

— Твоя задача не пускать меня к себе, — пояснил Сатанор и решил, что же после этого я точно готова, так что шагнул ко мне.

А что? Я стояла.

Ещё шаг.

Я отошла, также не понимая, чего от меня вообще хотят, на два шажочка. Улыбочка герцога превратилась в кровожадный оскал и он тенью метнулся ко мне!

Хлопнула бы себя по лбу за торможение мозга, но времени у меня на самобичевание не было. Я поняла, что энеш-тошерн желает, чтобы я не подпускала его к себе! В плане: не убегала, а защищалась. И тут щитом не получится — пробьёт.

Лучшая защита — нападение, — так решила я и послала несколько боевых заклинаний, которые герцог с ожидаемой лёгкостью парировал. Но он уже не бежал ко мне, а шагал с ощутимой осторожностью.

Я сочла нужным не давать ему расслабиться и поливала всеми заклинаниями, которые знала. Понятия не имею, как это выглядело со стороны, но в моих глазах уже рябило от ярко горящих нитей магии. Они просто полыхали, потому что я задействовала все и не по разу. И продолжаю в том же духе.

Мирон сделал ещё шаг ко мне. Лысый чёрт!

Я усилила атаку. Только теперь он решил тоже приступить к обмену «любезностями» и мне пришлось поспешно стряпать щит.

И знаете, на уроках Изабелла была куда более медлительной, а вот на меня летели пять разных атак! Я попросту не успела парировать все, и в меня врезался шальной поток воздуха, подкинул на пару метров ввысь, чтобы потом отбросить назад шагов на шесть!

Воздух казался жёстче камня, удар получился сильный. От тупой боли у меня перехватило дыхание.

Едва успев сгруппироваться, я встретилась с землёй, пару раз перекувыркнувшись через свою много страдную рыжую головушку. Ох, а я-то и забыла, что Мирон Сатанор никого не щадит!

Он в трёх шагах!

В рукопашной мне его тем более не одолеть, так что продолжила с утроенным рвением бросаться заклинаниями. Нити гудели, но резерв не тратился слишком сильно — заклинания будто по инерции создавались, почти не тратя маны.

Пропустила атакующее тёмное заклинание. Опять боль, опять я подпускаю его на шаг.

Азарт меня захватил настолько, что я даже не уловила момент, когда он подошёл совсем близко. Герцог наклонился ко мне и, касаясь клыком мочки уха, вкрадчиво прошипел:

— Человечке меня никогда не победить, однако ты бы была к этому ближе всех. Угадываешь, чем бы всё закончилось в реальной битве?

— Ну, — протянула я, стараясь не отпрянуть от Мирона и не выдать предательской боязни. — Во-первых, эта битва бы кончилась быстрее.

— Я так не уверен, потому что сражался в полную силу.

Где-то позади одновременно хмыкнули Данте и Риан.

— Врёшь, — констатировала я. Пусть кому-то другому байки рассказывает, я-то знаю про его настоящую мощь не понаслышке.

— Ладно, — легко согласился энеш-тошерн, — но я не настолько сильно тебе поддавался, как планировал. И не везде поддавался.

— Во-вторых, — решила продолжить свои рассуждения, — ты бы завершил эту битву, обязательно оборвав жизнь противнику.

— Умничка, только я не про это. — На мой искренне недоумевающий взгляд мне пояснили: — Ты бы поскользнулась, потому что позволила магии холода заморозить землю. И да, я же не убиваю окончательно, то есть…

Герцог неожиданно запнулся. Думаю, у нас одновременно в головах возникла картинка того, как он жестоко убил Кристофа (Кшиштофа) у меня на глазах! Не убивает он окончательно! Я мрачно посмотрела на Мирона, чьё лицо в миг вновь стало похоже на каменную маску. Ясно, не хочет показывать эмоций, каким бы они ни были.

Мирон, будто прочтя мои мысли, глухо ответил:

— А что мне оставалось делать тогда? И как бы на моём месте поступила ты?

Он оглядел лёд под нашими ногами. В его взгляде промелькнуло поражение какой-то нереальной догадкой и он, резко развернувшись, ушёл прочь.

***

Проклятый лёд!

Мирон прекрасно помнил ту единственную битву, которую чуть не проиграл. Битву, что была месяца три назад в квартире того, кого он изначально тоже считал человеком!

Кшиштоф оказался не только великолепным магом, так ещё и странным оборотнем — уму непостижимо! Маг-оборотень! И мало того, что, похоже, всеми видами колдовства владел, так от использования тонн маны, на полу тогда тоже появился лёд!

И Мирон уже совершенно не уверен в человеческой крови безобидной на вид Роуз. Когда он уходил, то старался не прихрамывать на правую ногу. Ей тоже удалось его достать почти в самом конце поединка, когда он праздновал очередную лёгкую победу.

Рыжая не так проста и что-то скрывает. Как-нибудь Мирон выведет её на чистую воду и спросит обо всём. Только бы время подходящее найти, сейчас она всё так же на него обижена за смерть учителя.

Энеш-тошерн усмехнулся. Раньше бы герцог Сатанор устроил допрос с пристрастием, либо же просто запугал до икоты, а здоровьем и дружбой с Роуз он неожиданно дорожит. Хорошо это или плохо — он пока не знает.

***

— Ну, пошли-и-и, — уговаривала я,