class="p1">Видард осекся и опустил взгляд, схватив стакан и делая вид, что тот нужно срочно натереть до блеска. Обернувшись, я успела поймать уже знакомо превратившийся в расплавленный лазерный луч серый взгляд. И неожиданно разозлилась не пойми на что:

— А что такого я сделала? Улыбнулась? Предложила без меню блюда в ответ на вопрос, что у нас есть поесть? Видард, что с тобой? В твоем голосе такое осуждение, словно я флиртую с убийцей!

В этот миг я, как никогда страстно, желала, чтобы открылась входная дверь и в кафе вошел кто-то из тех посетителей, которые приходят специально, чтобы пропустить за барной стойкой стаканчик-другой чего-то, способного скрасить им вечер после трудного рабочего дня. Чтобы Видарду нашлась работа, и он не глазел на то, как я обслуживаю Диллона. Бармен как-то странно, не совсем адекватно реагировал на Фейтерре. И это почему-то злило меня. Словно касалось напрямую. Но как назло, отвратительная работа синоптиков в этот вечер распугала всех. Работяги, опасаясь ухудшения погодных условий, торопились домой, чтобы пораньше включить отопление. Отвлечь внимание бармена было некому.

Видард скривился, будто собирался сплюнуть себе под ноги, но в последний момент вспомнил, что находится не на улице, а в кафе:

— Как ты можешь флиртовать с мерзавцем, который за деньги ловит хороших ребят и сдает их в лучшем случае законникам? А в худшем — тварям с толстыми кошельками и полным отсутствием принципов! Которые никого в гетто не считают за разумных, достойных жизни существ! Которые…

Мы настолько оба увлеклись перебранкой, что перерастали замечать, что происходит вокруг. Так увлеклись, что ни бармен, ни я не услышали приближающихся шагов. И внезапно проскользнувшая перед моим носом, будто змея в броске, рука напугала меня до такой степени, что я отшатнулась и едва не опрокинула на себя чашку с кипятком.

— Слышишь, ты! — Диллон через барную стойку дотянулся до Видарда и цепко ухватил того за воротник. — Оставь девочку в покое! Она не виновата в твоих проблемах и в том, что жизнь загнала тебя в угол!

Видард съежился, практически повиснув на воротнике рубашки, зажатом в кулаке Диллона. Но не постеснялся огрызнуться:

— Это не жизнь меня загнала, а ты!

Я опешила. Кажется, прошлое Диллона куда богаче и многограннее, чем мне казалось до сих пор. О чем сейчас вообще идет речь? Видард и Диллон знают друг друга? Я покосилась на Фейтерре и услышала небрежное в ответ:

— Не нужно было красть мой аэрокар, тогда бы ничего с тобой не случилось!

***

В этот вечер мы рано закрылись. То ли отвратительная погода, несколько непривычная даже обитателям гетто, то ли мрачная физиономия Фейтерро распугали всех. Так что уборку я делала в часы, когда кафе еще работало. Теоретически. А на деле больше сорока минут посетителей у нас не было.

Видард бросал мрачные взгляды из-за стойки на меня и на Диллона, но молчал. А Фейтерре, обняв ладонями чашку, пил вторую порцию горячего травяного чая. От спиртного под неприязненным взглядом бармена он отказался.

Что бы я ни делала, за что бы ни бралась, спиной ощущался пристальный, изучающий взгляд Диллона. Он словно бы впервые видел меня. Если честно, то я вздохнула с облегчением, когда в пустоту утекли последние секунды моей смены, а из посетителей никто так и не появился. Кафе мы с Видардом запирали в полном молчании. Под цепким и тяжелым взглядом Фейтерре. Казалось, Диллон контролирует каждое наше движение. Словно опасается, что Видард схватит меня и умыкнет. И только когда бармен молча, не сказав на прощание ни слова, сбежал со ступеней и отправился к себе домой, Диллон слегка расслабился. Нет, его плечи не обмякли, и не было никаких облегченных вздохов. Но чем дальше отдалялась фигура бармена, тем больше из фигуры Диллона уходило напряжение.

Было всего десять часов вечера, и для меня было непривычно так рано идти домой. Даже если мы и закрывались в десять, то потом все равно еще была уборка. Так что раньше одиннадцати я еще никогда не попадала домой. И вот у меня нарисовался час свободного времени, а на улице холод, темень и морось, щедро зашвыриваемая ветром в лицо и за шиворот. Натянув на голову капюшон парки и поежившись от одного особенно злого порыва ветра, я неловко кивнула:

— Пошли, что ли. Пока оба не околели. Мерзкая сегодня погодка. Синоптиков бы сюда! Пусть бы собственной шкурой прочувствовали результаты своей неэффективной работы.

Диллон ответил мне смешком:

— Милена, ты ворчишь, как старая бабка, потерявшая свой зубной протез!

Я споткнулась и с изумлением высунула нос из капюшона наружу:

— Что-о-о? Ты издеваешься? Как можно потерять зубной протез?

В моем понимании потерять зубной протез было глупостью несусветной. Но Диллон неожиданно тяжело вздохнул:

— Какой же ты еще наивный ребенок, Милена. И как только смогла выжить одна в гетто, не вляпаться в проблемы, не сгинуть? В трех кварталах отсюда есть пункт вербовки проституток. А не далее как вчера, я видел одного из вербовщиков, входящим в твое кафе. И это только одна из множества подстерегающих наивную и беззащитную девушку опасностей. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?

Улицы сегодня пустовали. Теплый свет из окон тонул в сеющейся с неба мрякоте. Откуда-то доносилось мерное, монотонное гудение: работали какие-то механизмы. После слов Диллона я неожиданно совершенно другими глазами посмотрела на все это. А ведь он прав! И, как мне кажется, везение здесь ни при чем. Поежившись под очередным порывом ветра, злобно гудящего в темной вышине между домами, я выдохнула:

— Не знала про пункт вербовки. Но по-прежнему не понимаю, какая опасность мне могла грозить? Ну сказала бы, что меня не интересует…

— Говорю же, — выдохнул Диллон, перебивая меня, — невинная глупышка. Ты что же, думаешь, что тебе бы в лоб предложили зарабатывать собственным телом? Да тебе предложили бы контракт моделью, танцовщицей или той же официанткой, но в крутой ресторан…

— Ага, — невольно хмыкнула я в ответ на пламенную речь парня, — беглой девице только в крутой ресторан и устраиваться на работу. Чтобы о ней сразу же стало известно отцу. — Я тоже вздохнула и пнула валявшуюся на пути сплющенную жестяную банку из-под энергетического напитка. — Не обижайся, но на это я тоже ни за что бы не повелась. Мне важен не сам заработок, а возможность пересидеть до совершеннолетия. Чтобы отец не смог заставить меня выйти замуж за лина Монтриалли.

Диллон фыркнул и на какое-то время умолк. И я уже было подумала, что он признал свою ошибку. Но Фейтерре