В начале четвертого курса Арсений вновь активизировался и целых четыре месяца просил прощения и всеми силами пытался вернуть меня. И я решила дать бывшему парню последний шанс. Возможно, этому поспособствовал и Макс, который за прошедший год умудрился до икоты напугать двух моих ухажеров настолько, что и другие парни в институте стали обходить меня стороной. И я вернулась к Арсу, но прежней теплоты и притяжения между нами уже не было, а учитывая, что я встретила Александра и чаще всего спасалась бегством, параллельно училась на одни пятерки и работала у Алисы, то ходить на свидания у меня банально не было времени.

Однако все изменилось, когда в мою жизнь ворвался наглый товарищ капитан, ставший впоследствии майором. Мирон перевернул все с ног на голову, проникая в самое сердце, глубоко в душу.

– Высочество, о чем ты думаешь? – отвлек меня веселый голос Мирона.

– О тебе, – созналась я, опуская голову.

Мир победно улыбнулся, подошел ко мне и сел на край кровати. Его совершенно не смущало то, что щеголял майор по-прежнему в костюме Адама.

Мир протянул руку, взял меня за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза и насмешливо протянул:

– Марья, ты покраснела!

Я попыталась отвернуться, но Мир не дал. Подвинулся ближе и очень нежно, почти невесомо коснулся моих губ поцелуем. Сердце вновь зашлось в груди, а я медленно подняла руку, касаясь его щеки. Провела большим пальцем по немного отросшей щетине, явно указывающей, что побриться утром Мирон не посчитал важным. Зарылась в его волосы, которые оказались очень мягкими на ощупь, провела ноготками по шее, слыша, как Мир тихо застонал.

– Ты голодна или ну его, завтрак этот? – томно прошептал мне в губы майор.

– Я хочу есть, – честно призналась я, чувствуя неприятные спазмы в желудке.

– Ты вчера еще и без закуски налакалась? – снова съехидничал Мирон.

– Я нервничала, – сконфуженно пробормотала я.

– Ой, дилетанты, – укоризненно протянул Мир.

–что там с Сашей, ты не знаешь? – вспомнила я.

– С ним все хорошо, наши ночью выехали к нему домой и провели обыск по всем правилам. Что нашли, пока не знаю, но намекнули, что кое-что интересное, – подмигнул мне Мирон и поднялся на ноги.

– А где мой телефон? – вскинулась я.

– Зачем он тебе? – подозрительно уточнил Мир.

– Хочу позвонить Стефании, – честно ответила я, – и узнать, что нашли в квартире прокурора.

Мирон округлил глаза, проглотил ругательство, пару мгновений молча жестикулировал, а потом выдохнул:

– Не смей. Даже думать не моги, чтобы с ними подружиться!

– Поздно! – уведомила я.

– Ты хотела сказать: «Да, Мирон, я больше не буду водиться с твоей сестрой и ее подругами?», – обманчиво мягко уточнил Мир.

– Я хотела сказать, что мы уже подружились.

– Спелись. И спились. Марья, а поехали из города, а? Насовсем. Я переведусь, тебе институт получше найдем.

– Мир, мне нужен мой телефон, – настойчиво повторила я, – вдруг папа звонил. Или того хуже – приезжал, а меня дома не было.

– Папа – это святое, – нехотя согласился товарищ майор, надел боксеры и потопал в прихожую.

Вернулся с моим телефоном, молча протянул мне его и снова ушел. Судя по грохоту – в кухню.

Трясущимися руками я включила мобильный, ожидая уведомления о пропущенных от папы, но к моему великому облегчению, их не было. Зато было несколько сообщений от Влады. Подруга написала то же, о чем мне поведал Мирон, – прокурора обыскали. Что нашли, пока неизвестно, и вряд ли нам, девочкам, в ближайшее время об этом сообщат.

Я сжала губы, поднялась, подхватила первую попавшуюся футболку Мирона, натянула ее на себя и отправилась на поиски справедливости.

Мир нервно доставал из шкафа тарелки, расставляя их на столе.

– Садись, – позвал он, накладывая себе и мне порцию яичницы.

– Почему нам не рассказывают, что нашли у прокурора? – осведомилась я, устраиваясь за столом.

– Потому что носы длинные отрастут, – отмахнулся Мир. – Марья, еще один вопрос о прокуроре, справедливости и расследованиях, и я обещаю, что завтрак, а также обед отменяются, и мы снова вернемся в постель, – клятвенно пообещал он.

– Ну почему? Это же мы выяснили?!

– Вот именно! – подтвердил Мирон. – Марья, ешь!

Сдержав в себе детский порыв показать Мирону язык, взяла вилку со стола и принялась с аппетитом поглощать яичницу. И когда тарелка опустела, а я довольно облокотилась о спинку стула, зазвонил мой мобильный. Мелодией, которая стояла исключительно на отцовском номере.

– Это папа звонит, – задержав дыхание, сообщила я и вскочила с места.

Мирон решительно пошел за мной, хмуря брови.

– Привет, пап, – жизнерадостно ответила я, кладя ладонь на грудь.

– Как дела? – поинтересовался папа.

– Отлично!

– Да? – папочка явно мне не поверил.

– Да! – бойко подтвердила я.

– Через полчаса ты и один из оперуполномоченных Демидовых, который за тобой ухаживает, должны быть у нас дома, – пророкотал папа, а я поняла, что это конец.

Конец моей спокойной и вольной жизни.

Я зажмурилась, не сразу сообразив, что Мирон забрал из моих рук мобильный и уже беседует с отцом!

Слабоумие и отвага во всей красе!

– Здравствуйте, Георгий Григорьевич, – вежливо, но твердо поздоровался Мирон и представился, – старший оперуполномоченный Мирон Демидов. Хорошо, через полчаса мы будем у вас.

Мир отключился, протянул мне мобильный и широко, жизнерадостно улыбнулся:

– Поехали радовать мной папу?

– Ой, мамочки! – схватилась я за голову.

– Ты во мне сомневаешься?

Ладони Мирона опустились на мои плечи, а сам Мирон легко улыбался, демонстрируя мне ямочку на щеке.

– Все будет хорошо, Марья. Главное, не забывай, что я мужчина твоей мечты, твой будущий муж и отец троих твоих детей, остальное я разрулю.

– Главное, папе это не ляпни, – посоветовала я.

– Именно это я и собираюсь ему сказать, – окончательно добил меня товарищ майор. – Молчи. И собирайся.

И я замолчала. И пошла одеваться, на ходу придумывая планы отхода и спасения Мирона от отцовского гнева.

Собиралась я почти в прострации. Натянув еще влажное белье, быстро написала сообщение Алисе, не глядя отправила и спешно надела джинсы и футболку.

Я дергалась, нервничала и без конца кусала губы. Мирон же совершенно спокойно и расслабленно ждал меня у входа, крутя на указательном пальце ключи от машины.